Марксисты по-разному понимают, что такое социализм и каковы его критерии. Все эти подходы можно свести к двум общим направлениям — формальному и сущностному.

Что это за направления мысли, откуда они появились? Об этом будет наш следующий цикл.

Дискуссии о критериях социализма были наиболее яркими после Второй Мировой. Начались они со споров о книге Евгения Варги и затронули множество вопросов — перспективы развития капитализма, экономические законы в социалистическом обществе, а также взаимодействие социалистических странам с мировым рынком.

В первой части вы узнаете о том, с чего все началось — что за книгу написал Евгений Варга, почему закрыли Институт Мирового хозяйства и мировой политики и были ли у Сталина надежды на скорый крах капитализма.

Общетеоретические положения марксизма

В марксизме по-особому понимают исторический прогресс. И у этого понимания есть основные критерии. В послевоенном СССР дискутировали прежде всего о том, как развиваться дальше. Для начала, не углубляясь в суть этих дискуссий, но чтобы понять их, посмотрим на те самые критерии исторического прогресса.

Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии»¹Маркс К. Энгельс. Ф. ПСС. 2-е издание. Издательство политической литературы. Т. 3. 1955. С. 7-544. впервые излагают марксистское понимание исторического развития. В более общем виде они его описали также и в «Манифесте». Звучит это понимание так: 

Основа развития истории — воспроизводство общественной жизни, основа которого — производство материальных благ.

То есть критерием прогресса является развитие производительных сил — развитие технологий, человека и в конечном итоге производительности труда. 

А что они говорили об общественных отношениях? 

В работе «К критике политической экономии»²Маркс К. Энгельс. Ф. ПСС. 2-е издание. Издательство политической литературы. Т. 13. 1959. С. 1-167. Маркс пишет, что отношения собственности являются лишь юридической, то есть формальной, стороной вопроса, когда действительной стороной является материальный переворот в производстве. 

В «Анти-Дюринге»³Маркс К. Энгельс. Ф. ПСС. 2-е издание. Издательство политической литературы. Т. 20. 1961. С. 5-338. Энгельс заключает, что уничтожение частной собственности и превращение ее в государственную само по себе не уничтожает конфликта производительных сил и производственных отношений, но создает предпосылки для его разрешения.

Иными словами, недостаточно изменить форму собственности для дальнейшего прогресса: надо создавать новые производственные отношения и повышать производительность труда. 

Развивать эту теорию продолжил Ленин. Он кратко описал её в статье «Карл Маркс»⁴Маркс К. Энгельс. Ф. ПСС. 2-е издание. Издательство политической литературы. Т. 20. 1961. С. 5-338., а в статье «Грозящая катастрофа и как с ней бороться»⁵Ленин. В.И. Грозящая Катастрофа и как с ней бороться. // Ленин В.И. ПСС. 5-е издание. Том. 34. С. 155-199. уже применил эту теорию к социалистическому обществу.

Переход средств производства, то есть государственно-капиталистической монополии, в собственность пролетарского государства — шаг к социализму. 

Здесь мы видим более формальное понимание перехода к социализму, поскольку о производительности труда Ленин пока не упоминал.

Он заговорил о ней после Октябрьской революции в статье «Очередные задачи советской власти»⁶Ленин. В.И. Очередные задачи советской власти. // Ленин В.И. ПСС. 5-е издание. т. 36. С. 167-208.. Там он отчетливо пишет, что недостаточно лишь передать средства производства в государственную собственность: коренная задача — повысить производительность труда и достичь её более высоких показателей в сравнении с капитализмом.

Ленин развивает этот тезис в статье «О значении золота теперь и после полной победы социализма»⁷Ленин. В.И. О значении золота теперь и после полной победы социализма. // Ленин В.И. ПСС. 5-е издание. т. 44. С. 222-229.. После революционных действий военного коммунизма следует перейти к реформистским действиям и использовать все доступные переходные экономические формы для повышения производительности труда.

То есть Владимир Ильич признает, что надо сохранить многоукладную экономику, если мы хотим развивать производство и создавать базу для перехода к социализму. Нужно использовать все пути повышения производительности труда — прямое указание на многоукладную экономику. Так как основа развития — производительность труда, то мы не можем сразу отказаться от капиталистических производственных отношений, которые ещё повышают производительность труда в некоторых сферах. Невозможно навязать новые производственные отношения, пока старые еще не изжили себя полностью. 

Ленин аргументирует свою позицию в работе «О кооперации»⁸Ленин. В.И. О кооперации. // Ленин В.И. ПСС. 5-е издание. т. 45. С. 369-382.. Ильич, в зависимости от ситуации, меняет акценты в вопросах, касающихся социалистического строительства. До Октябрьской революции основным приоритетом была политическая борьба, захват власти и собственности. На следующем этапе стала важной мирная организационная работа по развитию кооперации и повышению производительности труда.

Ленинское понимание критериев развития и перехода к социализму менялось от более формального к более сущностному: от критерия передачи собственности в руки пролетарского государства к основной задаче — повышению производительности труда.

Мы можем выделить два подхода к пониманию прогресса в марксизме — формальный и сущностный. Первый заключается в формальных критериях, основным из которых является форма собственности, а второй — в перевороте материального производства и повышении производительности труда.

Чтобы проиллюстрировать эти подходы, приведём пример. Если общество находится во власти компартии, в нём нет частной собственности, вся собственность является государственной, а государственное планирование распространено на всю экономику, то сторонники формального подхода скажут, что это социализм. Если же посмотреть глубже, у нас появится много неприятных вопросов, ответить на которые в рамках формального подхода нельзя. Кто является основной силой в госаппарате? Каким образом производится планирование и кто его субъект? Достигло ли это общество большей производительности труда, чем при капитализме? Последнее требует иных производственных отношений, чем при капитализме, и одним государственным планированием это не ограничивается. Это объективистский подход. Обозначая эти два течения в марксизме, мы будем использовать термины: «формалисты» — для формального подхода — и «объективисты» — для сущностного подхода. Не путайте эти термины с соответствующими философскими направлениями.

В современной марксистской мысли формалистский подход доминирует.

Дискуссии между формалистами и объективистами в вопросе социалистического строительства ярко проявились в послевоенном СССР. И первый вопрос, который затронули, — судьба мирового капитализма. Наиболее критично его рассматривал Институт Мирового Хозяйства и Мировой политики (ИМХиМП), особенно в период, когда у его руля встал Евгений Варга.

«Институт Варги» до 1946 года

ИМХиМП был образован в 1925 году при Коммунистической академии⁹Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М.: Издательство «Весь Мир». 2004 г. С. 24. Сотрудники института анализировали международную экономику, политику и формировали научный подход, на основе которого могла бы быть выработана внешняя политика СССР. ИМХиМП сначала работал не только с ЦК ВКП(Б), но и с Коминтерном, откуда в институт и пришёл Евгений Варга.

После того как он переехал из Австрии в 1920-м году, Евгений Варга закончил с политикой и полностью посвятил себя науке. Своей работой он заслужил признание Сталина. В октябре 1929 года, когда другие экономисты не придали особого значения обвалу акций на Нью-Йоркской бирже, Варга обоснованно заявил, что это будет наиболее глубокий экономический кризис, и оказался прав¹⁰Там же, С. 26.. А в 1933 году, когда многие считали, что капитализм близок к краху, он убедил Сталина в том, что кризис идет на убыль и капитализм вступает в период депрессии¹¹Черкасов П.П. Указ. Соч., С. 26..

Еще в 1931 году ЦК принял решение, в соответствии с которым Институт Варги стал главным центром исследования мировой экономики и политики. ЦК поручил ИМХиМП сосредоточиться на изучении следующих вопросов¹²Там же, С. 28.:

• Общие проблемы империализма и мирового экономического кризиса; 
• Положение и проблемы рабочего класса и рабочего движения в капиталистических странах; 
• Международные империалистические противоречия, подготовка войны и интервенции против СССР; 
• Колониальные проблемы и колониальные революции; 
• Аграрные отношения и аграрные проблемы в капиталистических странах; 
• Мировая промышленность и меры СССР по освоению опыта передовой капиталистической техники; 
• Международный рынок и внешняя торговля СССР.

Институт начали снабжать периодикой, статистическими сборниками, иностранной литературой. Вырос и его состав: если в 1929 году там работал 31 человек, то в 1933 — уже 192 человека.

С конца 20-х годов ИМХиМП работал по двум каналам — открытому и закрытому. Открытые разработки публиковались в монографиях, брошюрах и статистических обзорах, а также на страницах ежемесячных журналов «Мировое хозяйство и мировая политика» и «Ежегодника мирового хозяйства и мировой политики». Варга курировал в Институте наблюдение за экономическим положением капиталистических стран. Результаты этих наблюдений регулярно публиковались, привлекая к себе внимание специалистов и деловых кругов¹³Черкасов П.П. Указ. Соч., С. 28.

Мировой экономический кризис 1929—1933 годов побудил Варгу развернуть в ИМХиМП широкие исследования по теории и истории экономических циклов и кризисов. В этих исследованиях участвовала чуть ли не половина всех сотрудников института¹⁴Там же, С. 28.

Материалы закрытого характера рассылались в ЦК ВКП(б), Совнарком, Исполком и Секретариат Коминтерна, Наркоминдел и другие правительственные органы.

Постоянными заказчиками и адресатами Института Варги были Сталин, В.М. Молотов, М.М. Литвинов (до 1939 г.), А.И. Микоян и другие высшие советские руководители. В отчетных докладах, с которыми Сталин выступал на XV—XVIII съездах ВКП(б), он неизменно опирался на материалы, полученные им из Института Варги. 

В Институте, наряду с советскими гражданами, работали и иностранцы-политэмигранты, поэтому за ним следила внешняя разведка ОГПУ-НКВД и Разведывательное управление РККА. Они регулярно получали издания Института и находили тут ценные кадры.

Нередко в ИМХиМП «для передышки» отправляли оперативных сотрудников разведки — даже возвращавшихся из-за границы нелегалов. 

В конце 1930-х годов Сталин стал более прагматичным в подборе научных кадров. Теперь, когда формировали состава Академии наук, смотрели больше на научные заслуги кандидатов, а не на их политическую лояльность. Именно в это время, в 1939 году, Варгу избрали действительным членом Академии Наук.

Во время Большого террора в Институте арестовали немало сотрудников. Поэтому Евгений Варга написал письмо Сталину, в котором протестовал против репрессий зарубежных товарищей, так как это деморализовало коммунистов в фашистских странах¹⁵Там же, С. 30.

Ответил ли Сталин Варге, мы не знаем. Но последний продолжал работать, несмотря на то что ГПУ хотело арестовать и его на основе многочисленных ложных доносов. Вероятно, тогда Сталин спас Варгу, о чем Евгений сам писал в своём завещании. 

Спустя несколько месяцев после этого письма Сталин отправил Варге немецкий вариант «Краткого курса истории ВКП(б)», чтобы тот его посмотрел и отредактировал. Это говорило о высоком доверии со стороны Сталина¹⁶Там же, С. 30.

Летом в 1940 году Варга стал одним из критиков устоявшегося положения в Коминтерне о доминировании англо-американских противоречий. Варга заявил, что англо-американские противоречия отходят назад и США могут стать союзником Англии в противостоянии со странами «Оси». Сталин ответил Варге письмом, что согласен с его взглядом¹⁷Там же, С. 31-33.

А в декабре 1940 года Варга предоставил Сталину информацию о том, что Германия накапливает значительные капиталы с оккупированных территорий и направляет их на новое вооружение, вследствие чего СССР надо бы готовиться к возможной агрессии¹⁸Там же, С. 33.

Во время войны, в 1943 году, Варга чуть не попал за решётку. В своем докладе на собрании академиков в Свердловске он раскритиковал взгляд, что немецкому национальному духу присущ милитаризм, напомнив слушателям о давних традициях немецкого революционного движения и о том, что они проявляются вновь. На том же заседании присутствовал академик А.Я. Вышинский — первый заместитель наркома иностранных дел. Доклад Варги вызвал бурную реакцию со стороны Вышинского, и последний назвал Варгу «пособником германского фашизма», а также отправил донос Сталину и Молотову. Началась активная пропагандистская кампания по дискредитации деятельности Варги. Его клеймили в печати, в райкоме партии и в стенах его Института. В конечном итоге Варга написал Сталину и прикрепил к письму стенограмму доклада с просьбой посмотреть ее.

В то время усердно готовились к операции на Курской дуге. Поэтому Сталин поручил Молотову посмотреть стенограмму и сказать своё мнение о ней. Молотов изучил стенограмму, а также письмо Вышинского, которое дошло до него, и написал Сталину: «Читал. Доклад неплохой. Ничего неправильного в установке т. Варги не нахожу. В. Молотов»¹⁹Там же, С. 38.

Через два дня Молотов передал Сталину донос Вышинского, сопроводив сей документ припиской, что он не заметил каких-либо больших проблем в докладе, кроме ошибок из-за плохого знания русского языка²⁰Там же, С. 38. В конечном итоге Сталин снова спас Варгу от заключения²¹Там же, С. 39.

История с докладом нанесла Варге очень глубокую травму. Он заболел и осенью 1944 года подал в отставку из Института. В этот раз запротестовали уже сами сотрудники Института, которые написали письмо Молотову о том, чтобы он не принимал отставку Варги.

Варга остался директором Института и начал работать над книгой, которая в корне изменила его судьбу.

Книга Варги и закрытие Института

Еще до окончания войны Варга обратился в ЦК ВКП(б) с просьбой организовать специальное издательство литературы по международным вопросам, чтобы более полно освещать положение капиталистических стран. В контексте последующих событий интересно, что просьбу Варги удовлетворили.

После окончания войны, в 1945 году, Варга поехал в Венгрию и пробыл там до 1946 года. Находясь там, он писал свой новый экономический труд — в нём он собирался глубоко изучить те закономерности, которые проявились в экономике капитализма в связи с началом и окончанием Второй мировой войны. Сам он писал, что хотел понять те изменения, которые ждут капитализм после войны, а для этого ему надо было изучить военную экономику капитализма²²Там же, С. 41. 

Вернувшись в СССР, будучи вдохновленным теми изменениями, которые происходили в Венгрии, он дописал свою книгу «Изменение в экономике капитализма в итоге Второй мировой войны»²³Е. Варга. Изменения в экономике капитализма в итоге второй мировой войны. — М., 1946.. В этой книге Варга изложил идеи, которые до этого не высказывались в советской экономической науке. Мы не будем перечислять все тезисы, которые выдвинул Варга, но остановимся на тех, которые наиболее важны для нашей темы.

Изменение характера государственного регулирования в ходе Второй мировой войны и после неё. Варга отмечал, что роль госрегулирования возрастала уже после Первой мировой войны, но в ходе Второй мировой государство в капиталистических странах стало открыто вмешиваться в экономические процессы. Оно это делало для того, чтобы поставить индивидуальные экономические интересы капитала на службу классу капиталистов в целом²⁴Там же, С. 15-34. 

В наиболее развитых капиталистических странах, например в США и Англии, государство занимает самостоятельное положение по отношению к крупным монополиям и создаёт баланс экономического развития между ними. Государство старалось ввести в капитализм элемент организованности, плановости в интересах компромисса между монополиями и для дальнейшего развития капитализма/ Тем самым, оно стабилизирует капитализм²⁵Там же, С. 318.

Варга отметил переходный характер государств в странах Европы, где имеет большую силу рабочий класс. В условиях такого положения рабочего класса, когда он становится субъектом политики, государства не являются в полной мере капиталистическими.

Варга — первый среди советских экономистов, кто ввел понятие «новой, или народной демократии» по отношению к странам Восточной Европы, в которых на тот момент функционировали демократические и парламентские механизмы²⁶Там же, С. 318.

Варга также указал, что в отношении стран «народной демократии» уместно говорить о государственно-капиталистическом характере экономики — и это было справедливо. Он не отрицал социалистического характера этих стран и отметил, что в условиях, когда там доминирует власть рабочих, государственный капитализм станет основой для построения социализма²⁷Там же, С. 14..

После написания книги и перед публикацией Варга по старой привычке отправил рукопись книги Сталину, чтобы тот прочел её и указал на возможные недочёты в работе. Однако Варга получил неожиданный для него ответ, что Сталин перегружен работой и не может прочитать книгу. Однако ему пообещали, что никаких препятствий к изданию труда не будет.

Это был первый случай за те годы, когда Сталин отказался читать труд Варги. Историк Черкасов²⁸Черкасов П.П. Указ. Соч., С. 43. предполагает, что Сталин всё же ознакомился с трудом Варги, желая затем организовать открытое «дело» против ученого. Однако реальных подтверждений этому нет, как, впрочем, и опровержений. Поэтому такой сценарий возможен, но без прямых доказательств мы не можем утверждать о его достоверности.

Чтобы понять мотивацию Сталина в этот период, обратимся к конфликту Жданова и Маленкова. Этот конфликт представлял из себя противостояние партийной и государственной бюрократии. Жданов был главой Ленинградского партийного отделения и отстаивал усиление роли партии, как это было в 30-х годах. Он представлял группу «идеологов» — партийных деятелей, которые в идеологических вопросах делали акцент на идеологизированном восприятии мира, ожидании скорого краха капитализма. В период войны усилились государственные органы, и на первое место вышли «хозяйственники» — представители госорганов, которые непосредственно занимались экономическими вопросами. Лидерами «хозяйственников» стали Маленков и Берия. 

В первые послевоенные годы Маленков и «хозяйственники» решающе влияли на Сталина²⁹Бокарев Юрий Павлович. Экономические отношения между СССР и США в первые послевоенные годы (1945 1948) //Экономический журнал, 2005, № 9, 174-207.. Это выражалось, например, в том, что руководство СССР уделяло большое внимание экономическому сотрудничеству с капиталистическими странами и даже предполагало войти в План Маршалла и Международный банк реконструкции и развития. Таким «идеологическим поворотом» в пользу прагматичного взгляда можно объяснить, почему опубликовали книгу Варги, который был близок к Маленкову и которого также можно считать «хозяйственником»³⁰FOIA. CREST. THE ZHDANOV- MALENKOV RELATIONSHIP. July 29, 1953. P. 2.. Это соответствует послевоенным намерениями СССР сохранить партнёрские отношения с капиталистическими странами, в особенности с США, чтобы развивать торговлю. Для этого надо было теоретически обосновать такие действия, что также и предпринял Варга в своей книге. Он писал, что во всех воевавших странах усилилась роль рабочего класса, поэтому он может использовать государственный аппарат в своих интересах. Успех его действий будет зависеть от соотношения классовых сил в каждой стране. Успеха можно добиться, стимулируя экономические отношения между СССР и капиталистическими странами, чтобы мировая общественность стала лучше относиться к СССР и социалистическим идеям.

Аналогичного взгляда на ориентацию политики СССР в 1945-1946 годах придерживался историк Липкин³¹Липкин М.А. Советский Союз и первые общеевропейские организации: был ли шанс у единой Европы? (1945-1947 гг.) //Новый исторический вестник. 2011. №28 (2). С.52-63.. Он считает, что в первые послевоенные годы руководство СССР хотело создать единую европейскую экономическую интеграцию не только со странами, которые впоследствии войдут в Восточный блок и СЭВ, но и с США, Великобританией и Францией³²Там же, с. 55..

Варга отправил в печать свою работу, и в очень быстрые сроки она была издана — в том же 1946 году. Черкасов считает, что столь скоро издали книгу потому, что Сталин и его окружение хотели быстрей дискредитировать ученого. Но в свете конфликта групп Жданова и Маленкова, описанного выше, мы можем согласиться с тем, что это стало следствием усиления хозяйственников. Однако с осени 1946 года соотношение групп во власти меняется и всё большее влияние получают «идеологи» под руководством Жданова. Тезисы, высказанные в книге Варги, могли подорвать их влияние и в СССР, и в коммунистическом движении.

С точки зрения «хозяйственников», плановые элементы в капиталистических странах изменили бы в них характер государства и баланс классовых сил, что дало бы простор для экономических контактов с этими странами. Для «идеологов» плановость в капиталистических странах исключала уникальность СССР в этом вопросе, так как плановое ведение хозяйства — одно из ключевых отличий СССР от капиталистических стран. «Хозяйственники» придерживались мнения, что капитализм в ходе Второй мировой войны изменился и у него есть ещё ресурсы для внутреннего развития, в силу чего СССР следует побеждать капитализм не методом революционной войны, а через развитие экономики и повышение производительности труда. Для «идеологов» же такой тезис был неприемлем, и они всё так же видели СССР в рамках осажденной крепости и автаркии в экономике, что выразилось в идеологическом оформлении «двух блоков».

Хозяйственники придерживались «объективистской» позиции по отношению к социализму. Если торговля с капиталистическими странами дает нам возможность повышать производительность труда, то следует ее использовать. Идеологи, считали, что это неприемлемо, так как экономические отношения с капиталистическими странами невозможны по определению. Они выражали «формальный» подход.

Последней каплей в отношении Варги стала его большая докладная записка, написанная на имя Сталина. В ней он изложил позицию, что гонка вооружений тяжелее отразится на экономике СССР, чем на экономике США, из-за меньшей производительности труда и меньшего национального дохода. Он писал: «действительное влияние в мире будет зависеть не от того, какие у нас будут вооруженные силы и где они будут дислоцироваться, а от развития производительных сил страны и уровня жизни населения»³³Черкасов П.П. Указ. Соч., С. 57. В словах Варги была определенная доля истины — от диспропорционального развития вооружённых сил и тяжёлой промышленности следовало перейти к более пропорциональному развитию производства средств производства и средств потребления. 

Однако само по себе развитие ВПК позволяло соблюдать определенный военный паритет и не опасаться возможного нападения. Как показывают примеры Корейской и Вьетнамских войн, империалистические страны не прочь применять вооруженные силы, чтобы подавлять социалистические режимы и предотвращать расширение соцблока. Поэтому развитие ВПК было необходимо, но в более пропорциональном виде.

То, что писал Варга, соответствовало действиям правительства СССР после смерти Сталина. В 1953 году в СССР, ГДР, а также в некоторых других соцстранах приняли политику «Нового Курса» — она предполагала перераспределение инвестиций в сторону средств потребления и более пропорционального развития. Поэтому мысли Варги о перераспределении средств имели под собой почву, обсуждались и частично реализовывались советским правительством. 

В мае 1947 года Сектор политэкономии Института экономики АН СССР и Кафедры политэкономии МГУ провели объединённое заседание, на котором обсуждали книгу Варги. Были организованы 3 встречи под председательством члена-корреспондента АН СССР К.В. Островитянова. 

В своем вступительном слове Островитянов признал важность книги Варги, отнёсся уважительно к его труду и заявил, что в книге намечаются новые тенденции развития капитализма³⁴Там же, С. 43-44. Он отметил ряд спорных положений, но закончил свою речь тем, что книга даёт мысли для большой дискуссии³⁵Там же, С. 44. Запомним благожелательный тон Островитянова по отношению к Варге. Поддержали Варгу академики И.А. Трахтенберг и С.Г. Струмилин. Последний сказал о том, что в книге есть спорные моменты, но тем не менее она изобилует множеством интересных мыслей, над которыми следует подумать. 

Но уже в ходе трехдневной дискуссии всплыли противоречия советской экономической науки. Яркой критике подверглись главы «Возросшая роль государства в экономике капиталистических стран» и «Регулирование хозяйства и бесплановость в капиталистических странах во время войны». Тезис о возросшей роли государства, которое регулирует капитализм во время войны, подвергся нападкам особенно сильно. Про Варгу писали, что в его книге содержатся «методологические промахи принципиального характера», «книга извращает кардинальную проблему перспектив капитализма», а «т. Варга неправильно понимает сущность государственного капитализма»³⁶Там же, С. 44. Также критиковалось утверждение, что страны народной демократии являются по своему экономическому строю государственно-капиталистическими.

Последнее слово взял Островитянов: «Тов. Варга не попытался подойти к анализу явлений современного капитализма с точки зрения сталинской постановки проблемы общего кризиса капитализма и абстрагировался от политики при анализе экономических явлений. В этом методологический порок книги»³⁷Там же, С. 45.. Как мы видим, Островитянов резко изменил свою позицию. Под конец он полностью солидаризировался с критиками Варги.

По итогам обсуждения Островитянов направил докладную записку на имя секретаря ЦК А.А. Жданова. Он заверил «идеолога № 1» в том, что «дискуссия носила принципиальный характер и протекала в товарищеской обстановке». Островитянов подробно перечислил «выявленные» в ходе обсуждения «серьёзные недостатки книги», «спорные вопросы и ошибочные положения». Ознакомившись с запиской, Жданов наложил резолюцию о рассылке информации Сталину, Молотову, Берии, Микояну и Маленкову.

Последующие события стали очередной «идеологической кампанией», начатой уже не только против Варги, но и против самого Института. Публикации ученых из ИМХиМП подверглись критике. Первой такой публикацией была статья в главном идеологическом органе ЦК ВКП(б) — журнале «Большевик», который поместил на своих страницах в 13-м номере за 1947 год разгромную рецензию на книгу одного из ведущих научных сотрудников ИМХиМП Л.Я. Эвентова «Военная экономика Англии», опубликованную под редакцией академика И.А. Трахтенберга. В рецензии книгу Эвентова клеймили как порочную, не вскрывающую противоречий английского капитализма и в которой присутствует беспартийное, объективистское изложение³⁸Там же, С. 45..

В 17 номере «Большевика» того же года поместили отклик о дискуссии по книге Е. Варги. Автор писал, что Варга цельно не характеризует современный империализм и якобы «отрывает» экономику капитализма от теории общего кризиса капитализма и его обострения после Второй Мировой войны.

Критика обрушилась и на сам Институт: «Дискуссия вскрыла, наряду с серьезными недостатками книги академика Е. Варга, слабые стороны в работе наших экономистов, и прежде всего в работе Института мирового хозяйства и мировой политики Академии наук СССР, по теоретическому исследованию современной стадии империализма и общего кризиса капитализма»³⁹Там же, С. 46.

В ответ на обвинения Варга написал Сталину письмо «Об ошибках “Большевика” по вопросу о последствиях войны», в котором разъяснил, что обвинения против него неверные. Однако Сталин так и не ответил.

Одним из критиков Варги стал Н.А. Вознесенский. Тогда он был членом Политбюро, Первым заместителем Председателя Совета Министров, Председателем Госплана СССР. Вряд ли это диктовалось личными амбициями, скорее тут играли роль общественные институты. Усиление роли СССР в мире, а также появление соцблока стимулировали переосмысление роли СССР в мировой экономике и политике. В таком случае на первый план выступали те общественные институты, которые в большей степени были связаны с международными отношениями. Одним из таких и был ИМХиМП. В то время как Госплан при такой ситуации мог потерять часть своего ведомственного влияния и стать подчинённой структурой. Также Вознесенский был связан с Ленинградской группой Жданова.

В своей новой книге «Военная экономика СССР в период Отечественной войны», которая вышла в 1947 году, Вознесенский писал: «Рассуждения некоторых теоретиков, считающих себя марксистами, о «решающей роли государства в военном хозяйстве капиталистических стран» являются пустяками, не заслуживающими внимания. Эти «марксисты» наивно думают, что использование хищниками монополистического капитала государственного аппарата США для получения военных сверхприбылей будто бы свидетельствует о решающей роли государства в экономике… Жалкие попытки «планировать» экономику в США терпят крах, как только они выходят за рамки содействия монополистам в получении прибыли»⁴⁰Вознесенский Н.А. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М., 1947. С. 31.. Хотя Вознесенский и не назвал имен, современникам было понятно, что он говорил о Варге и деятелях института. Причем книгу Вознесенского хорошо встретили партийные деятели⁴¹Шепилов Д. Т. Непримкнувший. — М.: Вагриус, 2001. С. 129..

Изоляционизм и доминирование внутренних ведомств проявились в том, что в начале 1947 года Институту Варги запретили отправлять сотрудников в зарубежные поездки. 13 марта президент АН СССР С.И. Вавилов обратился к секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецову и поддержал ходатайство Варги, чтобы сотрудников Института отправили на зарубежные стажировки⁴²Черкасов П.П. Указ. Соч., С. 47.

Через месяц последовал ответ от Г.Ф. Александрова, в котором указывалось: «Управление пропаганды считает нецелесообразным посылку указанных лиц в заграничные научные командировки по политическим мотивам»⁴³Черкасов П.П. Указ. Соч., С. 48.

На письме также стояли резолюции Жданова и Суслова о согласии с высказанной позицией. Затем началось слияние ИМХиМП и Института Экономики. Но, скажем откровенно, это было его закрытие.

«Вопрос о закрытии Института решился в сентябре 1947 г. Поначалу он был оформлен в Агитпропе, затем передан на рассмотрение Секретариата ЦК, который в своем решении от 12 сентября рекомендовал Политбюро объединить ИМХиМП с Институтом экономики в единый Институт экономики АН СССР.»⁴⁴Там же, С. 48.

Варга не понял, от кого исходил указ о закрытии Института, склоняясь к тому, что это были действия Вышинского, Александрова или Вознесенского, и по обыкновению написал письмо Сталину. В нём он критиковал слияние Института в том отношении, что оно отделит изучение экономики капиталистических стран от их политики и тем самым затруднит дальнейшие исследования.

Ответа Варга не получил. Его пригласил к себе Жданов, который резко высказался о том, что вопрос о слиянии институтов уже решен и обсуждению не подлежит.

18 сентября 1947 года Политбюро приняло решение закрыть Институт Варги. Формально Институт прекратил свое существование в ноябре того же года. В новый институт перевели лишь половину научных сотрудников (около 60 человек). Остальных уволили. Это не только оборвало карьеру и научную работу ученых в самом Институте, но и помешало им трудоустроиться в Москве, в связи с чем многие отправились на окраины страны.

Как мы видим, механизм «мягких» репрессий в экономической науке выглядел так: сначала появлялась статья в «Правде» или «Большевике», указывающая на «буржуазно-объективист­ские», «реформистские», «антипатриоти­ческие» взгляды того или другого экономиста, а затем уже научные учреждения и журналы должны были «реагировать», устраивать проработки, публиковать разгромные статьи и рецензии. Так прошло и с Евгением Варгой.

Такая реакция Сталина и «идеологов» была продиктована событиями 1947 года, которые они наблюдали⁴⁵С. Рыбас. Сталин. — М.: Молодая гвардия, 2017. С. 773. Тезис, который ранее в 30-х годах высказал и сам Варга, что капитализм идет к глубокому кризису, будто подтверждался. Для всей Европы зима 1946-1947 годов была очень суровой, и если в СССР начался голод, то Англию охватил энергетический кризис. Безработица выросла в шесть раз, а производство практически остановилось на три недели. Во всей Европе не хватало сырья, продуктов питания, и это могло привести к экономическому кризису. Чтобы ослабить проблемы, лейбористское правительство Великобритании объявило независимость Индии. Поэтому Сталин и ряд советских деятелей и ученых не поверили Варге, так как всё вокруг свидетельствовало об обратном. Поначалу даже сам Варга в своей книге писал, что капитализм ждет скорый глубокий кризис, однако после выпуска книги, в течение двух лет, он написал несколько статей, дополняющих его видение. В них он уже не был так уверен, что капитализм придет к скорому краху.

Но даже после закрытия травля бывших работников Института не прекратилась. В начале 1948 года «Правда» поместила статью Лаптева «По поводу одной экономической дискуссии», которая была посвящена дискуссии о книге Варги. В статье содержался «перечень ошибок т. Варги» и сигнал к новой пропагандистской «обработке» ученого: говорилось о том, что нужно изучать экономическую науку на основе ленинско-сталинского учения и разоблачать чуждые марксизму-ленинизму течения⁴⁶Черкасов П.П. Указ. Соч., С. 63. Варгу обвиняли в «оптимистическом» взгляде на судьбу мирового капитализма⁴⁷FOIA CREST CIA-RDP79-00927A000100210001-9. CURRENT INTELLIGENCE WEEKLY P. 4..

27 января 1948 года Ученый Совет Института Экономики АН СССР провёл заседание, в ходе которого указали на «грубые, антимарксистские ошибки», которые содержались в ряде работах ИМХиМП. Варге снова досталось.

Некоторые из работ, выпущенных в Институте, объявлялись «вредительскими» и представляли собой «пример преклонения перед американским империализмом, замазывания раздирающих его классовых антагонистических противоречий»⁴⁸Там же, С. 63.

Деятелей Института обсуждали в подобной форме не один раз. На одном из таких обсуждений, посвящённых сборнику «Военное хозяйство капиталистических стран и переход к мирной экономике», критикам удалось связать эти работы с темой «советского патриотизма»⁴⁹Там же, С. 64. Сборник объявлялся абсолютно непатриотичным, а, по мнению критика, все советские учёные должны осознавать советский патриотизм. Авторы сборника обвинялись в том, что «они стали рупором, через который буржуазная идеология пытается найти распространение среди советских читателей»⁵⁰Там же, , С. 64.

Сам же советский патриотизм в экономической науке по факту был восхвалением социалистического строя СССР, а применительно к капиталистической экономике — демонстрацией её скатывания к кризису. Такая критика закрывала для экономистов, изучающих мировую экономику, возможность анализа как отрицательных, так и положительных тенденций в капиталистической экономике. Так терялся комплексный взгляд на мировую экономику.

В это же время за дискуссиями пристально следили в западной прессе, и Варга стал представляться там как явный противник Сталину и самый выдающийся экономист в Восточном лагере. Хотя их оценка и была близка к истине, сам факт положительного отношения западных СМИ к Варге заставил последнего пойти на уступки и подвергнуть себя самокритике, чтобы не выглядеть в глазах своих коллег и советских людей солидарным с западной буржуазией. Также в западной прессе стали писать, что Варга является сторонником «Плана Маршалла»⁵¹Черкасов П.П. Указ. Соч., С. 64, в то время как он сам высказывался о нём критически⁵²Черкасов П.П. Указ. Соч., С. 58⁵³Robert Service. Stalin: A Biography. Oxford. 2004. P. 641, тогда как руководство СССР изначально восприняло «План» положительно.

Поэтому 15 марта 1949 года в «Правде» опубликовали статью, в которой Варга открещивался от обвинений в солидарности с мировой буржуазией. А затем в 3-м номере журнала «Вопросы экономики» за 1949 год появилась «исповедь» Варги, в которой он признал свои ошибки и подверг себя «самокритике». Для того чтобы снять с себя обвинения в «западной ориентации», Варга был готов на всё — даже на то, чтобы отказаться от своих научных выводов.

После этой «исповеди» травля Варги и бывших сотрудников ИМПМХ прекратилась. Как это сказалось на деятельности самого Варги? После 1948 года он практически перестал издавать работы и статьи, хотя продолжал писать «в стол». В 1946 году выходит 14 его работ, в 1947 — 18, в 1948 — только одна короткая заметка, в 1949 году — два выступления в печати с «исповедями». В 1950-м — три статьи, а в 1951-1952-м — по одной статье.

Закрытие Института Варги повлияло на советскую идеологию. После этого не осталось учреждения, которое в свободной форме исследовало бы процессы в мировой экономике. 

В 20-30-е годы Институт Варги был в большей степени свободен от чрезмерной «партийной опеки». Институт был свободен в своих выводах, а помогало этому личное знакомство Варги и Сталина. Но в первые послевоенные годы, когда Сталин сблизился со ждановской группой идеологов, которые стремились поставить науку и культуру под свой полный контроль, и институт Варги оказался под колпаком. А когда сам директор высказывает идеи, которые противоречат современному идеологическому тренду, это не добавляет ему популярности.

Такие нападки на Варгу можно объяснить и угрозой войны на рубеже 1947-1952 годов⁵⁴Липкин. М. А. Совет Экономической Взаимопомощи: исторический опыт альтернативного глобального мироустройства (1949-1979). М.: Весь Мир. 2019. С. 27.. Когда от США и Англии ждали нападения, похвалы со стороны английских или американских СМИ приравнивались к антисоветчине.

Историк Липкин⁵⁵Липкин, Михаил Аркадьевич. Советский Союз и интеграционные процессы в Европе: середина 1940-х – середина 1960-х годов : диссертация … доктора исторических наук : 07.00.15 / Липкин Михаил Аркадьевич; [Место защиты: Российский государственный гуманитарный университет].- Москва, 2012. С. 52-53 пишет, что «разгром» Института Варги по методам проведения и контексту был очень схож с историей издания книги профессора Академии Внешней Торговли Л.И. Фрея. Так же как и Варга, в 1946 году он написал книгу «Внешняя Торговля СССР» в качестве пособия для студентов. В 1947 году профессор получил разрешение Главлита на публикацию книги. Но в мае 1948 года, уже после публикации, профессор и его пособие подверглись жесткой критике. Его обвиняли в том, что он не раскрыл империалистическую задумку создания МВФ, МБРР и других, хотя ранее, как показывает Липкин⁵⁶Там же, С. 52-53, само руководство СССР даже предполагало войти в эти организации, и книга писалась именно в этот период.

На XIX съезде КПСС (1952) был выдвинут тезис о двух линиях мирового экономического развития. Одна линия — непрерывный подъём мирной экономики в СССР и странах народной демократии, «другая линия — это линия экономики капитализма, производительные силы которого топчутся на месте экономики, бьющейся в тисках все более углубляющегося общего кризиса капитализма и постоянно повторяющихся экономических кризисов, линия милитаризации экономики и однобокого развития отраслей производства, работающих на войну линия конкурентной борьбы между странами, порабощения одних стран другими»⁵⁷XIX съезд ВКП(б) / КПСС. 5—14 октября 1952 г. Стенограммы и материалы. C. 86.. Это заявление противоречило реальности и тому, что писал Варга.

Как СССР идеологически определял себя в послевоенном мире?

Первые послевоенные 1945-1947 годы — на волне сотрудничества в антигитлеровской коалиции и доминировании «хозяйственников» в политике — в СССР переосмысляли свою роль в мировой экономике. Появление таких работ, как книга Варги, показывает, что в первые годы можно было пересмотреть старые догмы и преобразовать как идеологию, так и политику. Его работа подтолкнула послевоенные дискуссии и подняла важные вопросы — изменение характера капитализма и  капиталистического государства после войны. Эти темы напрямую затрагивали вопросы о том, на каких принципах будет формироваться политика СССР после войны.

С усилением напряженности между союзниками во внешней и группы Жданова во внутренней политике происходит резкий разворот, и переосмысление положения мирового капитализма сходит на нет. Руководство СССР стало отрицать стабилизацию и развитие послевоенной мировой экономики, продвигая тезис об «общем кризисе капитализма». А такие ученые, как Евгений Варга, настаивали, что надо переосмыслять положения, которые закрепились во время Великой депрессии.

В экономической науке сильнее закрепились догматы, которые искажали восприятие мировой экономики. Идея о нарастающем кризисе капитализма не ушла со сцены вплоть до 1956 года, когда ИМХиМП был воссоздан, но в рамках Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО).