Обложка для заметки о либертарианцах и о том, как либертарианцы понимают государство

Что за государство хотят построить либертарианцы?

Рубрики: Политика

Метки: Заметки

Автор: Роман Молчанов

17 января, 2025

В чём заблуждаются либертарианцы и почему им не построить свободное общество

У либертарианцев государство — агрессор, реальное зло, и от него нужно отказаться. А частную собственность, конечно, оставить. Иначе атлантам плечи не расправить.

Порассуждали о взглядах либертарианцев, и оказалось, что они, стремясь отменить одно государство, создают уже другое, своё. Как же так? Дело в их логических противоречиях, которые мы выявили с марксистских позиций.

Либерализм и либертарианство

Либертарианство — молодое политическое движение, появившееся в середине XX века в США.

В 40-е годы, в эпоху кейнсианства¹, официальный либерализм отошёл от своих классических идей; либеральные политики стали чаще вмешиваться в рыночные отношения, следить за распределением общественных благ и, наконец, забывать, что индивида надо освобождать от воли большинства.

Причина изменений — в кризисе «старой модели» капитализма. Случилась «Великая депрессия», рабочее движение усилилось, по миру стал бродить призрак коммунизма.

Ощущая идеологический успех соцблока, либералы, в частности американские, «полевели».

Либералы отошли от свободы рынка, приняли в свои программы кейнсианские идеи, начали объединяться в коалиции с социал-демократами.

О «полевении» политики говорит, например, состав немецкого бундестага в ФРГ: если с 1949 по 1965 годы в ней правила коалиция Христианско-демократического союза (ХДС) и Свободной демократической партии (СвДП), то с 1966 по 1990 годы — уже Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) правила в коалиции с СвДП или ХДС.

Либералы, блокируясь с социал-демократами, не могли не вызвать реакцию. Такой реакцией стала идеология либертарианства.

Либертарианство сегодня

В XXI веке либертарианство набирает обороты среди правых: современные идеологи, такие как Бен Шапиро² и Деннис Прагер³, придерживаются антилиберальных, крайне консервативных взглядов.

Удивительно, но среди крупного бизнеса и лидеров государств либертарианство тоже становится популярнее, хотя изначально эта идеология была антиэлитарной.

Либертарианские аналитические центры и институты поддерживаются крупными частными инвесторами, часто через благотворительные фонды. Приведём два примера:

Charles Koch Foundation — один из крупнейших спонсоров либертарианских организаций, таких как Cato Institute, Reason Foundation и Students For Liberty.

Братья Кох, Чарльз и Дэвид, владеют Koch Industries, компанией по переработке нефтепродуктов.
John Templeton Foundation — финансирует исследования, которые посвящены свободе личности и экономическим реформам, поддерживает либертарианские проекты, тот же Cato Institute.

Фонд основан в 1972 году британским инвестором Джоном Темплтоном. С 2015 года президентом фонда является Хэзер Темплтон, внучка основателя.

В Аргентине год назад на выборах победил президент-либертарианец Хавьер Милей.

Илон Маск признался в симпатиях к либертарианству, поддержал Дональда Трампа, консервативного политика, обещающего провести либертарианские реформы; Маск возглавит ведомство эффективности правительства при новой администрации.⁴

В России известный представитель либертарианства — Михаил Светов, он тоже поддерживает Трампа.⁵ Правящая в Украине партия «Слуга народа», лидер которой — Владимир Зеленский, назвала своей идеологией либертарианство.⁶

Даже в Германии совсем недавно лидер ультраправой партии «Альтернатива для Германии» (AfD) Алиса Вайдель объявила свою партию консервативной либертарианской. Она сказала об этом на стриме с Илоном Маском, отвечая на вопрос про Гитлера:

«Он [Гитлер. — прим. ред.] не был консерватором, не был либертарианцем. Он был коммунистом-социалистом. Мы полная противоположность. Мы либертарианская консервативная партия. […] Нас всё время неправильно понимали. И мы хотим освободить народ от государства».⁷

Илон Маск, конечно, хорошо отозвался о Вайдель:

«Я настоятельно рекомендую людям голосовать за AfD. Я считаю, что Алиса Вайдель — очень разумный и здравомыслящий человек. Я думаю, что только AfD может спасти Германию. Конец истории. Людям действительно нужно поддержать AfD, иначе ситуация в Германии станет ещё хуже».⁸

*Иногда поддержка либертарианцев в мире падает, но в целом она растёт*

Теоретические истоки либертарианства

Либертарианство зиждется на двух принципах: на ограничении или отмене власти государства и на теории субъективной стоимости, иначе — теории предельной полезности.⁹

Теория предельной полезности была создана Карлом Менгером, одним из основателей австрийской экономической школы, и развита его последователями: Людвигом фон Мизесом и Фридрихом фон Хайеком.

Хайек возводит капитализм до «естественного порядка», считает его высшим способом организации общества. А из теории предельной полезности делается вывод, что рынок — самый справедливый метод распределения благ; именно при рыночном обмене «подразумевается» выигрыш всех субъектов экономики.

«Австрийцы», таким образом, выступают за свободный рынок и частную собственность. К ним относятся упомянутые Мизес и Хайек, Мюррей Ротбард. Из современников — Ханс-Херман Хоппе.¹⁰

Исходя из «австрийских» экономических принципов, теоретики либертарианства выводят свою главную политическую идею.

Государственный гнёт мешает обществу развиваться, так как не даёт в полной степени осуществляться рыночным принципам. А это значит, что общество должно существовать в форме либертарианских общин, не имея государств. Все сферы жизни нужно превратить в частную собственность, даже улицы и железные дороги. По мнению либертарианцев, именно это позволит обществу быть свободным:

«И если мы хотим заработать деньги, то только потому, что они дают нам свободу выбирать, какими будут плоды наших трудов».¹¹

Либертарианцы, опираясь на свою общую посылку, делятся на две основные школы.

Первая школа — минархисты (от лат. minimus — наименьший + др.-греч. ἀρχῆ — начало, власть). Они выступают за минимальное государство, государство «ночного сторожа». Суть минархизма в том, чтобы оставить государству минимум полномочий, которые необходимы для защиты свободы и собственности гражданина.

Вторая школа либертарианцев — анархо-капиталисты. Суть этой школы в том, чтобы «отменить» государство и выстроить его на полностью рыночных отношениях и частной собственности.

Один из приверженцев анархо-капитализма — Мюррей Ротбард.

По совместительству Ротбард — философский отец либертарианства; американский политический философ, экономист, представитель австрийской экономической школы, чьи труды «К новой свободе» и «Анатомия Государства» стали либертарианскими манифестами.¹²

Ротбард «изобрёл» термин «анархо-капитализм», соединив принципы анархизма, то есть отмены государства, с капиталистической экономикой, сделав её основой общества без государства. Был центральной фигурой американского либертарианского движения в XX веке.

Расхождение внутри либертарианства возникло потому, что либертарианцы задавались вопросами, на которые они сами не могли ответить.¹³ Некоторые из таких вопросов:

Когда наступает субъектность детей? Кто будет защищать их до обретения субъектности?
Как присваивать в собственность воздушное пространство и территориальные воды?
Как быть с ядерным оружием, можно ли его доверить частным лицам?

Минархисты признают некоторые задачи за государством, чтобы оно решало эти острые вопросы.¹⁴ Дальше мы будем говорить преимущественно о школе анархо-капитализма.

Идеологи богатых или освободители общества?

Внутри либертарианства нет чёткого мнения, должны ли какие-то задачи оставаться за государством.

В самом деле, если мы говорим, что рынок всему голова, переводим всё в частные руки, то возникают неразрешимые вопросы, отвечать на которые некоторые либертарианцы начинают уже с помощью государства. А как же освобождение общества?

Проблема либертарианцев кроется во внутренних противоречиях самой теории либертарианства; они не понимают связей между частной собственностью и государством.

В частной собственности либертарианцы видят защиту свободы человека, продолжение его личной свободы. Напомним, что Хайек считал рыночные отношения «естественным порядком» общества, которым не даёт развиться государство. По этой причине либертарианцы и считают, что именно государство мешает «низам» общества владеть собственностью, не позволяет поколениям накапливать богатства. Его умудряются накапливать только единицы.

Не защищают ли так изысканно либертарианцы интересы капитала?

Либертарианцы не согласны с тем, что они просто защитники интересов богатых:

«Распространено заблуждение — якобы либертарианцы защищают богатых против бедных. Это полная ерунда. Либертарианцы защищают жертву от насильника. Нам просто совершенно всё равно, богатые или бедные являются этой жертвой или богатые или бедные являются насильником».¹⁵

Либертарианцы обосновывают существование монополий и олигархов тем, что государство вмешивается в рыночные процессы. Они критикуют современный либерализм за раздутую бюрократию; повестку меньшинств, видя, что в ней проявляется этатизм¹⁶, и делят мир на сторонников государства и сторонников свободы.

Либертарианцы резко критикуют демократию, как институт, ограничивающий свободу индивида. Так, Кёртис Ярвин в статье «Кейс против демократии» писал:

«В лучшем случае демократия — это песок в механизме свободы и закона. В худшем случае она их полностью упраздняет, как это случилось в Ираке».¹⁷

Светов тоже говорил в ролике «5 минут о свободном рынке»:

«С помощью социального государства сверхбогатые, то есть номенклатура, перераспределяют в свою пользу деньги богатых и среднего класса. Но грабят не только средний класс. Номенклатура отнимает у бедных шанс выбраться из нищеты».¹⁸

Кредо либертарианства: отказ от агрессивного насилия

Главный враг свободы для либертарианца — это государство. Оно обладает монополией на насилие, а значит, угнетает свободу индивида — его абсолютную волю.

Либертарианцы призывают устранить государство как главного насильника.

Из того, что государство — агрессор, аппарат насилия, и берётся у либертарианцев ненависть к бюрократии, любовь к рынку и свободе ассоциаций и договоров.

«Главный постулат либертарианской доктрины — это отказ от агрессии против личности и собственности других», — говорил Мюррей Ротбард.

Суть этого постулата в том, что никто не имеет права применять агрессию к кому-либо. При этом, что важно, либертарианцы защищают право на насилие оборонительное. В случае, если по отношению к тебе происходит агрессия, ты имеешь полное право обороняться. Становится ясно, почему либертарианцы — сторонники легализации огнестрельного оружия:

«Свободное оружейное законодательство нужно не только для либертарианского государства. Владение оружием для самообороны может снизить уровень преступности. А повышение культуры владения оружия также важно для грамотного пользования. А для экономики это ещё большой плюс».¹⁹

«Всеобщее вооружение народа», но не коммунистическое, есть в программе Либертарианской партии США²⁰; о нём же Михаил Светов постоянно говорит в своих эфирах.²¹

Государство при анархо-капитализме

Что стоит за красивыми словами либертарианцев об отмене государства, как главного насильника? Давайте разберёмся.

Государство — аппарат насилия, принуждения. С этим согласны и марксисты, и либертарианцы.

Неужели в либертарианском обществе никого не будут ни к чему принуждать? Как же, будут.

Либертарианцы допускают, однако, исключительно оборонительное насилие. Получается, жертва, если на неё было совершено нападение, вправе принудить агрессора сложить оружие. Но кто будет это делать, кто будет совершать акт «оборонительного насилия», если государства нет? Сам человек?

Ещё один важный либертарианский термин — контрактная юрисдикция. Это возможность заключать любые добровольные договора с обязательным правом выхода из них. Либертарианцы говорят о рынке, как о череде добровольных контрактов, поэтому на основе рынка, по их мнению, нужно строить общественные отношения — подкрепляя их, опять же, контрактами.

Любое посягательство на частную собственность в «свободном» обществе будет расцениваться как агрессия, так как частная собственность — есть выражение добровольного рыночного обмена. А посягательством на частную собственность будет считаться любое нарушение её внутренних законов.

Простыми словами, если человек не подчиняется или не может подчиниться правилам, установленным в рамках «контрактной юрисдикции», то он выпадает из «правового поля» с пагубными для него последствиями.²²

Как бы романтично ни звучало либертарианское «право», практика абсолютно другая.

Средний рабочий может позволить максимум кольт, и то в кредит, а предприниматель средней руки способен держать у себя несколько обученных бойцов с АК. Так кто кого будет принуждать?

Вопрос уходит в экономическую плоскость, так как в итоге тот, кто обладает большими ресурсами, становится возможной угрозой для менее обеспеченных «дельцов». Чтобы развивать малый бизнес, придётся обращаться к крупному, например в долг за ресурсами. Не дай бог ты не отдашь этот долг! Вооружённых коллекторов остановить ты уже не сможешь даже своим правом на оборонительное насилие.

В либертарианском обществе насилие приватизировано, рассредоточено между разными субъектами, обладающими частной собственностью. Помимо этого, люди с бо́льшими ресурсами имеют и больше собственности в своём распоряжении. Это значит, что они с гораздо большим успехом смогут навязывать свои условия «добровольного» рыночного обмена.

Монополизация будет происходить через наращивание аппарата насилия в разных отдельных руках.

Чем вам не государство? Только у этого государства или «государств» будет конкретный владелец, в интересах которого они будут открыто выступать. Правда, в одних руках власть сосредоточить не получится, потребуется аппарат. Государственную бюрократию либертарианцы собираются заменить бюрократией корпоративной, в которой проблемы они не видят. Противоречие на противоречии.

Либертарианское общество на деле

Либертарианцы подменяют понятия.

Государство, как аппарат принуждения, на самом деле у них не исчезает, а приватизируется. По форме это будет похоже на его отмену, но по содержанию оно будет оставаться в руках тех, кто владеет огромными ресурсами и собственностью. Тем же, кто собственностью не владеет, будут навязываться договора, далеко не отвечающие их интересам. А «бедняки», если воспротивятся договорным обязательствам, сразу же станут «агрессорами».

«Если они [левые. — прим. ред.] отказываются соблюдать с нами договор о не-агрессии, если они отказывают не инициировать против нас агрессивное насилие, мы должны уважать это их право и, разумеется, не относится к ним как к либертарианцам, а относится к ним как к людям, которые дали либертарианцам санкцию на агрессию».²³

Против «левых» либертарианцы будут обороняться, как бы парадоксально это ни звучало.

Б. Ю.: «Что вы делаете с теми, кто не подчиняется?»

Михаил Светов: «Против них обороняются».²⁴

Что произойдёт, если совершить преступление в либертарианском обществе? Согласно Мюррею Ротбарду,

«Либертарианцы верят, что преступник теряет свои права в той мере, в какой он посягнул на права другого человека, а потому его можно отправить в заключение и принудить, соответственно, к недобровольному служению».²⁵

Да, капиталист никого за забастовку, как за посягательство на свободу его воли, убивать не будет. При этом по отношению к забастовщикам он сможет применить «оборонительное насилие», чтобы ответить «захватчикам» и возместить свой «ущерб». Кто и как будет оценивать ущерб — тоже вопрос.

Мюррей Ротбард одобрительно писал:

«В Америке колониального периода, вместо того чтобы сажать в тюрьму человека, обокравшего местного фермера, преступника передавали ему в кабалу, фактически делали его на время рабом, чтобы он работал на ферме до тех пор, пока не покроет весь нанесенный им ущерб».²⁶

Иначе говоря — рабочим при забастовке или другой «агрессии» придётся возместить ущерб капиталисту. Если у тебя окажутся ресурсы и собственность, сможешь расплатиться ими. Если нет, надо будет возместить «расходы» «обороняющегося» своей рабочей силой. К чему это будет приводить? Пожалуй, оставим на размышления вам, дорогие читатели.

Государство при либертарианцах никуда не исчезнет.

Марксизм и либертарианство

Материалистический взгляд таков, что государство играет в классовом обществе две важных роли.

Первая — защищает интересы определённого, доминирующего класса.²⁷ Про эту роль знают многие, и отсюда марксистам становится не совсем понятна нелюбовь либертарианцев к государству. Казалось бы, либертарианцы, как невольные защитники класса капиталистов, должны стоять за государство, как за «свой» аппарат насилия.

Есть и вторая, не менее важная роль государства. Её описал Фридрих Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Это — смягчать классовые противоречия, сводить борьбу классов в цивилизованное русло.

Здесь мы уже можем предположить, какие у либертарианцев есть классовые требования, а именно: устранить вторую роль государства — чтобы оно не смягчало классовые противоречия, — устранить его монополию на насилие и приватизировать его.

Таким образом, классовые противоречия в «свободном» обществе будут обострены до предела.

Либертарианцы сосредоточат в своих руках больше всего рычагов насилия и власти подобно тому, как в Польше в начале XX века маршал Пилсудский отстаивал интересы «Левиафана» — союза польской промышленности, горного дела, торговли и финансов, — создавая концлагеря для оппозиционеров и коммунистов, ограничивая свободу печати и собраний, запрещая профсоюзы.

Либертарианцы неосознанно отводят государству только одну, первую роль — прямого аппарата насилия в руках правящего класса. Отсюда, как мы выяснили, государство у них никуда не денется. Оно лишь сменит форму. Предполагают ли они этот исход или пребывают в блаженном неведении, игнорируя любые доводы? Вопрос обширный, его ещё надо изучить.

Либертарианцам, чтобы сосредоточить власть максимально в руках класса, чьи интересы они представляют, требуется приватизировать государство, отдать его в частную собственность.

Нам, в свою очередь, чтобы сосредоточить власть в руках класса, чьи интересы представляем мы, требуется не приватизировать государство, а наоборот, максимально его обобществить, демократизировать.

На всех уровнях — сделать государство общим делом народа.

При социализме будет оставаться бюрократия, поделённая на разные группы, но её влияние надо будет преодолевать, не позволяя госслужащим отворачиваться от рабочего класса, о чём мы писали в статье «Социализм, (не) построенный в основном». Государство предстоит «размыть» среди общества, растворяя его в разных областях жизни.

Гарантией власти для рабочих будет монополия на насилие; у бюрократии оно будет изыматься, а пролетариату — передаваться; орудия насилия необходимо обобществить так же, как частную собственность, чтобы они служили людям. Об этом мы писали в статье «Социалистическое общество — вооружённое общество».

Разница во взглядах коммунистов и либертарианцев возникает из-за различий классов, которые они вольно или невольно представляют.

Либертарианцы отстаивают частную собственность, так как считают, что человеку должны непосредственно принадлежать продукты его труда.²⁸ Что он создал, тем по праву он и должен владеть. А так как расширять производство — ещё одно его право, то из-за этого возникают конкуренция и капитализм; частная собственность остаётся в основании общества.

У марксистов совершенно другие политэкономические взгляды.

Согласно трудовой теории стоимости, в обществе существует эксплуатация — работникам не принадлежат продукты их труда, у них продукты отчуждают.

Согласившись с трудовой теорией стоимости, либертарианцам пришлось бы признать, что капиталисты — выразимся понятиями либертарианства — посягают на собственность пролетариев. Если пойти дальше, то в таком случае рабочие имеют полное право на «оборонительное насилие» по отношению к тем, кто отбирает их «собственность», то есть к капиталистам. Но эти мысли подорвут идейные устои либертарианства.

Теория предельной полезности же очень хорошо оправдывает существующую систему и её противоречия, так как закрывает глаза на то, что именно общественный труд создаёт стоимость, а его результаты — отчуждаются.

Либертарианцы отстаивают в конечном счёте интересы меньшинства, интересы тех, кто присваивает. Марксисты — отстаивают интересы большинства, интересы тех, кто производит.