Когда мы впервые услышали, что в Иране начались беспорядки, нам стало интересно, что за ними стоит. К сожалению, среди нас нет ирановедов, поэтому мы решили пообщаться с Михаилом Магидом, подкаст с которым — вот здесь.

Один ирановед — это, конечно, хорошо, но когда их два — ещё лучше.

В отличие от Магида, Хасан Маарфи считает, что обстановка близка к революционной. При этом в Иране, по его мнению, нет прогрессивных сил, которые способны организовать и повести протесты.

Хасан подробно рассказывает, каковы истоки беспорядков, как возникал исламский режим и с помощью чего власти борются с оппозицией — с теми же профсоюзами и коммунистами.

Некоторые утверждения Маарфи спорные. Допустим, вряд ли режим аятолл верно считать в полной мере фашистским. Но благодаря нашему гостю можно предположить, что иранские протесты — народный бунт, в глубине «бессмысленный и беспощадный», но очень показательный.

В чём причина недавних протестов в Иране?

Что было главным поводом для них? Какие противоречия сейчас есть в иранском обществе? 

Причин для революционного подъёма в Иране множество. С одной стороны, угнетённые и наёмные работники всех профилей столкнулись с острым кризисом и катастрофической экономической ситуацией. С другой стороны, мы уже почти сорок четыре года живём при одной из самых репрессивных и авторитарных форм правления, которую я могу назвать только фашистской. Можно сказать, почти весь госаппарат прекратил работу. Единственный функционирующий орган — это машина насилия, и она функционирует не так, как раньше. 

Население Ирана живёт при непрекращающемся чрезвычайном положении уже более сорока трёх лет. В такой стране, как Иран, владеющей невероятными запасами сырья — нефти, природного газа, золота, серебра и меди — государство не в состоянии улучшить жизнь рабочего класса. При этом оно вкладывает миллионы и миллиарды евро в спонсирование терроризма, который угрожает всему Ближнему Востоку. Жестокий террор плодит гегемонию исламского фашизма и распространяет империалистическое господство. «Старые левые» и востоковеды-постмодернисты считают Иран «антиимпериалистическим» и выступают в его поддержку¹Дополнение от Х. Маарфи: Здесь я говорю об ориентализме, который затрагивает «Восток», но занимает удобную реакционную позицию. С одной стороны, он сводит всякую борьбу к «борьбе стран третьего мира» против капиталистического центра. С другой стороны, этот ориентализм игнорирует классовый вопрос и в рамках борьбы так называемого «третьего мира» принимает сторону националистов, реакционеров и фашистов. К сторонникам такой позиции можно отнести Мишеля Фуко, Эдварда Саида и Фредрика Джеймисона.. Даже Самир Амин до конца жизни так и не отказался от солидаристской идеологии²Дополнение от Х. маарфи: Самир Амин никогда не был марксистом. Он представлял левый ориентализм, выступавший за уничтожение «компрадорской буржуазии». Он считал, что в Иране правит капитализм, но продолжал мыслить в парадигме «холодной войны». Амин делил мир на империалистический и «антиимпериалистический» блоки. Поэтому он до конца своей жизни полагал, что получение ядерного оружия Ираном позволит избежать войн подобных Иракской (2003-2011). Такая «антиимпериалистическая» возможность ударит по западному империализму на Ближнем Востоке. Эта «теория» решает «классовый вопрос» внутри государства-нации с левых позиций и выглядит «антиимпериалистической». Но в реальности она ошибочна и находится в русле реакции и контрреволюции. Другими словами, эта «теория» одновременно и правая, и левая. Левая — с точки зрения классовых вопросов внутри государства, правая — в отношении внешней политики региональных империалистов, например, Ирана. Когда смешиваются правые и левые теории, получается «солидаристская идеология».. 

Я не буду отделять друг от друга социальные, экономические, политические, идеологические и моральные предпосылки этих протестов. Марксист должен видеть, анализировать и критиковать капиталистический способ производства в его целостности, организовываться ради уничтожения капитализма с людьми, которые выступают за действительное равенство, вместе с рабочими представляют пролетарскую классовую позицию. 

Абан 98-го (месяц Абан 1398 года по персидскому календарю эквивалентен ноябрю 2019 года по григорианскому) — один из поворотных моментов в истории Ирана. Восстание ноября 2019 не имеет прецедентов в современной иранской истории. В этот раз мы обсудим его эстетику, позиции разных сторон, роль оппозиции и альтернативных движений. Наша цель — переосмыслить все эти нарративы. Необходимо понимать, что восстание в Абане возникло на фундаменте предыдущего, декабрьского восстания 2017 года, которое, в свою очередь, отвергало альтернативные буржуазные движения: реформистское «движение второго Хордада»³Движение второго Хордада — политическая фракция иранских демократов-реформистов. Истоки движения восходят к периоду президентства Сеида Мохаммада Хатами (1997-2005). В эти годы активно продвигались идеи веротерпимости, ненасилия и диалога с Западным миром., Зелёное движение⁴Зелёное движение (также Движение зелёной волны) — буржуазно-демократическое политическое течение иранских реформистов. Движение сформировалось как реакция на предполагаемые подтасовки президентских выборов 2009 г. в Иране и поражение представителя умеренного крыла исламистов Мир-Хосейна Мусави. и «Героический компромисс»⁵Героический компромисс — умеренная фракция сторонников исламского политика Хасана Рухани (был президентом страны в 2013-2021 гг.). Сформировалась на базе обсуждения ядерной сделки между Ираном и западными странами. Сторонники Рухани выступают за поиск компромисса с западным империализмом.. 

Восстание в Абане было более заметным по следующим причинам: а) оно охватило широкие массы населения; б) было более радикальным и воинственным; в) лучше выражало заявления и требования рабочих и угнетённых групп. Хотя эти протесты жестоко подавили, они заложили основу для глубокого осмысления своей борьбы промышленными рабочими и работниками сферы услуг. Демонстрации и забастовки рабочих, учителей, женщин и пенсионеров активно проходили в 2017-2019 годах. Они показали, что рабочий класс считает политику «шаг вперёд, два назад» эффективной, логичной и революционной, поскольку она помогла им оценить своё положение и проблемы.

За эти два года стычки на классовой почве между трудящимися и буржуазией резко обострились, усилилась реакция. В глазах трудящихся буржуазия исламского Ирана олицетворяет инфляцию, высокие цены на жильё и продукты и коммерциализацию различных сфер их жизни. Впрочем, пролетариат пытался уничтожить и разоблачить прорежимные рабочие организации путём:

1. Радикализации и углубления классовой борьбы.
2. Идеологической войны против защитников капитализма и рабочей аристократии.
3. Продвижения подлинно коммунистической позиции в обществе и среди рабочих.

За последний год иранское общество претерпело серьёзные изменения. Баланс сил изменился в пользу рабочих. Ноябрьские протесты 2019 года нельзя сравнивать с декабрьскими протестами 2017 года. Буржуазный строй Ирана достиг политико-экономического тупика и не желает решать проблемы народа. Кроме того, власть использует текущий экономический кризис и западные санкции для накопления дополнительного капитала, который потом уходит на поддержку терроризма в регионе. Главными жертвами санкций стали наиболее уязвимые слои рабочего класса. Со временем санкции привели к пролетаризации общества и обнищанию примерно 90% населения страны. То же коснулось и мелкой буржуазии: средний класс был почти уничтожен, от него не осталось ничего, кроме показной ностальгии. Иранская буржуазия, надеясь вернуться во времена дешёвого бензина, тоже испытывает что-то вроде ментального оргазма от воспоминаний о прошлом. Это похоже на состояние доковидной Европы, а также напоминает кризис 2008 года в Германии, когда мелкая буржуазия ностальгировала по «старым добрым временам немецкой марки» до образования Европейского Союза.

Исламский фашизм в Иране переживает самое страшное поражение. Гегемония режима и всевозможных консервативных сил от монархистов до либералов была повержена. Большинство населения настроено радикально и воинственно. В этом отличие последних протестов от прочих волнений последних четырёх лет, в частности от декабря 2017 и ноября 2019, а также от ряда забастовок в нефтехимической промышленности, суммарно длившихся больше ста дней.

Благодаря тому, что в последние десятилетия постоянно и продолжительно происходят забастовки в сахарной промышленности, благодаря организации, известной местным как «Хафттапе», благодаря созданию и непрерывной деятельности профсоюза учителей, а также женского движения — протесты и восстания сейчас становятся всё более и более радикальными. Люди нападают на полицейских прежде, чем те атакуют их.

Поводом к беспорядкам могло быть что угодно. В конечном итоге им стало убийство Махсы Амини полицией нравов. Именно это подтолкнуло народ к тому, чтобы выплеснуть накопившийся гнев и массово выйти на улицы по всему Ирану. Требований становится всё больше, а характер движения  — всё радикальней с каждым днём⁶Интервью было записано в августе 2022 года. Сегодня ситуация в Иране несколько стабилизировалась, а интенсивность протестов снизилась. Из-за отсутствия объективных данных в настоящий момент оценить состояние протестного движения невозможно..

Есть ли в Иране какая-либо хорошо организованная оппозиция?

Но именно та, которая хочет избавиться от теократического устройства государства? 

В Иране оппозиционные партии не могут свободно вести политическую деятельность, в гражданском обществе вообще нельзя свободно заниматься политикой, поэтому я отвечу «нет». 

В стране нет политической организации, которая могла бы повести это восстание к революции. 

Все наши успехи в политической борьбе в Иране были достигнуты за счёт нелегальной или полулегальной деятельности. Мы живём при господстве исламского фашизма уже 44 года: о легальной организации не может быть и речи. Это не значит, что все восстания последних пяти лет были стихийными и неорганизованными, а мы не смогли создать хоть какую-то организацию. Различные группы либо вели или ведут подпольную работу, либо активно участвуют в работе профсоюзов и других структур. Реформисты и сторонники Хатами⁷Сеид Мохаммад Хатами (род. 1943 г.) — иранский политик и религиозный деятель либерального толка, был президентом ИРИ в 1997-2005 годах. пытались создать пространство для политической деятельности в рамках существующего режима. Марксисты и коммунисты, активисты и радикалы также воспользовались этой ситуацией.

Классическая интеллигенция в понимании А. Грамши — приверженцы «движения второго Хордада» (провластные реформаторы, например Саид Хаджариан и Хамид Катузиан — хотели провести консервативную «пассивную революцию» (на самом деле контрреволюцию) на основании, опять же по Грамши, «дискурса». Они попытались насадить «отношения господина и слуги» в гегелевском смысле и в форме дипломатии на международной арене как «диалог между цивилизациями», преобразовав его в «дискуссию, свободную от принуждения». Однако с самого начала за этим не стояло ничего, кроме подчинения фашистского иранского государства западному капиталу и западному империализму. Неолиберальные политики, прикрываясь теорией Ю. Хабермаса, попытались встроить Иран в мировую экономику, осуществить проекты Всемирного банка и Международного валютного фонда.

Нельзя забывать о роли Германии, фонда им. Генриха Бёлля⁸Фонд имени Генриха Бёлля — общественная неправительственная организация, связанная с немецкой партией Зелёные. Фонд осуществляет и поддерживает экологические проекты, проекты продвижения прав человека и гражданского общества. В 2022 г. признана властями РФ «нежелательной организацией». и Юргена Хабермаса⁹Юрген Хабермас (род. В 1929 г.) — немецкий философ и социолог, представитель Франкфуртской школы. в интеграции и легитимизации фашистского режима Ирана, а также в релятивизации массовых убийств политических заключённых в западном «мире», а точнее в западных странах, особенно в ФРГ¹⁰В данном контексте релятивизация означает отказ от абсолютизации конкретного политического события. Убийства политзаключённых перестали восприниматься, как нечто однозначно плохое. Каждый случай необходимо рассматривать отдельно..  

Бывший министр иностранных дел от партии «зелёных»¹¹Речь идёт о Йозефе Фишере — политике из социал-демократической партии Союз 90/Зелёные, который возглавлял МИД ФРГ в 1998-2005 гг. назвал Хабермаса штатным философом германского империализма. Хабермас не только во всей полноте своих наивных нормативных «теорий» превозносил империализм и фетишизм Запада, но и поддерживал ультраправые фашиствующие силы, например так называемых иранских реформистов. А убийцу и сооснователя Корпуса стражей исламской революции (Сэпах Пасдаран) — Акбара Ганджи — Хабермас принял в Вене во время его «бегства» в «эмиграцию»¹²Дополнение от Х. Маарфи: Акбар Ганджи был одним из первых членов Корпуса стражей исламской революции. Персоязычная пресса часто обвиняет его за случаи обливания женщин кислотой.. Я не стану сводить разбор Хабермаса к его политической деятельности, но у каждого политического шага есть теоретическая основа. Нельзя это списывать на его наивность.

Хабермас и фонд им. Генриха Бёлля обеляли преступления фашистского исламизма в Иране и подпитывали заблуждения среди интеллигентов, как минимум в Германии. Организованную и спонсированную фондом Бёлля конференцию в Берлине в начале апреля 2000 года¹³Берлинская конференция «Иран после парламентских выборов: Динамика реформ в исламской республике» — организованная фондом Г. Бёлля в апреле 2000 г. научная и политическая конференция о будущем Ирана после победы реформистов на парламентских выборах. Некоторые иранские участники конференции после возвращения на родину были арестованы и оказались в тюрьме. сорвали именно иранские коммунисты и эмигранты, выступающие против режима. Борцов за «создание образа» «рационального» иранского режима среди немецкого населения коммунисты из Ирана назвали предателями и противниками демократии.

В Иране в период «реформации» (1997-2005) активно преследовали некоторых политических деятелей. Происходили массовые убийства активистов и левой интеллигенции, например Мохаммада Джафара Пуандэ и Мохаммада Мохтари — активных «участников Союза писателей Ирана». 9 июля 1999 года, в эпоху правительства «реформаторов», на Тегеранский университет напали вооруженные отряды, в частности ливанская «Хезболла»¹⁴Речь идёт о студенческих протестах 1999 г. против политической цензуры, прошедших в крупных городах Ирана. Считаются одним из крупнейших столкновений умеренных и радикальных исламистов после революции 1979 г. и отражением борьбы за власть сторонников президента М. Хатами и последователей высшего руководителя, аятоллы А. Хаменеи.. Против студентов использовали танки и тяжёлое вооружение — многие погибли или были серьёзно ранены. Некоторых даже сбросили с крыши. 

Притеснения и убийства как рабочих, так и студентов происходили именно при правительстве, которое подавало себя перед западными странами как «рациональное». 24 января 2004 года на юге Ирана бастующих рабочих медной промышленности расстреляли с вертолётов, в результате чего погибло четверо рабочих.

Стоит ли воспринимать текущую обстановку как революционную?

Да. Очевидно, что объективно обстановка в Иране революционная. Но революционная ситуация требует революционной теории и практики. Как писал Ленин: «Для марксиста не подлежит сомнению, что революция невозможна без революционной ситуации, причем не всякая революционная ситуация приводит к революции. Каковы, вообще говоря, признаки революционной ситуации? Мы наверное не ошибемся, если укажем следующие три главные признака: 1) Невозможность для господствующих классов сохранить в неизменённом виде своё господство; тот или иной кризис “верхов”, кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы “низы не хотели”, а требуется ещё, чтобы “верхи не могли” жить по-старому. 2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов, 3) Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в “мирную” эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими “верхами”, к самостоятельному историческому выступлению»¹⁵Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Том 26. Крах II Интернационала, 1915.

В течение многих лет в стране наблюдаются острый экономический кризис, инфляция, бедность и безработица, которые власть не в состоянии победить. Кроме того, правящий класс больше не может поддерживать легитимность. Кризис легитимности сам по себе — ещё одна предпосылка для революции. В теории рабочий класс должен осознать свои классовые интересы и положение, то есть понимать, что его интересы несовместимы с интересами буржуазии. Сейчас можно увидеть, что рабочий класс Ирана выработал частично (если не полностью) классовое самосознание. Итак, одно из наблюдений в ходе сегодняшних протестов: правые силы постепенно раскрывают истинную контрреволюционную сущность. Рабочий класс тоже проявляет революционную природу. 

Поэтому да, у нас революционная ситуация. Но для совершения революции нужно революционное понимание её сути. Говоря языком онтологии, формирование классового сознания происходит априори, а не апостериори. Хотя подобные восстания возникают и разрастаются стихийно, они таковыми оставаться не могут. Либо бунт подавляют, либо он становится организованным. Чтобы восстание стало организованным, его участники должны обрести классовое сознание. Сегодня мы проходим этап онтологического поворота. Большинство населения политизируется, у него просыпается классовое сознание. Так что в борьбе против господства капитала необходимо преодолеть популистские установки, а также разграничить левых и правых или буржуазию (фашистскую и либеральную оппозицию) и коммунистов. 

Революционный подъём имеет социально-экономические причины: люди выступают за раскрепощение во всех сферах жизни. Они хотят революции и требуют уничтожить государство. Оппозиция правого толка стремится сохранить существующий госаппарат и укрепить господство неолиберализма, который многие годы ввергает в нищету иранский рабочий класс. Что бы они о себе ни говорили, все правые, фашистские, консервативные и либеральные партии и группировки не предлагают никакой альтернативы. Аргумент, который они приводят — при неолиберализме роль государства резко уменьшается. Якобы неолиберализм не может существовать в Иране, поскольку «Корпус стражей» (КСИР) как часть государства вовлечён в крупное инвестирование. При этом происходит жестокое наступление на благосостояние рабочего класса, коммерциализация межличностных отношений, приватизация всех сфер общественной жизни от образования и медицины до жилья и обязанностей по дому. Всё овеществлено и превращено в товар.

Нам нужен революционный реалполитик вместе с идеологическими, стратегическими и тактическими приёмами, чтобы избежать всякой попытки превратить революцию в контрреволюцию. Нам нужна такая смена режима, которая приведёт к ликвидации капиталистического государства и взятию власти пролетарскими советами, созданию некой советской Республики. Пролетариат должен стать классом «в себе» и «для себя», то есть стать «государством» и больше не противопоставлять себя обществу, не быть на его задворках.

Играют ли в волнениях какую-то роль национальные меньшинства?

В революционных выступлениях не видно националистических лозунгов, акций в поддержку независимости каких-либо национальных меньшинств или борьбы за автономию и независимость. Конечно, угнетённые из всех слоёв населения, в том числе нацменьшинств, принимают самое активное участие в протестах из-за тяжёлого положения в таких регионах, как Курдистан и Белуджистан. 

Основная причина выступлений — социальная-экономическая. Экономическое положение почти всего иранского общества плачевно. В Иране большая часть населения живёт за чертой бедности. Более чем 75 миллионам человек едва хватает на квартплату и еду. Инфляция быстро растёт. Тысячи людей живут на улице. Тысячи детей работают за несколько евроцентов в сутки. У большинства граждан нет денег на оплату медицинских услуг.

Если отвечать на вопрос конкретно: нет, меньшинства особой роли не играют. Революция в Иране ставит целью освобождение всех угнетённых групп. Вот почему выступления носят интернационалистический, а не националистический характер. 

Рабочие Курдистана, Тебриза, Белуджистана, Тегерана и других регионов поддерживают друг друга. Некоторые лозунги гласят: «Курдистан — это око и светоч Ирана» или «Яшасын Курдистан, Беджи Азербайджан», что значит «Да здравствует Курдистан и Азербайджан». Взаимная поддержка нацменьшинств и всех угнетённых в Иране — переломный момент на этом этапе революции. Именно поэтому среди иранцев не может быть никакой расистской и националистической агитации.

Как к протестам в Иране относятся другие страны?

Какой политики придерживаются власти Саудовской Аравии и Израиля?

В некоторых странах, особенно в Европе, иранскую революцию романтизируют. Некоторые женщины-политики состригают волосы, чтобы выразить свою фальшивую солидарность [с протестами].

Женоненавистнические и антикоммунистические партии и деятели («Зелёные» в Германии и подстрекатель войны Анналена Бербок¹⁶Анналена Бербок (род. В 1980 г.) — немецкий политик, бывший председатель партии Зелёные. Министр иностранных дел ФРГ с конца 2021 года.) стремятся «поддержать» иранских женщин. Вместо реальности они видят свои заблуждения. Все буржуазные партии, будь то в Германии, США, Израиле или России, имеют схожие цели. Иранского режима это тоже касается. Все они контрреволюционны. 

К примеру, Социал-демократическая партия Германии подавила революционное выступление, сложившееся в 1918-1919 годах. История показывает, что социал-демократы выстрелили революции в ногу. Они сделают то же самое и сегодня, если дать волю их риторике. Почти все иранские буржуазные партии — ставленники и поборники империалистов. Большинство из них поддерживают НАТО и страны Запада; есть те, кто выступает за Россию и [шиитский] Иран. Но все они оценивают общество буржуазным лекалом.

Такие государства, как Израиль и Саудовская Аравия, подобно их хозяевам в США и Европе, поддерживают правую фашистскую оппозицию. Они вкладывают миллионы евро и долларов в деятельность иранских монархистов и моджахедов (Моджахедин-э Халк). Эти страны спонсируют такие телеканалы, как «Маното» и «Иран Интернэшнл». Данные каналы открыто или скрытно представляют фашистскую монархию как альтернативу [режиму аятолл] и пытаются возродить варварское прошлое и систему «слуга-господин». 

Империалисты и реакционные государства вкладывают миллионы евро в прозападную оппозицию не просто так. Ни одна страна, действующая в логике капитала и эксплуатации, не будет поддерживать радикальную социалистическую революцию. Капиталисты всегда помогают антикоммунистическим силам внутри государства и за его пределами. Они могут выдавать эту поддержку за «защиту прав человека» или «справедливую войну». Но для революционеров и рабочего класса эта поддержка ничем не отличается от содействия контрреволюции извне.

Израилю и Саудовской Аравии, США и Европе следует обратить внимание на права человека и требования рабочего класса в своих странах. 

В Израиле против палестинцев проводится бесчеловечная расистская политика, которая вынудила миллионы людей покинуть родину и превратила сектор Газа в тюрьму под открытым небом. В Саудовской Аравии применяется смертная казнь через обезглавливание. Соединённые Штаты развязывали и развязывают до сих пор войны по всему миру. Россия, которая тесно сотрудничает с Ираном, проводит антирабочую политику и не может ссылаться на «права человека».

Расскажите, пожалуйста, об исламской революции 1979 года.

Была ли она в интересах местного капитала? Насколько нам известно, многие природные ресурсы и технические средства были экспроприированы в пользу иранского народа.

Не было никакой «исламской революции». Исламские фашисты были контрреволюционерами. Контрреволюция произошла потому, что рабочий класс и коммунистические партии не смогли продолжить дело революции и стать классом «для себя». 

Революция 1979 года провалилась с самого начала по разным причинам. Во-первых, режим шаха [Мохамеда Резы Пехлеви] поддержал исламистов в борьбе против коммунистов и не мешал работе [буржуазной] оппозиции. Пока коммунистов арестовывали, пытали и расстреливали, исламисты спокойно продолжали политическую деятельность. Во-вторых, иранская монархия начала так называемую «Белую революцию» (Энкелаб-э-Сафид)¹⁷Белая революция — государственная политика шаха Мохамеда Резы Пехлеви в период 1963-1979 гг., комплекс экономических, аграрных и политических реформ по капиталистической модернизации Ирана. Эта пассивная «революция сверху» была направлена против крестьянских революционных восстаний того времени. 

В ходе реформ монархия создала условия, позволявшие крестьянам продавать свои земли. А поскольку крестьяне не могли выплачивать проценты по взятым в банках кредитам и самостоятельно обрабатывать землю, в стране произошла крупная внутренняя миграция. Крестьяне, переехавшие в большие города, не могли надеяться на постоянную работу и своё жильё. Города не были готовы к этому переселению, не могли пристроить такое количество крестьян. Из-за этого на окраинах городов образовались огромные трущобы. Крестьяне, сформировавшие прослойку люмпенпролетариата, стали опорой для исламской контрреволюции. 

Начало угнетению и эксплуатации положило подавление леворадикального восстания рабочего класса исламской реакцией в 1979 году. Она прикрывалась революционной риторикой и заложила основы для передачи власти фашистам-исламистам при помощи демагогической популистской пропаганды. Новое временное правительство Ирана начало разрушительную восьмилетнюю войну против баасистского режима в Ираке сразу же после прихода к власти¹⁸Вопрос об ответственности за развязывание ирано-иракской войны 1980-1988 гг. остаётся дискуссионным. Х. Маарфи называет подстрекателем конфликта Иран. Большинство исследователей полагают, что агрессором был режим Саддама Хуссейна.. Им была нужна кризисная ситуация, при которой любую оппозицию можно было бы объявить вне закона как «угрозу нацбезопасности» и немедленно раздавить. 

Главной целью этой войны было обеспечить Ирану империалистический контроль над регионом. Как сказал [лидер ИРИ] Хомейни, «дорога на Иерусалим лежит через Кербелу». Это значит, что «если мы хотим завоевать Иерусалим, сперва мы должны захватить Ирак». Предлогом для этой завоевательной кампании было распространение шиитской религии как «истинного» ислама. Ислам служил для легитимизации экспансии капитала. 

Интерпретации, которые изображают иранский режим как докапиталистический или ислам как идеологию, несовместимую с капитализмом, не подкреплены никакими научными и эмпирическими доказательствами. 

Мы наблюдали, как ислам адаптировался к самым зверским формам капитализма (неолиберализму и фашизму) как в самом Иране, так и в Индонезии, Турции, Саудовской Аравии. Нынешний иранский режим пришёл к власти при помощи контрреволюционной буржуазии. Он может выжить, только если адаптируется к логике капиталистического произвола и империалистической международной политики и станет региональным империалистом. Иран впервые поучаствовал в империалистической войне в момент передачи власти через фашистскую контрреволюцию, которую мы называем «хомейнизмом».

Вместе с империалистической войной против хуссейновского Ирака началась и внутренняя война против всякой оппозиции. С ударами по коммунистическому сопротивлению в Курдистане, по оппозиции в Туркменской степи (на севере страны близ Каспийского моря) и на юге рядом с городом Шираз, где живут тюркоязычные кочевники кашкайцы, последние очаги подлинной революции были подавлены. 

Вскоре после этого фабричные комитеты признали незаконными. Контроль рабочих над производством был окончательно ликвидирован в 1982 году. Комитеты преобразовали в «исламские советы» («Хане Каргар» и «Шораеи-Исламие-Кар»), а всех левых и коммунистов в рабочих советах посадили в тюрьму или истребили. Первая волна убийств произошла весной 1982 года. Погибли тысячи членов Организации моджахедов иранского народа¹⁹Организация моджахедов иранского народа — военизированная политическая организация левых мусульман. Выступает за свержение Исламской республики Иран и установление демократического режима. Объявлена террористической на территории Ирака и Ирана. и других левых партий. Жестокое истребление инакомыслящих продолжалось вплоть до лета 1988 года. Тогда в течение нескольких недель без суда и следствия казнили 5 тысяч человек. Их захоронили с помощью экскаваторов в братских могилах в Хаваране²⁰Речь идёт о серии массовых внесудебных убийств политических заключенных в Иране в 1988 году. Жертвами репрессий стали представители левой иранской оппозиции. По разным оценкам, в этот период погибли от 2,5 до 30 тысяч человек..

Также в 1984 году попали под запрет такие «левые» партии, как Народная партия Ирана (Туде)²¹Народная партия Ирана (партия Туде) — марксистско-ленинская партия, созданная в 1941 г., идейная наследница Иранской коммунистической партии. Официально запрещена в Иране и находится в изгнании. Приверженность марксизму оспаривается некоторыми левыми в связи с открытой поддержкой левопопулистской партии «Непокорённая Франция» и осуждением убийства в 2020 г. иранского военного Касема Сулеймани — главного идеолога тактики расширения сферы влияния Ирана на Ближнем Востоке., Организация фидаинов иранского народа²²Организация фидаинов иранского народа — реформисткое крыло леворадикальной Организации партизан-фидаинов иранского народа (ОПФИН). Откололась от основной партии в 1971 году из-за споров о методах классовой борьбы. Считается крупнейшей полулегальной социалистической партией Ирана.. Аналогичная судьба постигла более мелкие партии и группировки, которые поддерживали Советский Союз и своей пропагандой, стратегией и тактикой способствовали взятию власти исламистами. Представителей партий и центральных комитетов бросили в тюрьмы. Руководители предали многих последователей, которых потом страшно пытали и ставили к стенке.

Одно из последствий неолиберализации мировой экономики — это становление и укрепление исламского фашизма в Иране. Западный империализм поддержал его в момент борьбы против социалистических и левых [иранских] движений, близких к Советскому Союзу. На встрече «Большой семёрки» в Бонне в 1978 году в интересах так называемой международной безопасности разговор шёл в основном об Иране и Японии. Главы западных правительств объединили усилия, чтобы наладить диалог с Хомейни и утвердить его как альтернативу левому и коммунистическому движению. Однако, поддержав Хомейни, империалистическая «семёрка» добилась разгрома не только иранской социалистической оппозиции, но и прежде мощного социалистического движения Ирака. Хомейни оказался единственным властолюбцем, который пообещал им войну против Ирака, что ослабило бы любую внутреннюю оппозицию [партии Баас]. Таким образом страны «Большой семёрки» могли бы устранить угрозу распространения коммунизма на Ближнем Востоке.

Хомейни обещал помочь угнетённым, дать свободу в том числе коммунистам, «положить нефтяные деньги на стол рабочим» и ликвидировать неравенство. Во время переговоров с крупнейшими империалистами он уверял общественность в антиимпериалистической позиции. Обращение исламского фашизма к левой повестке сильно ударило по иранским левым, выбив опору из-под их ног. Вместе с тем Хомейни утверждал, что экономика — это «дело ишака». Тем самым он продвигал возврат к духовности и обещал прогресс на фоне регресса. В дополнение он проповедовал возвращение к естественной жизни в противовес эпохе модерна и буржуазным либеральным идеалам западного мира.

В то же время пропаганда религиозного центра «Хоссейни Эршад» укоренила идеологию исламского фашизма как представителя трудящихся среди населения. Хомейни и его последователи использовали ложное сознание²³Ложное сознание — неправильное восприятие индивидом действительности или своей связи с миром. В материалистическом понимании означает систематическое искажение общественных отношений угнетаемыми классами. Это искажение возникает, существует и поддерживается, чтобы скрыть общественные отношения эксплуатации, господства и подчинения. населения, что было равнозначно уничтожению критического мышления. 

Хомейни переложил идеологию на простой язык, сделал её доступной ещё более широкой аудитории. Шовинистическим и людоедским тоном он говорил о «страдающих рабочих» и всё время подчеркивал: «Нам не нужно материальное, нам нужна только духовность». Основные материальные потребности трудового народа сводились к минимуму и закреплялись как норма. Такими заявлениями Хомейни через низовую революцию возвёл на плечах рабочего класса духовную и практическую основу одной из самых жестоких разновидностей фашизма конца XX и начала XXI века.

Революция могла произойти только после забастовки рабочих нефтяной промышленности и непрерывных протестов. Исламисты никогда серьёзно не выступали против монархии в Иране. При шахском режиме людей приговаривали к смертной казни за распространение марксистской литературы, а исламские деятели всегда могли свободно издавать свои тексты. Сам шах Пехлеви посещал Мекку, а Мохаммед Мосаддык²⁴Мохаммед Мосаддык (1882-1967) — премьер-министр Ирана в 1951-1953 годах, реформист, выступал за национализация нефтегазового сектора. Был свергнут прозападными заговорщиками. считал себя либеральным мусульманином. К сожалению, на Западе Мосаддыка часто изображают как «прогрессивного» или даже «социалистического» деятеля. Однако он был сторонником монархии и ислама. По его прямым и косвенным указам правительство подавило сопротивление обездоленных, крестьян и рабочих, а также бросило в тюрьму ряд активистов из угнетённых классов, в том числе приверженцев партии Туде. 

Мосаддык, которого, так же как Гамаля Абдель Насера²⁵Гамаль Абдель Насер (1918-1970) — египетский революционер и политик, президент страны в 1956-1970 гг., иранские контрреволюционеры-националисты и буржуазные «левые» политики западных стран считают «национальным героем», национализировал нефтеотрасль только из-за мощного давления со стороны профсоюзов и рабочих. Но это требование возникло тогда же, когда и рабочее движение нефтяников. Трудящиеся выступали за национализацию отрасли за 25 лет до Мосаддыка. После государственного переворота шахский режим впал в кризис, который в итоге привёл к революции 1979 года. 

Анализ революции 1979 года в Иране можно проводить только с позиции критики политэкономии по вопросу глобальных экономических и политических связей между блоком госкапитализма (т. н. социализма) и империалистическим блоком Запада. В годы холодной войны Советский Союз пытался ослабить США и западный блок путём поддержки реакционных, националистических, религиозных и даже фашистских движений, которые объявляли себя антиимпериалистическими и «национально-освободительными». За этим стояла идеология «национального пути к социализму», предполагавшая, что национально-освободительные движения неизбежно придут к «социализму» при сотрудничестве с государственно-капиталистическим СССР. Придерживаясь этой механистической и крайне упрощённой концепции, Советский Союз, по сути, содействовал установлению фашистского строя в таких странах, как Ирак, Иран и Сирия. 

В Иране это стало наиболее очевидным, когда выдававшая себя за революцию реакция сразу после захвата власти начала проводить неолиберальную политику. В то же время Хомейни не оправдал надежд западных империалистов на то, что он станет их марионеткой. Вскоре после прихода к власти сторонники Хомейни захватили посольство США и выслали американских дипломатов. Но даже если бы Штаты изначально понимали, что Хомейни не станет очередным Сухарто (1965) или Пиночетом (1973), они бы всё равно его поддержали, чтобы не допустить появления социалистического государства. Им кажется, что эта цель оправдывает любые средства. 

Пусть капиталистические страны конфликтуют между собой, у всех них есть общий интерес, стоящий превыше всех внутренних разногласий, — сохранение существующего способа производства и его преобладания. 

Вот почему капиталистические государства объединяются, когда речь идёт о разгроме социалистических проектов, которые идут к другому, некапиталистическому способу производства и угрожают капитализму экспансией в другие регионы. Тем самым они либо пытаются жестоко раздавить социалистические проекты, либо интегрируют их в капитализм, постепенно уничтожая их шаг за шагом. В Европе с помощью пассивной революции сверху (социальные реформы) контрреволюционеры часто встраивали левую оппозицию в буржуазный госаппарат, не прибегая к жёсткому подавлению. Им не пришлось физически уничтожать членов левых и коммунистических партий, как это произошло в Иране, Чили и Индонезии. Начиная с первых социалистических движений и революций, на Западе именно социал-демократические и консервативные партии проводили антикоммунистическую политику против компартий, которые не хотели подчиняться.

Есть ли у каких-то оппозиционных кандидатов личный интерес в крахе Исламской республики?

Среди заграничной иранской оппозиции существует много групп, партий, течений и тенденций правого и левого толка. Многие консервативные движения подчинены монархии. Так называемые республиканцы, монархисты-конституционалисты, «социал-демократы», светские демократы, другие буржуазные и либеральные силы образуют блок правых, выступающих за монархию. Организация моджахедов находится вне этого союза, но не потому, что она недостаточно правая. «Моджахедин-э Халк» идеологически принадлежит к традиции исламского фашизма Хомейни. Так как правая, фашистская и монархистская оппозиция осознала, что в религии не сможет найти опору, она дистанцируется от партий, подобных «иранским моджахедам», и пытается принимать светскую форму. Однако своей идеологией она сделала национализм и расизм.

Среди левой оппозиции много коммунистических партий и групп, которые выражают солидарность с рабочим классом и другими угнетёнными. Они видят себя частью рабочего класса. Заграничная правая оппозиция может себя представлять кем хочет. Революция развивается внутри Ирана и не опирается на правых оппозиционеров из-за рубежа. Дальнейшее развитие революции — это падение фашистской монархии. Правая оппозиция никогда не была революционной. Всякий захват власти правыми связан с подавлением революции. Приход фашистов в Италии, Германии, Испании, Индонезии, Чили, Иране — разновидности фашистской контрреволюции. Такой реакционный захват власти нельзя называть революцией, как это делают фашисты. Они преподносят революцию как контрреволюцию, подменяя понятия. 

Иными словами, фашизм можно считать буржуазной идеологией, способной воссоздать извращенную картину реальности — ложное сознание, словами Маркса. Если вы этого не понимаете, значит, вы отдали [идеологическую] гегемонию фашистам.

Внутри Ирана сформировалось много подпольных и полулегальных левых групп, которые участвуют в организации восстаний. Профсоюзы рабочих присоединились или могли бы влиться в непрерывную борьбу. Эти организации образуют настоящие ячейки революции. Они могут взять на себя инициативу, чтобы мы не повторили ошибок 1979 года.

Какие различия между иранским исламом и радикальным исламом вы бы могли выделить?

Следует ли нам воспринимать ислам в Иране как религию или, скорее, как национальную идеологию?

Хомейни стал лидером исламского фашизма, придя к власти после поражения революции 1979 года. Именно этот вопрос я пытался прояснить в ходе интервью. Рационального ислама не существует. Разговоры Хомейни о рационализации ислама были пустословием. 

С одной стороны, так происходила ассимиляция других толкований мусульманства. С другой стороны, это был жёсткий удар по партиям вроде Организации иранских моджахедов, исповедовавших похожий взгляд на ислам. Весной 1980 года начались фашистские нападки на «Моджахедин-э Халк». Но в действительности эта партия была очень близка с Хомейни. Глава иранских моджахедов Масуд Раджави даже выдвигал свою кандидатуру на пост президента [на первых демократических выборах в 1980 году]. Исламский фашизм Хомейни стремился не только одолеть левых, коммунистов и остальных оппозиционеров, но и устранить все либеральные группы, не разделяющие «фундаменталистские» идеи Хомейни, чтобы со временем образовать унифицированное государство. 

В этом отношении Хомейни очень похож на Гитлера. НСДАП и отряды СС тоже стремились создать унифицированное государство, постоянно живущее в режиме чрезвычайной ситуации, и подавить любую форму сопротивления в нацистской Германии. Они начали с коммунистов, потом социал-демократов, которые не захотели подчиниться. После этого взялись за ближайших союзников НСДАП — коричневорубашечников (СА). Эрнста Рёма²⁶Эрнст Рём (1887-1934) — немецкий военный и политик, один из руководителей штурмовых отрядов НСДАП. В ходе «Ночи длинных ножей» 30 июня 1934 г. Рёма вместе с другими лидерами СА устранили по подозрению в подготовке госпереворота против А. Гитлера. — как представителя «левого» крыла германского фашизма — арестовали и посадили в камеру. В 1934 году его застрелили по указу Гитлера, хотя СА внесли большой вклад в приход фюрера к власти.

Возможно, Хомейни не был знаком с историей итальянского и германского фашизма, но он, разумеется, следовал традиции фашистской контрреволюции и стал важнейшим «вождём» исламского фашизма. Он пытался постепенно вытравить всех либералов из правительства, хотя те придерживались исламского фашизма и всячески поддерживали Хомейни. Он выступал против национально-религиозных групп и изображал их как врагов. Аятолла легализовал «левые» партии вроде Народной партии Ирана и Организации фидаинов иранского народа, которые его защищали и объявляли антиимпериалистом. В итоге Хомейни посадил их членов в тюрьму или расстрелял, а руководство заставил выступать на иранском ТВ с заявлениями о близости ислама и коммунизма. 

Отделять такую власть и религию от моджахедов, Талибана или ИГ [Террористические организации, запрещены на территории РФ] — заблуждение и отражение противоречия, свойственного буржуазному мышлению. 

То, что впоследствие творил в Афганистане Талибан или в Ираке и Сирии ИГИЛ, исламский фашизм делал в 1980-е годы против иранской оппозиции. Отличается только форма. Режим Хомейни расстреливал массы заключённых и хоронил их в братских могилах в эпоху, когда не было смартфонов и интернета. Поэтому эти зверства не показывали людям за пределами Ирана. ИГ и Талибан режут своих противников на камеру, и везде можно напрямую увидеть эту жестокость.

То и дело слышно, как Хомейни или иранский режим бормочут о национальной религии, рационализации ислама и т. д. Тем не менее большинство населения не ассоциирует себя идеологически с исламом. В последние дни, недели и годы мечети и религиозные святыни подвергаются нападениям и поджогам. Люди даже срывают с мулл их тюрбаны. Исламская идеология переживает кризис легитимности, и его можно разрешить только с помощью революционного насилия. Вся борьба против исламской идеологии показывает, что население больше никогда не примет исламистские партии и группы как альтернативу. Именно поэтому религиозные партии и «интеллигенты» из правых кругов попытались сделать национализм новой идеологией. Все они единодушно выступают за отход от ислама в пользу национализма: Махмуд Ахмадинежад²⁷Махмуд Ахмадинежад (род. в 1956 г.) — президент Ирана в 2005-2013 гг., представитель умеренного крыла исламистов., фашисты вроде «Корпуса стражей исламской революции», представители новых иранских правых (Сеййид Джавад Табатабаи и его сторонники), монархисты, республиканцы, социал-демократы и светские демократы.

Как вы определяете понятия фашизма и капитализма?

Как я уже объяснял, Хомейни сам был фашистом. Фашизм — это псевдосоциализм и эстетизация потребительства²⁸Дополнение от Х. Маарфи: В данном случае под эстетизацией понимается идеализирование предмета. В. Хауг использует терминологию В. Беньямина и утверждает, что фашизм стремится приукрасить уродство политики. В то же время вопреки его словам фашизм не является альтернативой буржуазному обществу и частной собственности на средства производства. Он представляет интересы капитала. Из жестокости и варварства политики фашизм стремится создать для большинства населения красивый образ в интересах капиталистов., как писал со ссылкой на эссе В. Беньямина²⁹Вальтер Беньямин (1892-1940) — немецкий философ культуры. Стоял у истоков Франкфуртской школы марксизма. «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости» В. Хауг³⁰Вольфганг Фриц Хауг (род. в 1936 г.) — немецкий философ, представитель Франкфуртской школы. в книге «Критика эстетики товаров». Он описывает фашизм как псевдосоциализм, который стремится навязать «эстетизацию политики» и преподнести свою политику удобоваримой и приятной для людей, не ставя под сомнение частную собственность. Фашизм хочет организовать пролетариат по своему ощущению, не делая ничего против частной собственности. У Гитлера были ровно такие же идеи, как у Хомейни. Он прикрывался социализмом, хотя ставил целью фашизм и сотрудничал с Ататюрком и Муссолини. В годы мирового экономического кризиса Гитлер говорил немцам, что каждый сможет купить Фольксваген. Хомейни тоже давал такие обещания, прежде чем получить власть. Его антиимпериализм был фикцией социализма для обоснования сущности фашизма. Иначе говоря, Хомейни никогда не был против империализма. 

Он сам хотел установить капиталистическое господство, чтобы потом Иран стал региональным империалистом. В самом начале Хомейни говорил о завоевании исламского мира, об исламском государстве и «умме» (нации). В годы войны с баасистским Ираком он говорил о покорении Иерусалима через Кербелу. У всех капиталистических государств одинаковые империалистические тенденции.

Хомейни ограничил империализм Соединёнными Штатами Америки. Сегодня также поступают многие «левые» солидаристы, хотя лучше называть их фашистами в левацкой одежде.

Рассмотрим определение империализма на основе исторического развития капитализма до высшей стадии [по Ленину]. Капиталистический способ производства становится глобальным. В то же время навязывание интересов государств-империалистов сочетается с гегемонией и физическим насилием со стороны монополистического капитализма. Все эти тенденции надо рассматривать в рамках критики политэкономии, а именно критики буржуазного способа производства в целом, фетишизма, ложного сознания, буржуазных и реакционных идеологий. Также следует применить исторический материализм как метод определения положения рабочего класса и изменения этого положения в смысле раскрепощения рабочего класса. 

Всякая моральная, культурная и реакционная критика империализма (будь то в «ориенталистском» понимании Э. Саида³¹Эдвард Вади Саид (1935-2003) — палестинский и американский искусствовед, крупный теоретик постколониализма., рассматривающего империализм как своеобразное культурное отчуждение, «фило-колониалистской» интерпретации Доменико Лосурдо³²Доменико Лосурдо (1941-2018) — итальянский историк и марксистский философ., или в традиции Франкфуртской школы, особенно Т. Адорно³³Теодор Адорно (1903-1969) — немецкий философ культуры, крупный теоретик Франкфуртской школы. и М. Хоркхаймера³⁴Макс Хоркхаймер (1895-1973) — немецкий философ и социолог, один из основателей Франкфуртской школы.) не должна восприниматься как антиимпериалистическая и коммунистическая или марксистская.

Дьёрдь Лукач³⁵Дьёрдь Лукач (1885-1971) — венгерский философ, один из крупнейших теоретиков западного марксизма. в книге «Ленин» рассуждает о ленинском анализе империализма и считает, что этот анализ не был чисто теоретическим превосходством «практического гения» или «практической проницательности». Ленин изучал реалполитик и тем самым разработал для «конкретной политической ситуации» «конкретный анализ, который очень четко описывал обстановку с марксистской точки зрения»³⁶G. Lukacs. Lenin: A Study on the Unity of his Thought. Verlag der Arbeiterbuchhandlung, Vienna, 1924..

Империализм является политическим выражением процесса накопления капитала в его конкурентной борьбе за остатки некапиталистической мировой среды, на которые никто ещё не наложил своей руки. Географически эта среда охватывает ещё обширнейшие пространства земной поверхности³⁷Р. Люксембург. Накопление капитала. Т.1. Перевод Ш. Дволайцкого. 5-е издание. Государственное социально-экономическое издательство. М., 1934..

Фашизм — не больше, чем суперкапитализм. А суперкапитализм не может быть против империализма, потому что сам является империалистическим. Когда фашисты пользуются левой риторикой, мы должны не отказываться от своих понятий, а показывать, почему эти варвары пользуются псевдо-социалистической эстетикой, скрывая свою истинную сущность.

«Если бы необходимо было дать как можно более короткое определение империализма, то следовало бы сказать, что империализм есть монополистическая стадия капитализма. Такое определение включало бы самое главное, ибо, с одной стороны, финансовый капитал есть банковый капитал монополистически немногих крупнейших банков, слившийся с капиталом монополистических союзов промышленников; а с другой стороны, раздел мира есть переход от колониальной политики, беспрепятственно расширяемой на незахваченные ни одной капиталистической державой области, к колониальной политике монопольного обладания территорией земли, поделённой до конца»³⁸Ленин В. И. Полное собрание сочинений, изд. 5, т. 27, стр. 299–426..  

Это определение Ленина во многих отношениях применимо к иранской буржуазии при власти исламистов. Иранское государство — больший империалист, чем Германия в 1911 году, Япония в 1917 году и Россия перед Октябрьской революцией. 

Мы как коммунисты должны не обманываться фашистской риторикой об империализме и анти-империализме, а бороться с капитализмом английского образца и стремиться его искоренить.