Обложка для статьи про живопись соцреализма и критику диссидентов

Соцреализм. Сказка ложь, да в ней намёк

Рубрики: Культура

Метки: Соцреализм

Автор: Степан Осколков

19 марта, 2025

Содержание

Партия убивала советское искусство? — критика соцреализма

Соцреализм — рабское искусство рабского общества, считали диссиденты. Миллионами портретов Сталина и Ленина не завесишь ужасы диктатуры!

Диссиденты были правы, но не во всём. Соцреализм — не только про воспевание вождей и оболванивание народа. Есть в нём и свобода, и надежда на счастье.

Мы сравнили четыре советские картины, чтобы понять: Сталин был ангелом. Как же найти правду в советском искусстве?

Социалистический реализм был разным.

Фальшивый соцреализм скрывал недостатки советского общества, воспевал вождей и партийные лозунги. Такое «искусство» справедливо критиковали диссиденты.

Но диссиденты умалчивали, что был и другой — искренний соцреализм.

Искренний соцреализм — то великое советское искусство, которое без прикрас изображало нового человека. Оно показывало неприглядные стороны советской жизни, из-за чего подвергалось нападкам.

Фальшь соцреализма

Новое «правдивое» искусство

В 1932 году Сталин обсуждал с литературным критиком Гронским, каким должно быть искусство социализма. Сталин и Гронский ценили критический реализм Толстого, Чехова, Гоголя, поэтому решили придумать такой же, только с философией марксизма-ленинизма.¹

Сталин придумал новому искусству название — социалистический реализм. Затем добровольно-принудительно «соцреализм» появился в уставах главных художественных организаций СССР.

Главное, что взял соцреализм от критического реализма, — принцип «правдивого изображения действительности».

На деле соцреализм, по мнению диссидентов, стал памятником лжи, лицемерия и идолопоклонства. Может быть, мнение диссидентов слишком категорично, но у него есть основания. Давайте обратимся к четырём советским картинам.

«Великому Сталину слава!»

«Социалистический реализм исходит из идеального образца, которому он уподобляет реальную действительность», — писал литературовед и диссидент Андрей Синявский в статье «Что такое социалистический реализм?» (1957).² ³

Взглянем на характернейшую для соцреализма картину — «Великому Сталину слава!» (1950)

«Великому Сталину слава!» (1950), худ. Ю. Кугач, В. Нечитайло, В. Цыплаков, Русский музей

На этой картине идеальное пространство подменяет реальное. Множество деталей окружения в картине существует для того, чтобы возвеличить образ вождя и приписать ему нереальные характеристики.

К Сталину тянутся руки, к нему стремятся взгляды, даже свет направлен в первую очередь на вождя.

Сталин — точка схода, его фигура — в золотом сечении.

Одежды членов Политбюро, чёрные, контрастируют с белым кителем Сталина так, будто он светится. Сталин безупречен — верные партии художники спрятали его недостатки.

Вождь делает шаг вперёд, и создаётся впечатление, что он вот-вот воспарит подальше от бренного мира.⁴ А народ, сливающийся в одном движении, как будто вечно стремится к нему, но никогда до него не дотянется. Люди здесь теряют свою самостоятельность, но обретают смысл в любви к правителю.

И ладно, если бы так изображали только вождей, хотя их портреты и заполоняли выставки!

«Перед сменой. Бригада Стаханова»

Соцреализм подменял реальность идеальным пространством не только на портретах вождей.

Революционеры-большевики, рабочие-передовики, колхозники часто превращались в однотипных болванчиков, как на картине Георгия Ряжского «Перед сменой. Бригада Стаханова» (1937).

«Перед сменой. Бригада Стаханова» (1937), худ. Г. Ряжский, Екатеринбургский музей изобразительных искусств

Товарищи из Dharma 1937 причисляют работу Ряжского к ряду картин, «правдиво изображающих» советскую реальность.⁵ Но если художник хотел показать «правдивых» шахтёров, зачем он разместил их в неестественном пространстве?

Создаётся ощущение, что шахтёры не на рабочем месте, а в комнате фотостудии, где специально поставили на задний план красный флаг. И шахтёры, безупречно чистые, за столом расселись в таком порядке, как будто позируют перед зрителями.

У шахтёров одинаковые выражения лиц, минимально различаются кепки и одежда. Инструменты, стол — всё вычищено до блеска.

Соцреализм — это изображение действительности «в её революционном развитии»⁶ к коммунизму. Так писала советская печать.

А где на картине Ряжского — «революционное развитие»? Оно не чувствуется.

Недаром Синявский говорил: пустые «революционные» формулировки позволяли представлять «…жизнь такой, какой нам хочется её видеть, какой она обязана стать»⁷ — а не такой, какой она была на деле.

Советские «механистические» произведения искусства Синявский предлагал называть «социалистическим классицизмом», а не реализмом.

Истина есть линия партии

Из искусства, пробуждающего в народе мысль, соцреализм стал пропагандой, которая «переделывала» людей так, как указывала партия.

Пропагандистская цель соцреализма закрепилась в уставе Союза писателей:

«Правдивость и историческая конкретность художественного изображения должны сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма».⁸

Коммунизм подавался в искусстве дидактично.

Коммунизм становился целью, ради которой можно было употребить любые средства вплоть до лжи. А искусство сводилось до рупора пропаганды.

Андрей Жданов⁹ на первом съезде Союза писателей назвал советское искусство в первую очередь «верным оружием». Оно помогало партии истреблять «пережитки капитализма в сознании людей»,¹⁰ которые не позволяли «завершить построение бесклассового социалистического общества».¹¹

По мысли Жданова, литература — слуга партии.

Жданов говорил: «Товарищ Сталин назвал наших писателей инженерами человеческих душ. Что это значит? Какие обязанности накладывает на вас это звание!»

Писатель, продолжал Жданов, обязан «знать технику литературного дела»,¹² «работать над своим идейным вооружением в духе социализма», чтобы «переделывать сознания своих читателей».¹³

Искусствовед Борис Гройс неиронично считал соцреализм продолжением авангарда

Художественное произведение подменялось пропагандистским материалом, а истина сводилась до партийных указаний.

Марксистская теория искусства превращалась в военные приказы.

Синявский критикует марксизм

Синявский не мог принять подход к искусству, как к оружию в руках партии, потому что видел в этом несвободу и отход от идеалов революции.¹⁴

Свобода по Синявскому означала прежде всего свободу личности от всяких обязательств, категоричности, целей: что ясно и прямолинейно, говорил он, то «тоталитарно».

По мнению Синявского, советский народ был закрепощён по двум причинам:

Людей одурманили «религией» марксизма;
«Тот, кто не хочет верить, может сидеть в тюрьме, которая ничем не хуже ада».¹⁵

Марксизм казался Синявскому религией, потому что был «телеологичным», то есть направленным на высшую, словно внеземную цель; ради неё любые средства казались хороши. Так, в погоне за целью, «коммунизм» не заметил, как превратился в свою противоположность:

«Чтобы навсегда исчезли тюрьмы, мы понастроили новые тюрьмы. Чтобы пали границы между государствами, мы окружили себя китайской стеной. Чтобы труд в будущем стал отдыхом и удовольствием, мы ввели каторжные работы. Чтобы не пролилось больше ни единой капли крови, мы убивали, убивали и убивали».¹⁶

В чём Синявский ошибался

Переделывать сознание обманом, заменять демократию принуждением — значит вульгарно следовать марксизму.¹⁷

На VIII съезде РКП(б) Ленин предостерегал партию от навязывания воли народу: «Учиться у крестьян способам перехода к лучшему строю и не сметь командовать! Вот правило, которое мы себе поставили».¹⁸

Демократия «…предполагает огромную самодеятельность народных масс, сознательно признавших в коммунистической партии своего вождя и руководителя».¹⁹

Синявский забывал, что народ строил социализм самостоятельно, не только по указке партии.

Советские граждане искренне стремились к построению нового общества. По своей воле миллионы людей шли на стройку заводов, водоканалов, электростанций. По своей же воле они трудились, перевыполняли планы, поднимали экономику и уровень жизни для всей страны. Желая защитить социализм, советские люди сознательно жертвовали жизнями на войне.

Подъём трудового энтузиазма не мог держаться только на ложной пропаганде и запугивании.

Новый человек существовал. И всё-таки существовало искусство, которое изображало именно этого, нового человека, а не идеи вульгарного марксизма верхних слоёв партии.

Искренний соцреализм

Пластов и «Колхозный праздник»

В 1937 году на художественной выставке «Индустрия социализма» Аркадий Пластов представил картину «Колхозный праздник».

«Колхозный праздник» (1937), худ. А. Пластов, Русский музей

Формально картина соответствует правилам официозного соцреализма: счастливые колхозники, изобилие пищи, портрет вождя, взирающего с «небес» на свой народ.

Народ, изображённый Пластовым, совершенно не похож на народ с картины «Великому Сталину слава!»

В живописи соцреализма фигура вождя обычно — в центре композиции. Здесь же взгляд, скорее, обращается к самовару посередине, а затем растворяется в мельтешении колхозников: нет единой точки схода.

Жюри выставки «Индустрия социализма» не поняло замысла картины и послало Пластова переписывать её так, чтобы «устранить излишнюю пестроту».²⁰ Но художник не стал менять композиционного центра картины. Позднее в автобиографии он писал:

«Признаться, это в задачу мою не входило. На таких пирах сам чёрт не поймёт, где самое главное и важное и что надо смотреть прежде всего. Шум, толчея, гам, песни. Я не пытался отдельные составные части композиции принести в жертву какому-нибудь отдельному моменту. Мне, напротив, хотелось, чтобы всё путалось между собой до неразберихи и было забавно даже при длительном рассмотрении…»²¹

Заметьте, как Пластов берёт за аргумент реальные события, а не абстрактные идеи.

Пластов стремился передать реальность такой, какая она есть, изобразить сам народ.

Самое важное: Пластов прекрасно знал реальность народа, потому что родился, жил и умер в обыкновенном селе Прислонихе.

За два года работы над картиной Пластов сделал 200 этюдов, стараясь писать своих персонажей портретно.²² Каждый изображённый колхозник, его односельчанин, получился индивидуальностью.

Народ и вождь у Пластова

Жюри выставки заставило художника несколько раз перерисовывать портрет вождя — это полбеды. Ещё у Пластова народ выглядит самодостаточным, что, видимо, вынудило жюри покритиковать художника снова.

Все герои — на картине Пластова «Колхозный праздник» — занимаются своими делами, но при этом живут в единстве. Народ изображён не в рабском почитании портрета вождя, а в своей внутренней свободе, радости обладания результатами своего труда.

«В учении Маркса и Энгельса условием освобождения общества является освобождение каждого индивида», — писал философ Михаил Лифшиц, анализируя «Манифест Коммунистической партии».²³

Сталин с «небес» смотрит на колхозников, но на нём свет клином не сошёлся, как в «Великому Сталину слава!».

Жюри требовало изобразить портреты членов Политбюро на доме в правой части картины.²⁴ Но Пластов отказался. Это убило бы картину в её художественном отношении.

«Будет один, и пусть попробуют сказать, что его недостаточно» — осталось в памяти семьи художника.²⁵

Идеализация против реализма

В творениях официозного соцреализма герои-революционеры не устают, не ошибаются, не страдают, а умирают только с улыбкой, произнося красивую речь:

«[Герой официозного соцреализма. — С. О.] почти не пользуется другими словами, кроме: “вперёд”, “к делу”, “без разговорчиков”, из которых членораздельной речи не составишь, а потому он и бывает невероятно оглуплён. Но ведь, кроме всего, — и это пострашней — такая командующая махинища без слов и мыслей политически весьма неопределённа. Он, как говорится, “что дышло, куда повернёшь, туда и вышло”»,

— писала советский литературовед Елена Усиевич в статье «Разговор о герое» (1941).

Человек же нового общества, продолжала Усиевич, должен свободно мыслить, а не только повторять ограниченный набор партийных лозунгов:

«Не наделяя своего героя ничем, кроме неукротимой энергии и командирского окрика, не показывая в развёрнутом виде движущих им идей, писатель оставляет возможность представить себе изображённого им “организатора” в любой ситуации, в частности “организующим” что-либо, далеко не клонящееся к пользе социалистического общества».²⁶

Всё же марксизм — живая теория, а не холодная абстракция, и человек социализма живее консервной банки.

Во втором «Терминаторе» робот живее многих героев Вишневского и Гладкова

Реализм Пластова

В портретах Пластов тонко улавливал психологию советских крестьян.

В «Колхозном празднике» по лицам самых колоритных мужичков видны тяготы, которые им пришлось перенести. Старики на картине, в отличие от молодых, почти не улыбаются.

Пластов изображал советский народ с любовью, но был далёк от его ложной идеализации.

Один из стариков, седой справа за столом, застыл в раздумьях с ножом и вилкой — он недоверчиво всматривается во что-то, вместо того чтобы веселиться. Слева группка стариков угрюмо глядит на танцующую молодёжь.

Советский художник и искусствовед Николай Щёкотов писал о картине:

«Лица колхозников, особенно стариков-бородачей, в сущности суровы. Черты их точно высечены твёрдой и тяжёлой рукой. Это много испытавшие, много выдержавшие люди, закалённые трудом и глубоко вросшие в родную землю…»²⁷

Свобода не достаётся просто так — если человек её добивался, то тяготы борьбы не могли не отразиться на нём.

«Ужин трактористов»

Настоящий герой советской действительности — обыкновенный рабочий, пусть и не самый красивый, с грубыми руками, грязный после долгого рабочего дня. Но он трудится ради общего блага.

Обычного труженика изображает Пластов в картине «Ужин трактористов» (1952).

«Ужин трактористов» (1952), худ. А. Пластов, Иркутский художественный музей

За изображение такого, простого советского человека «партийная» критика 1950-х клеймила Пластова:

«Предвечерняя тишина, разлившаяся по ниве, сковала и образы людей. Если бы справа не был изображён ещё не остывший трактор, то зрителю представилась бы… картина того, как работал потихоньку-полегоньку в поле пахарь со своей сохой, а теперь присел отдохнуть и закусить».²⁸

А другой критик писал:

«Пластов ещё не осознал до конца, что “малая правда” отдельного частного факта — это ещё не та большая жизненная правда, за которую мы боремся в искусстве социалистического реализма, — правда богатырских дел и незаурядных характеров русских людей эпохи построения коммунизма».²⁹

Пусть уж лучше правда будет «малой», чем «незаурядной» или «богатырской», но фальшивой.

Между прочим, Ленин призывал партию учиться именно у чумазых мужичков, таких как трактористы у Пластова. И ведь именно такой, «заурядного характера» народ победил в Великой Отечественной войне.

Соцреализм и реализм: выводы

Рассмотрев картины соцреализма, я пришёл к трём выводам:

1. Официозный соцреализм изображал скорее ложь, чем правду

Социалистический реализм объявлялся «правдивым изображением действительности в её революционном развитии». Несмотря на это, официозный соцреализм закрашивал неудобные стороны реальности, чтобы красивее подать партийные лозунги, — может быть, даже и невольно.

Лживое искусство кануло в лету вместе с догматическим марксизмом, как только развалился Советский Союз.

2. Либералы в критике соцреализма правы, но не во всём

Либеральные искусствоведы, в частности диссидент Синявский, критиковали официозный соцреализм во многом правильно.

Либералы верно подмечали, как расходились худшие примеры советского искусства с реальностью — в них изображался не единый свободный народ, а словно кучки рабов, поклоняющихся идолам.

Синявский заметил, что задачи соцреализма сводились к пропагандистской цели. Но он не останавливался на этом: объявлял любую целесообразность, не только в искусстве, — тоталитарной, а любого героя, нацеленного на борьбу за правду, — фальшивым.

Диссиденты вместе с водой выплёскивали ребёнка.

Да, многие авторы отражали героическую действительность советского общества ложно. Но из этого не следует, что героизма не бывает в принципе и что его не было в советской истории.

3. Был искренний соцреализм, который правдиво изображал реальность

Именно благодаря новому человеку, стремившемуся к социализму, благодаря героизму советского общества зарождалось по-настоящему «новое, великое коммунистическое искусство».³⁰

В Советском Союзе были авторы-реалисты, которые отражали в художественных произведениях реальность такой, какая она есть. И это помогало им улавливать целостный образ освобождающегося советского человека.

Те авторы, которые стали «верным зеркалом» советского народа, создали произведения искусства, которые живы до сих пор.

По моему мнению, великие соцреалисты: Пластов, Нестеров, Яблонская — в живописи; Н. Островский, Платонов, Твардовский — в литературе; Шадр, Мухина — в скульптуре; Свиридов, Прокофьев, Гаврилин — в музыке; Довженко, Данелия, Ростоцкий — в кино.

Кого бы вы добавили к моему списку? Пишите в комментариях, подискутируем.

Что почитать?

Я описал противоречия соцреализма только в общих чертах. Если хотите узнать про него глубже, предлагаю прочитать:

1. Андрей Синявский, «Что такое социалистический реализм?»

На статью Синявского (1957) до сих пор ссылаются исследователи соцреализма. В ней он ставит верные вопросы, но не всегда верно на них отвечает. Если прочитать её, то станет ясен либеральный взгляд на искусство соцреализма.

Скачать сборник со статьёй в pdf

2. Елена Усиевич, «Разговор о герое»

Усиевич в этой статье (1941) — ещё при жизни Сталина — критикует литературу официозного соцреализма.³¹ Она подмечает проблемы, о которых гораздо позже напишет Синявский, и предлагает соцреализму реалистическую альтернативу — художественные произведения Андрея Платонова и Юрия Крымова.

Скачать сборник со статьёй в pdf

3. Виктор Арсланов, «”Третий путь” Андрея Платонова. Поэтика. Философия. Миф»

Книга искусствоведа-марксиста Виктора Арсланова (2019) про творчество Платонова. Бóльшая часть книги — о борьбе реализма и официозного соцреализма.

Арсланов критикует творчество соцреалистов Леонида Леонова и Валентина Катаева и разбирает, что о них пишут современные литературоведы.

Отсканированной книги Арсланова в сети нет. Скачать её негде.