«Оставшиеся лидеры КПГ разошлись во мнениях в совершенно бесполезных идеологических спорах и деталях определений. Шер яростно придерживался мнения, что лозунгом должно быть создание «свободных социалистических профсоюзов», в то время как Ульбрихт настаивал на «независимых классовых профсоюзах». Это был лишь один из примеров дальнейших яростных споров по поводу формулировок, которые, учитывая драматизм ситуации, были просто смешными».

Все течет, все меняется, а коммунисты остаются неизменными.
История КПГ в Веймарской республике была очень противоречива — дебаты Вальтера Ульбрихта с Геббельсом, или позорная организация забастовок вместе с НСДАП.

Все это — часть истории Коммунистической партии Германии, которую мы продолжаем освещать в переводе биографии Вальтера Ульбрихта.

Глава КПГ Берлина

В конце 1929 года Ульбрихт вернулся в Германию после второго длительного визита в Москву. 24 ноября по указанию лидеров КПГ он взял на себя руководство Компартии района Берлин-Бранденбург-Лаузиц-Гренцмарк. Так он вернулся в Берлин¹Его преемником в Коминтерне стал Фриц Геккерт. Район ранее возглавлял Вильгельм Пик. Он взял на себя руководство политическим отделом Центрального комитета КПГ после большого успеха КПГ на выборах в городской совет Берлина. На этих выборах КПГ стала второй по величине парламентской фракцией после СДПГ, набрав 24,6% голосов. В своих самых сильных районах — Веддинг, Трептов, Фридрихсхайн и Нойкельн — коммунисты получили до 47% голосов²Jürgen Falter, Thomas Lindenberger, Siegfried Schumann, Wahlen und Abstimmungen in der Weimarer Republik, p. 120 . Поэтому с 1929 по 1933 год многие считали Берлин «красной столицей».

В этом коммунистическом бастионе Ульбрихту отвели ключевое положение. Он выполнял поручения, как мог: всегда напролом, без тактических ухищрений. Он организовывал забастовки, коммунистические марши и демонстрации, участвовал в уличных боях с национал-социалистами и выступал в качестве оратора своей партии на различных мероприятиях. При этом его публичные выступления отличались решимостью. Он добивался своих целей с присущей ему мрачной отвагой и упорством, в том числе и с готовностью применить силу. На этом этапе Коминтерн и КПГ — через семь лет после их первой неудачной попытки насильственного захвата власти в Германии — снова считали, что пришло время заменить политическую систему Веймарской республики на социалистическую, основанную на советской модели. КПГ готовилась провести новую революцию в Германии. Советский Союз финансово поддерживал немецких коммунистов, проводил военную подготовку революционеров КПГ и отправлял советников Коминтерна в Германию. Появились мастерские по подделке паспортов и других документов, склады взрывчатки и оружия. Кровавые акты насилия и столкновения с не менее радикальными национал-социалистами привели к «ограниченной гражданской войне» в Берлине в 1931 году³Christian Striefler, Kampf um die Macht, p. 384. Ульбрихт выступал первым, как глава берлинской партийной организации: «Мы скажем рабочим: у них есть только один выход — взять в руки оружие… только в борьбе за Советскую Германию немецкий рабочий класс будет гнать немецких и международных рабовладельцев к черту», — заявил он 5 февраля 1931 года в Рейхстаге. В другом выступлении он требовал: «… в случае войны, с поражением собственного правительства и переходом империалистических войск на сторону Красной Армии, защитить Советский Союз путём поддержки Красной Армии всеми возможными средствами. И пропагандировать установление советской власти»⁴Когда тридцать лет спустя в ГДР был опубликован сборник речей и сочинений Ульбрихта, этот отрывок был удалён из оригинальной речи.

После таких выступлений судебные органы Веймарской республики снова начали расследование в отношении главы берлинской КПГ. В конце ноября 1929 года старший прокурор Рейха возбудил уголовное дело против Ульбрихта за госизмену в Государственном суде в Лейпциге. 10 марта 1930 года социал-демократы голосованием лишили Ульбрихта неприкосновенности в рейхстаге. Теперь против него могли выдвинуть обвинения в 4-м уголовном сенате Верховного суда за подготовку к государственной измене и принадлежность к антигосударственному объединению. 30 июня Ульбрихт безрезультатно выступил перед ответственным комитетом Рейхстага против вручения повестки, направленной ему старшим прокурором Рейха для допроса. Комитет отклонил его жалобу. Процесс встретил большой отклик у общественности. Сотни заинтересованных лиц, которые не были допущены до слушания, ждали перед зданием суда в Лейпциге. Ульбрихт действовал на судебном процессе так же, как и на процессе о поджоге Рейхстага, который проходил в этом же зале. Он отказался сделать заявление о своих политических функциях в КПГ и защищался на слушаниях 25 и 26 сентября 1931 года с политической речью. В выступлении он одним махом обвинил государство, его политическое руководство, СДПГ и практику принятия чрезвычайных постановлений в соответствии со статьей 48 Веймарской конституции: «После этого обвинения не осталось почти ничего, что не посчитали бы государственной изменой. Что на самом деле является государственной изменой, если под неё подпадает призыв к политической массовой борьбе за заработную плату и хлеб? … Снятие иммунитета, за которое наиболее активно выступали социал-демократы, означает попытку свести на нет любую деятельность в качестве представителей рабочих в Рейхстаге».

(Председатель: «Скажите это в рейхстаге!»)

«Самое главное сейчас, что отмена конституции означает, что мы больше не можем говорить в Рейхстаге. Большинство рейхстага с помощью СДПГ решило, что в будущем члены КПГ могут представлять интересы трудящихся только перед Верховным судом Рейха. Нас обвиняют в противодействии существующему государству, его конституции. Кто тогда отменил конституцию? Разве Брюнинг⁵Прим. переводчика — Генрих Брюнинг — рейхсканцлер и министр иностранных дел Веймарской республики в 1930-1932 годы не отменил все основные права народа и оставил только статью 48⁶Прим. переводчика: 48-я статья Веймарской конституции позволяла рейхспрезиденту проводить чрезвычайные законы с применением силы. из всей конституции? … Были отменены свобода печати, свобода собраний, свобода слова … »⁷Die KPD — Kämpferin für die Lebensinteressen des Volkes, Walter Ulbricht 1931 vor dem Reichsgericht, Freies Volk, 8 January 1954..

(Аплодисменты из зала. Председатель направляет в зал полицию.)

«Вы хотите осудить меня за то, что я призвал большинство рабочего класса к центральной задаче нашей партии. Совершенно верно: борьба за заработную плату и хлеб — наша центральная задача … »⁸Die KPD — Kämpferin für die Lebensinteressen des Volkes, Walter Ulbricht 1931 vor dem Reichsgericht, Freies Volk, 8 January 1954..

Ульбрихт не мог помешать приговору этим возражением. Защита безуспешно пыталась отклонить обвинение председателя Сената и одного из заместителей из-за предвзятости. Они также потерпели неудачу в попытке приостановить производство по делу, утверждая, что снятие иммунитета Ульбрихта было бы неконституционным. Ульбрихт был приговорен к двум годам тюремного заключения. При вынесении приговора суд отказал Ульбрихту в смягчающих обстоятельствах, поскольку на основном слушании тот заявил, что хочет продолжить работу в том же порядке, что и раньше. После вынесения обвинительного приговора он получил наказание в виде двух лет и девяти месяцев лишения свободы, как того требовала прокуратура⁹Johannes R. Becher, Walter Ulbricht, S. 124. В отличии от Heinz Voßke, Walter Ulbricht, S. 98, который считает, что суд полностью согласился с ходатайством прокуратуры.

К счастью, 14 сентября 1930 года Ульбрихта переизбрали в Рейхстаг, и его неприкосновенность была восстановлена. Исполнение приговора пришлось отложить на весь срок полномочий¹⁰Carola Stern, Ulbricht, p. 96. Верховный суд и старший прокурор Рейха неоднократно — и в конечном итоге безуспешно — писали президенту рейхстага запросы на отмену восстановленного иммунитета Ульбрихта. 20 сентября 1932 года приговор был отменён в рамках всеобщей амнистии¹¹Heinz Voßke, Walter Ulbricht, p. 98.

В борьбе за политическое господство в «красной столице» Ульбрихт беспощадно сражался с Йозефом Геббельсом, лидером национал-социалистов в Берлине. 5 февраля 1931 года в Рейхстаге Ульбрихт так отзывался о своём оппоненте: «Если в этом зале не разрешают описать такого человека, как г-н Геббельс, в тех выражениях, которых он заслуживает, мы сделаем это в другом месте, и мы применим не только слова, чтобы национал-социалисты очень удивились». Коммунисты в Берлине во главе с Ульбрихтом объявили 22 января 1931 года днём ​​большой битвы с НСДАП за рабочие массы. Докладчики от НСДАП и КПГ по теме «Советская Германия или Третий рейх» должны были принять участие в шести различных мероприятиях в тот день¹² Christian Striefler, Kampf um die Macht, p. 113. Кульминацией ораторских дуэлей должно было стать событие в Холле Фридрихсхайн, где встретились два местных партийных лидера: Вальтер Ульбрихт и Йозеф Геббельс, гауляйтер НСДАП в Берлине. На вечернем мероприятии присутствовало 4000 человек. Около 10 часов вечера Геббельс в сопровождении эсэсовцев первым поднялся на подиум. Его последователи приветствовали его криками «Хайль», в то время как коммунисты, что удивительно, выкрикивали «Иуда вон». В начавшейся суматохе — фракция КПГ громко пропела Интернационал, сторонники НСДАП выступили против этого криками «Хайль» — Геббельс не смог заявить о себе вслух. Когда Ульбрихт вышел на сцену в качестве следующего оратора, национал-социалисты гневно освистали его. Пока он говорил, начались мелкие потасовки. Когда он попытался покинуть сцену, люди СА тщетно пытались удержать его. Коммунисты тоже обезопасили себя, и в зале было много членов «Пролетарской самозащиты»¹³Christian Striefler, Kampf um die Macht, p. 114 . Когда Геббельс снова захотел подойти к ораторской трибуне, в зале началась битва, в которой люди СА и «Пролетарской самозащиты» били друг друга ножками столов и стульев. Пострадало более 100 человек, двенадцать — остались лежать на полу в крови. На следующий день обе стороны посчитали исход битвы своей победой. «Товарищ Ульбрихт избивает их — Геббельс оказывается под охраной полиции», — заявила коммунистическая газета «Красный Флаг». Напротив, в национал-социалистической газете «Атака» говорили о «сокрушительном поражении красных воров и мошенников». Геббельс описал этот вечер в своем дневнике: «23 января 1931 года, Фридрихсхайн: в 10 часов меня встретили аплодисментами и свистом. Там было по меньшей мере 1000 коммунистов. Ульбрихт выступил за обсуждение и нёс всякую чушь. Я не должен был заканчивать разговор. КПГ ответил с треском. А потом отбился кровью … 24 января 1931 года пресса пестрит впечатлениями от нашего боя в зале. Более 100 человек ранены. Двенадцать — тяжело. Но красные покинули поле боя»¹⁴Ralf Georg Reuth (ed. ), Joseph Goebbels, Diaries, vol. 2: 1930-1934, S. 554, 555.

Несколько дней спустя Ульбрихт и Геббельс снова скрестили ножи. Обсуждали закон о бюджете Рейха на 1931 год. Первым выступил низкорослый саксонец с фальцетом, за ним последовал его столь же низкорослый косолапый противник. Геббельс также засчитал эту дуэль как победу: «Канцлер говорит. Очень умеренно. Зал забит до отказа. Небольшое выступление руководителя КП Ульбрихта, который только ругал меня — перед пустым залом — а затем пришел мой час. Я в отличной форме. Я выступаю целый час перед переполненным залом… Это огромный успех, и аудитория в зале того же мнения. Все полны энтузиазма»¹⁵Ralf Georg Reuth (ed.), Joseph Goebbels, Diaries, vol. 2: 1930-1934, S. 556 .

Несмотря на укрепление национал-социалистов, социал-демократы оставались главным политическим противником КПГ. Сталин рассматривал их как наиболее важных конкурентов за голоса рабочих в Германии, и поэтому с ними приходилось бороться особенно рьяно. Ульбрихт никогда не упускал возможности напасть на социал-демократов: «умеренное крыло фашизма», «социал-фашистские агенты предпринимательства», «пионеры фашизма», «соратники национал-социалистов» и «заклятые враги рабочего класса» — вот, как он обычно называл социал-демократов¹⁶Carola Stern, Ulbricht, S. 59 . В декабре 1932 года районное руководство КПГ Берлина во главе с Ульбрихтом выступило с лозунгом: «Полный вперёд против социал-фашизма». В докладе для сотрудников берлинского районного руководства КПГ Ульбрихт уточнил, что важнейшей задачей коммунистов по-прежнему является уничтожение «социал-фашизма» в рядах рабочих — с помощью и поддержкой фашистов, если потребуется. Только тогда КПГ сможет вступить в победоносную финальную битву с нацистами¹⁷Carola Stern, Ulbricht, S. 60. За десять лет до этого он придерживался противоположной точки зрения и выступал за «политику единого фронта», то есть за сотрудничество с социал-демократами в борьбе против буржуазии и правящих классов. После 1933 года он вернулся к «политике единого фронта», когда стало очевидным, что такой стратегии начал придерживаться Коминтерн. Это не помешало ему изменить своё мнение после пакта Гитлера-Сталина в 1939 году и снова отстаивать тезис о том, что СДПГ была «предательницей немецкого рабочего класса и немецкого народа», и с ней нельзя иметь ничего общего¹⁸RZA Fonds 495, Register 10a, Akte 317, Blatt 106-109. Много лет спустя Ульбрихт, по крайней мере, признал, что политика КПГ во время Веймарской республики «была ошибкой, из-за которой партии было очень трудно принять массы рабочих, особенно социал-демократических рабочих, для решительной борьбы за предотвращение фашистской диктатуры»¹⁹Heinz Voßke, Walter Ulbricht, S. 88 .

Яростная борьба за власть между КПГ и НСДАП в начале 1930-х годов переросла в состояние, похожее на гражданскую войну. Несмотря на это, между двумя враждующими сторонами возникали неожиданные союзы против СДПГ. В 241 поимённом голосовании в Рейхстаге и прусском парламенте между 1929 и 1932 годами КПГ и НСДАП проголосовали одинаково в 140 случаях²⁰Christian Striefler, Kampf um die Macht, S. 142 Это было отнюдь не просто потому, что две экстремистские партии объединялись исключительно в неприятии правительства Рейха. Их политические цели часто совпадали. Обе партии полагались на рабочих на пути к захвату власти. И обе преследовали в своей цели радикально изменить государство и общество.

Летом 1931 года КПГ присоединилась к инициативе НСДАП, Немецкой национальной народной партии и Стального Шлема по роспуску парламента Пруссии путём референдума. Целью было свержение социал-демократического правительства в Пруссии, опоры буржуазного правительства при канцлере Брюнинге. Решение о том, следует ли КПГ сотрудничать с НСДАП по этому вопросу, далось нелегко. Ему предшествовали недели споров в руководстве КПГ между группой Гейнца Неймана²¹Гейнц Нейман, родился 6 июня 1902 года в Берлине. Будучи студентом-редактором, стал одним из соучредителей КПГ. 1925 г. — представитель КПГ в Коминтерне. 1927 г. — принимал участие в Кантонском восстании в Китае. 1927 г. — член ЦК КПГ и кандидат в члены Политбюро. 1929-1932 гг. — депутат рейхстага. 1929-1932 гг. — член секретариата КПГ. 1932 гг. — потерпел поражение в борьбе за власть против лидера партии Эрнста Тельмана и был отстранен от руководства КПГ. После 1933 года эмигрирует в Швейцарию, где его арестовывают. В 1935 году эмигрировал в Советский Союз, арестован там 26 апреля 1937 года. 26 ноября 1938 года — приговорен к смерти и расстрелян., с одной стороны, и Эрнста Тельмана при поддержке Вальтера Ульбрихта — с другой.

Наконец, Исполком Коминтерна потребовал участия КПГ²²Gerhard Jahn (ed.), Herbert Wehner, Zeugnis, S. 41. В ходе кампании по референдуму разногласия между социал-демократами и коммунистами переросли в ненависть и окончательно отравили их отношения.

Другим подобным союзом стала забастовка рабочих берлинского транспортного общества в ноябре 1932 года. НСДАП имела здесь сильные первичные ячейки и провела забастовку против воли производственного совета и свободных профсоюзов и наперекор результатам голосования внутри них. КПГ сформировала совместное забастовочное руководство с нацистами. Ульбрихт и Геббельс совместно несли ответственность за забастовку. Поскольку профсоюзы не оказывали бастующим никакой финансовой поддержки, коммунисты и национал-социалисты собрали забастовочный фонд вместе. В некоторых частях города происходило гротескное зрелище: коммунисты и национал-социалисты стояли рука об руку и грохотали кружками для сбора пожертвований. «Вид этого извращённого единого фронта оказался настолько отталкивающим для большинства профсоюзных активистов, социалистов и даже многих коммунистов, что их первоначальная симпатия к забастовке и забастовщикам перешла в отвращение и враждебность. Забастовка закончилась через пять дней»²³Evelyn Anderson, zitiert nach Hermann Weber, Ulbricht fälscht Geschichte, S. 80. Герберт Венер так прокомментировал забастовку: «Во время этой забастовки партия [КПГ] не только вступила в опасное сотрудничество с бессовестными демагогами из НСДАП, но и ещё раз доказала свое отношение к делу. Что они в общем не понимали, какой час настал, а именно, что судьба рабочего движения зависит от того, удастся ли достичь взаимопонимания с социал-демократами в борьбе за защиту демократии»²⁴Gerhard Jahn (Hrsg.), Herbert Wehner, Zeugnis, S. 46.

Самой радикальной акцией, в которой участвовал Ульбрихт летом 1931 года, было убийство двоих капитанов полиции Пауля Анлауфа и Франца Ленка. Это произошло 9 августа 1931 года на берлинской площади Бюловплац, где располагалась штаб-квартира КПГ — Дом Карла Либкнехта. Прокуратура признала виновными молодых коммунистов Эриха Мильке, Эриха Циммера и Михаэля Клаузе. После преступления Мильке и Циммер бежали в Советский Союз. Клаузе поймали и приговорили к смертной казни за коллективное убийство, но позже помиловали. В 1993 году, через 62 года после преступления, Берлинский окружной суд приговорил Эриха Мильке к шести годам лишения свободы за это двойное убийство. Существуют разные сведения о точном ходе событий убийства, однако, безусловно, Ульбрихт заранее знал о плане преступления и одобрял его. Революционер стал соучастником двойного убийства. Скорее всего, он не был инициатором преступления, хотя Маргарет Бубер-Нейман²⁵Margarete Buber-Neumann, Von Potsdam nach Moskau, Stuttgart 1958, S. 259, она цитирует Ульбрихта, который за несколько дней до выступления заявил: «У нас в Саксонии, полицейским бы давно преподали урок. Здесь, в Берлине, тоже не может так продолжаться. Скоро полицейские получат по шапке». Жена Гейнца Неймана, снятого в 1932 году обвиняет в убийстве Ульбрихта, но является пристрастным свидетелем. жена Гейнца Неймана, и один из исполнителей преступления, обвинили Ульбрихта в этом²⁶Майкл Клаузе, арестованный после преступления и приговорённый к смертной казни за совместное убийство заявил в тюрьме Луккау, что Ульбрихт, в силу своей должности, формально отвечал за «Управление безопасности КПГ» и поэтому был инициатором преступления. Ralf Georg Reuth, Mord am Bülowplatz, Frankfurter Allgemeine Zeitung vom 23. März 1991..

За день до того, как раздались выстрелы, Политбюро КПГ собралось в доме Карла Либкнехта. Во встрече приняли участие Вальтер Ульбрихт, Гейнц Нейман и Ханс Киппенбергер, руководитель тайного военного крыла КПГ. Было единогласно решено устранить Пауля Анлауфа начальника районного отделения полиции, которое находилось в непосредственной близости от штаба КПГ²⁷Christian Striefler, Kampf um die Macht, S. 258 . В июле 1934 года суд присяжных I Берлинского окружного суда пришел к выводу, что о плане убийства знали, среди прочих, Вальтер Ульбрихт и Гейнц Нейман. Однако распоряжение о преступлении поступило от Ханса Киппенбергера. Напротив, Герберт Венер²⁸Gerhard Jahn (Hrsg.), Herbert Wehner, Zeugnis, S. 42 и Эрнст Вольвебер вспомнили, что инициатива этого действия исходила от Гейнца Неймана. Эрнст Вольвебер о причастности Ульбрихта к преступлению: «Я сказал Тельману: ”Но он не имеет к этому никакого отношения”, потому что я знал, что Гейнц Нейман не был безучастным. “Да, — ответил Эрнст Тельман, — но он не препятствовал этому. Если бы я был там, этого бы не случилось”»²⁹Ernst Wollweber, Aus Erinnerungen, Ein Porträt Walter Ulbrichts, BzG 3/1990, S. 345.

В этом контексте также очевидно, что Ульбрихт лично знал Мильке в течение нескольких лет и ему было известно, что два главных преступника, которые стреляли, — Мильке и Циммер — бежали в Советский Союз после убийства. В 1929 году Ульбрихту рассказали, как храбро рабочий Мильке сражался в уличной битве с полицейским. В ходе борьбы полицейский сильно ударился лицом об асфальт, а Мильке перепрыгнул через поручни и скрылся в метро. Это вызвало у Ульбрихта благодарные слова: «Невероятно!» и «Безумный парень!». Он попросил Мильке представиться районному руководству на следующий день³⁰Arnold Schulz, Die Weltwoche vom 12. September 1973. 19 февраля 1933 года Ульбрихт получил записку из Москвы: «Известные вам рабочие Мильке и Циммер просят своих родственников прислать им посылку с одеждой и бельём. Они здесь уже больше года, и их одежда в очень плохом состоянии. Отец второго, Карл Циммер — мелкий буржуа, но отдаст вещи для своего сына. Отец Мильке, Эмиль Мильке, … товарищ и уже отсидел полтора года в тюрьме»³¹RZA, Fonds 495, Register 292, Akte 63, Blatt 31.

В 1932 году разрешилась борьба за власть, которая тлела несколько лет в руководстве КПГ. С 1929 года Гейнц Нейман вместе с Германом Реммеле и Эрнстом Тельманом сформировал более тесное руководство КПГ. Некоторое время он пытался сменить Тельмана на посту председателя КПГ. В марте 1932 года он пожаловался секретарю ИККИ Пятницкому: «Ситуация в руководстве безмерно накалилась. Последний состав ЦK³²Пленум ЦК в феврале 1932 года. вскрыл новые раны и продемонстрировал многим то, что до сих пор скрывалось от членов ЦK. Реммеле и Нейман всеми способами пытаются дискредитировать меня, усиливают борьбу, особенно против моих коллег … и таким образом открыто выступают против меня»³³RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 527a, Blatt 1-7 . В августе 1932 года руководство Коминтерна доложило Молотову о немецкой делегации для седьмого пленума ИККИ³⁴Седьмой пленум ИККИ — с 27 августа 1931 года по 15 сентября 1931 года: «Это уже не просто делегация, а, можно смело сказать, две враждебные делегации. С одной стороны — Тельман, Пик и Флорин, с другой — Реммеле³⁵Герман Реммеле, родился 5 ноября 1888 года в Цигельхаузене под Гейдельбергом, редактор. 1897 г. — СДПГ, 1919 г. — НСДПГ, 1920 г. — КПГ. 1920-1933 гг. — депутат рейхстага и постоянный член ЦК КПГ. 1939 г. — погиб в Советском Союзе, Нейман и Лео Флиг³⁶Лео Флиг, родился 8 ноября 1893 года в Берлине. Секретарь Политбюро КПГ с 1922 по 1932 год. 1924-1933 гг. — член прусского парламента. 1929-1932 гг. — член Политбюро КПГ. С 1928 г. — член Международной контрольной комиссии Коминтерна. Снят как сторонник Гейнца Неймана в апреле 1932 года. Впоследствии руководитель отдела международных связей Коминтерна. 1934-1937 гг. — казначей КПГ. 1935 г. — переизбран в ЦК КПГ. Отозван из Парижа в Москву в 1937 году. Арестован осенью 1939 года по обвинению в принадлежности к право-троцкистской шпионской организации и связях с Вилли Мюнценбергом. После пыток он сделал «признание», обвинив себя и других в принадлежности к антикоммунистическому заговору. В 1939 году расстрелян.. Из-за разобщённости и враждебности они не могут играть такую же весомую роль на этом пленарном заседании, как на шестом пленарном заседании. Однако огромная важность германского вопроса требует, чтобы они её сыграли»³⁷RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 243, Blatt 1-35 . 

В этом споре Ульбрихт встал на сторону противоречивого и в то время крайне изолированного партийного лидера КПГ — на сторону Тельмана. Он не забыл свой «промах» 1928 года, когда он стал одним из тех, кто сверг Тельмана, а затем вынужден был отступить, потому что Коминтерн не был готов бросить Тельмана. Пока он не получал сигналов из Москвы о том, что Тельман впал в немилость, он старался поддерживать своего лидера партии. Уже на седьмом пленуме ИККИ летом 1931 года Ульбрихт атаковал противников Тельмана и таким образом занял чёткую позицию. Там он выступил в качестве первого спикера КПГ. В четырёхчасовом докладе Ульбрихт подверг яростным нападкам «Ассоциацию комсомольской молодежи», которой руководил Гейнц Нейман, и потребовал от её руководства ответственности³⁸RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 243, Blatt 1-35. В Москве Тельман неоднократно горько жаловался на то, что другие члены секретариата недостаточно поддерживают его в его работе и что он не может даже в полной мере общаться с ними. Ульбрихта он назвал похвальным исключением. У него было достаточно дел в качестве главы берлинской партийной организации, но и в остальном он был «очень хорошо приспособлен к различным ситуациям»³⁹RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 527a, Blatt 1-7. Различные письменные заявления Ульбрихта от весны 1932 года показывают, что он невозмутимо поддерживал Тельмана, несмотря на массированные нападения на лидера партии. Так 22 марта 1932 года Ульбрихт помешал Гейнцу Нейману опубликовать обращение КПГ в обход секретариата. В обращении было заявлено, что КПГ примет участие во втором туре голосования по выборам президента Рейха, но кандидат Эрнст Тельман в нём отсутствовал. Хотя рукопись статьи уже была на вёрстке, Ульбрихту удалось в короткие сроки внести некоторые изменения в содержание обращения и, прежде всего, вставить в текст имя Эрнста Тельмана. Три дня спустя Ульбрихт возмущался в письме к Тельману: «Тот факт, что имя председателя партии больше не упоминают, уже бросается в глаза»⁴⁰RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 527a, Blatt 76-78. На конец марта было запланировано заседание секретариата КПГ, а затем собрание Берлинской партийной организации КПГ. В ходе подготовки к ним Ульбрихт отправился в Гамбург, чтобы проконсультироваться с Тельманом о совместной стратегии. Когда он вернулся в Берлин, то обнаружил, что заседание Секретариата было отложено по просьбе Ноеймана. Затем Ульбрихт попытался отложить и собрание руководства округа, опасаясь, что Нейман и его последователи могут выступить на этом собрании с заявлениями против политики и интересов Тельмана. Хотя ему уже не удалось предотвратить само собрание, он добился того, что все спорные вопросы остались за рамками собрания берлинской партийной организации (RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 527a, Blatt 68-69). Наконец, Ульбрихт оказался надёжной опорой Тельмана, когда Герман Реммеле одновременно попытался сместить функционера Хорвика. Он потребовал отстранить его от должности письменным циркуляром. Против этого решительно возражал только Ульбрихт на том основании, что такое решение может быть принято только после предварительного обсуждения в секретариате и, прежде всего, только в присутствии лидера партии Тельмана (RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 527a, Blatt 56). . Обе фракции имели союзников в Москве. Во время конфликта Нейман и Реммеле постоянно ссылались на своих «русских друзей». Нейман, который имел прямую связь со Сталиным с 1922 года, естественно, полагался в первую очередь на его возможную поддержку. Но советский диктатор отказался от поддержки Неймана в 1932 году в пользу своего немецкого фаворита Эрнста Тельмана. Это решило борьбу за власть. В апреле 1932 года Гейнц Нейман и некоторые из его сторонников, включая Лео Флига, были отстранены от руководства КПГ⁴¹RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 703, Blatt 66. Затем Нейман эмигрировал в Советский Союз и впоследствии жил в Сочи и в Сухуми. Он продолжал поддерживать контакт со своим сторонником Германом Реммеле в Берлине, который пока оставался в руководстве КПГ. Для своей тайной переписки поверженные противники использовали код имён в которых Ульбрихт фигурировал как «Ирма». Сталина называли «Хильдой», Вилли Мюрценберга — «Аллой», Францу Далему дали кодовое имя «Курт», Вильгельма Флорина — «Фридрих», Эрнста Тельмана — «Пауль», а Вильгельма Пика — «Густав». Герман Реммеле, которого ЦК КПГ чествовал как одного из «железных большевиков», и председателя партии КПГ в течение нескольких месяцев в 1924 году, остался в руководстве КПГ ещё на несколько месяцев.

Верность Ульбрихта Тельману должна была окупиться. После того, как в мае Нейман отстранили от руководства партией, Ульбрихт сначала стал лишь кандидатом в секретариат Центрального комитета. В ноябре того же года, после ухода второго главного противника Тельмана, Реммеле, он стал полноправным членом секретариата. Но это его не утешило: в декабре 1932 года КПГ отняла у него руководство самым важным районом КПГ — Берлином — и передала его Вильгельму Флорину. Ульбрихт имел явно слишком агрессивный подход к руководству КПГ, поэтому его заменили в Берлине. Эрнст Вольвебер тогда задавался вопросом: «Я спросил Эрнста Тельмана: “Почему вы на самом деле заменили его? Под его руководством берлинская партийная организация — самая большая и самая важная из всех, которые у нас есть, — добилась очень хороших результатов. Мы самая сильная партия в Берлине”. На что Эрнст Тельман ответил: “Именно по этой причине. Мы — самая сильная партия в Берлине, и в этом центре, учитывая ухудшающуюся ситуацию, можно очень быстро принять необдуманные и неверные решения. Он сыграл свою роль в Берлине … Я не зря опубликовал статью против индивидуального террора. Такие вещи, как тогда на Бюловплаце, не могут повториться … [Двойное убийство обоих капитанов полиции, описанное выше, М. Ф.] Теперь нам в Берлине нужен такой руководитель, который не всегда идёт в атаку»⁴²Ernst Wollweber, Aus Erinnerungen, Ein Porträt Walter Ulbrichts, BzG 9/1990, S. 354.

Это поражение не вывело Ульбрихта из равновесия. Каким бы упрямым он ни был, он извлёк лучшее из новой ситуации и продолжал непрерывно сражаться за КПГ и за свою карьеру. За плечами лидера партии Эрнста Тельмана и трёх его заместителей, Джона Шера⁴³Джон Шеер, родился 9 февраля 1896 года в Гамбурге-Альтоне, слесарь. 1912 г. — член СДПГ, в 1919 году — член НСДПГ, в 1920 году — член КПГ. 1925 г. — член ЦК КПГ, с 1932 г. — секретариата ЦК КПГ. 1932 г.у — член прусского парламента и рейхстага. Будучи доверенным лицом Эрнста Тельмана, он возглавил КПГ после ареста Тельмана в 1933 году. Арестован в ноябре 1933 года и расстрелян 1 февраля 1934 года во время предполагаемой попытки побега на Ванзее в Берлине вместе с коммунистами Эрихом Штайнфуртом, Ойгеном Шенхааром и Рудольфом Шварцем., Вильгельма Пика и Вильгельма Флорина, Ульбрихт оставался одним из самых важных функционеров КПГ. Согласно показаниям Герберта Венера, Ульбрихт поставил себе цель стать вторым в партии после Тельмана. «Ульбрихт попытался взять все связи и текущие дела в свои руки, централизовать всё, чтобы стать главнейшим человеком после Тельмана … Преемник Ульбрихта на посту секретаря Берлина и Бранденбурга, Вильгельм Флорин, … благодаря своей большой неловкости и более низкой работоспособности, чем у Ульбрихта … показывал себя вначале не с лучшей стороны “⁴⁴Gerhard Jahn (Hrsg.), Herbert Wehner, Zeugnis, S. 54.

Конец КПГ

В день прихода Гитлера к власти 30 января 1933 года руководство КПГ сделало последнюю отчаянную попытку предотвратить зарождающуюся диктатуру национал-социалистов. Протокол заседания ЦК гласил: «Принять следующие политические меры: призыв к всеобщей забастовке и усиленное проведение массовых демонстраций»⁴⁵Klaus Mammach, Widerstand 1933-1939, S. 7 . В тот же день Ульбрихт получил задание убедить СДПГ совместно с КПГ призвать к всеобщей забастовке против нового правительства при Гитлере⁴⁶Heinz Voßke, Walter Ulbricht, S. 113. Но было уже слишком поздно. Сразу после своего назначения рейхсканцлером Гитлер начал устранять КПГ как политическую силу. 1 февраля президент Гинденбург издал указ о роспуске Рейхстага и назначении новых выборов на 5 марта 1933 года. 2 февраля захватили и обыскали штаб-квартиру КПГ — Дом Карла Либкнехта. 3 февраля Гитлер изложил перед командующими армией и флотом свою будущую внутреннюю политику. Она также включала «искоренение марксизма»⁴⁷Heinz Voßke, Walter Ulbricht, S. 112. Ещё через день рейхспрезидент Гинденбург издал «Указ Рейхспрезидента о защите немецкого народа», который жёстко ограничил право собраний и право на свободу печати. Через несколько дней уже были запрещены 16 газет КПГ. Очевидно, что КПГ двигалась к нелегальности. К этому она готовилась с лета 1932 года. 6 июня 1933 года была создана комиссия во главе с Францем Далемом, Джоном Шерем и Вальтером Ульбрихтом для подготовки партии к нелегальному периоду. Для этой цели были созданы конспиративные квартиры для высших должностных лиц и пункты связи для курьеров. Кроме того, комиссия разработала правила «сговоров» и «защиты от шпионов»⁴⁸Klaus Mammach, Widerstand 1933-1939, S. 42. Эти предусмотрительные меры теперь оказались жизненно важными для многих функционеров КПГ. 

Уже с начала февраля по соображениям безопасности заседания Политбюро и его секретариата проводили не в доме Карла Либкнехта, а в частных квартирах. 7 февраля в спортивном магазине Ziegenhals недалеко от Нидерлема, к юго-востоку от Берлина, проходило последнее заседание Центрального комитета КПГ под руководством Эрнста Тельмана. В нём приняли участие около сорока высших должностных лиц. Слова партийного лидера сделали выражения на лицах присутствующих товарищей ещё более серьёзными. «Предстоящая нам борьба, — сказал Тельман, — самая тяжёлая из того, что партия должна вынести. Её нельзя сравнить с нашей деятельностью, начиная с 1923 года»⁴⁹Klaus Mammach, Widerstand 1933-1939, S. 114 . Тельман не успел закончить свою речь. Ульбрихт, который председательствовал на собрании, прервал его: «Товарищи, безопасность нашего собрания больше не может быть гарантирована»⁵⁰Johannes R. Becher, Walter Ulbricht, S. 55.

В течение нескольких недель после захвата власти национал-социалистами, Ульбрихт упорно трудился, чтобы подготовить партию для работы в подполье. Пришло время действовать нелегально. 23 февраля 1933 года берлинская полиция и СА окончательно закрыли дом Карла Либкнехта. После встречи Секретариата и Политбюро 27 февраля в забегаловке на Гудрунштрассе при участии Ульбрихта загорелся Рейхстаг. Президент Рейха Гинденбург подписал пресловутый «Указ о пожаре Рейхстага»⁵¹Указ рейхспрезидента о защите народа и государства от 28 февраля 1933 года, который отменил основные демократические права, такие как личная свобода, свобода слова, включая свободу прессы, и право на ассоциации и собрания., который окончательно закрепил диктатуру Гитлера. Уже в ночь с 27 на 28 февраля Геринг приказал арестовать депутатов и ведущих функционеров КПГ, закрыть все бюро коммунистической партии и залы собраний, и запретить всю прессу КПГ. Той ночью через полицейское радио в отношении Ульбрихта выдали «ордер на арест». Ульбрихт договорился о встрече с Францем Далемом на следующее утро по дороге домой в ресторане на Хаккешер-Маркт. Ни один из них раньше там не бывал, поэтому они не могли предположить, что кто-то их узнает. Однако на следующее утро, войдя в забегаловку, они осознали, что их жизням угрожает опасность. Франц Далем вспоминал: «Этот ресторан за одну ночь превратился в бар СА, из которого постоянно отправляли команды для арестов. Совместные папки с именами зарегистрированных коммунистов и других антифашистов лежали на столах, коммандос зачитывали вслух и записывали имена и адреса арестованных. Поскольку мы вошли в забегаловку почти одновременно и осознали, опасную для нас ситуацию, мы спокойно выпили у стойки по кружке пива и исчезли»⁵²Franz Dahlem, Am Vorabend des Zweiten Weltkrieges, Band 1, S. 183ff..

В дальнейшем Ульбрихт мудро и строго придерживался правил конспиративной работы, выработанных КПГ. Во времена Веймарской республики полиция неоднократно разыскивала его, поэтому он имел опыт подпольной жизни. Он больше не заходил в свою квартиру на Гольцштрассе и с тех пор спал в одной из заранее подготовленных конспиративных квартир⁵³Heinz Voßke, Walter Ulbricht, S. 113. Встречи с другими деятелями происходили при определённых рисках, например, в едущем такси, принадлежащем коммунисту, или в кафе на Курфюрстендамм после соблюдения строгих мер предосторожности. Встреча здесь с Вальтером Ульбрихтом, была возможна только по чётным числам. Посетитель должен был сесть в кафе 2-го, 4-го и так далее числа, пролистать какое-то время газету «Berliner Rundfunkzeitung» и выйти из бара. Позже к нему обращались другие товарищи с определённым паролем. С сентября он звучал: «Как пройти к потсдамскому мосту?» После соответствующего ответа человека провожали к Ульбрихту⁵⁴Heinz Voßke, Walter Ulbricht, S. 121. Его собственное положение достигло критической точки 1 марта 1933 года, когда его объявили в розыск и разместили его фотографию в газете немецкой уголовной полиции⁵⁵Deutsches Kriminalpolizeiblatt Nr. 1490 vom 1. März 1933, S. 290 und 295 (Bild). Ему вновь предъявили обвинение в государственной измене.

Когда 3 марта 1933 года лидер партии Эрнст Тельман и другие высокопоставленные члены КПГ попали в руки гестапо, это нанесло последний удар по ослабленной партии. В последующие дни были арестованы тысячи функционеров КПГ. От организации КПГ в Рейхе остались безликие бессильные идеалисты, которые продолжали тайно работать на КПГ, подвергая свою жизнь опасности. Они заговорщицки встречались в сараях с затемнёнными окнами и на пыльных чердаках. Отважные одиночки рисковали своими жизнями, раздавая листовки и расписывая стены домов лозунгами. Их смелые усилия не изменили того факта, что КПГ —- вторая по величине коммунистическая партия в мире — потерпела политическое поражение. Ежегодно тысячи членов КПГ отправляли в тюрьмы и концлагеря. В 1936 году за незаконную коммунистическую деятельность было арестовано 11 000, а в 1937 году — 8 000 человек⁵⁶Hermann Weber, Ulbricht fälscht Geschichte, S. 87 .

5 марта 1933 года проходили уже несвободные выборы в Рейхстаг. КПГ по-прежнему набрала 12,3 % голосов, а Ульбрихт стал одним из 81 члена КПГ, формально вошедших в Рейхстаг в качестве депутатов парламента. В своём избирательном округе Потсдам II КПГ набрала 20,6% голосов, что значительно ниже средних потерь КПГ по сравнению с последними выборами в Рейхстаг. Районный избирательный округ 3, Потсдам II, в котором Ульбрихт был кандидатом, отправил письмо от 10 марта 1933 года «г-ну Вальтеру Ульбрихту, плотнику, Лейпциг-Зеллерхаузен, Гейсселерштрассе 2 I» с сообщением, что его избрали членом германского Рейхстага на выборах 5 марта 1933 года. В письме округ потребовал у Ульбрихта заявления о принятии или отклонении своего избрания в течение трёх дней перед председателем избирательной комиссии рейха⁵⁷Факсимиле перепечатано в Heinz Voßke, Walter Ulbricht, S. 117. — через семь дней после ареста Эрнста Тельмана и после того, как Гитлер накануне аннулировал 81 избирательный мандат КПГ. Это был фарс немецкой бюрократии. Несмотря на грозящую ему опасность, Вальтер Ульбрихт оставался в Берлине. Он ушёл в подполье и несколько месяцев скрывался в Хермсдорфе в гараже социал-демократической семьи Штайнер, которая была готова помочь⁵⁸Семья Штайнер, у которых он нашел приют была арестована в СОЗ после 1945 года. Karl Schirdewan, Aufstand gegen Ulbricht, S. 86.

Борьба за партийное лидерство

После ареста Тельмана в разгромленной и преследуемой партии началась борьба преемников за лидерство. Основными конкурентами на пост председателя партии были Ульбрихт⁵⁹В то время Ульбрихт использовал кодовое имя «Пауль», который уже боролся за позицию номер два в КПГ до ареста Тельмана, гамбургский окружной секретарь КПГ и член политического бюро Герман Шуберт⁶⁰Герман Шуберт (кодовое имя Макс Рихтер), родился 26 января 1886 года в Ленгфельде (Саксония), шахтёр. 1912 г. — СДПГ, 1917 г. — НСДПГ, 1920 г. — КПГ. Член рейхстага (1924 г.) и прусского парламента (1924-1933 гг.). Кандидат в члены ЦК КПГ в 1929 году, в 1931 году политический лидер округа Вассерканте КПГ (Гамбург). Близкий друг Эрнста Тельмана, с 1932 года — член Политбюро. В 1933-1934 гг. — противник Пика и Ульбрихта. С января по октябрь 1935 года — глава представительства Германии в ИККИ. Лишен полномочий в 1935 году по случаю «Брюссельской конференции». Арестован в 1937 году, приговорен к расстрелу и расстрелян 22 марта 1938 года Военной коллегией Верховного суда СССР. . За пост боролись также Джон Шер, ближайшее доверенное лицо Тельмана и его представитель в Политбюро Герберт Венер⁶¹Bernt Kaufmann (Ltg.), Eckhard Reisener, Dieter Schwips, Henri Walther, Der Nachrichtendienst der KPD 1919-1937, Berlin 1993, S. 379. Венер, как и Ульбрихт, оставался в Берлине и встречался с ним почти каждый день в течение этого времени. Ретроспективно он оценивал поведение Ульбрихта так в те дни: «Он был … человеком — я пережил это в самом начале непосредственной нелегальной деятельности, когда на карту были поставлены наши головы, в 1933 году и позже — который не только других отправлял в рискованные ситуации, но и сам не боялся встретить опасность»⁶²Gerhard Jahn (Hrsg.), Herbert Wehner, Zeugnis, S. 357ff.. Несмотря на то, что его могли обнаружить национал-социалисты, и это грозило ему опасностью, Ульбрихт выглядел «чрезвычайно бодрым». Когда Шер прибыл в Москву вскоре после ареста Тельмана, чтобы согласовать дальнейшие действия с руководством Коминтерна, Ульбрихт попытался взять власть в свои руки в его отсутствие. «Вскоре выяснилось, что он пытался сосредоточить нити руководства в своих руках», — сообщил Венер. И далее: «Пик оставался в тени с момента ареста Тельмана … Сила Ульбрихта заключалась в неутомимой работоспособности, которую я видел в нём всегда и во всех ситуациях… Он был — поверьте моим словам — на удивление трудолюбивым человеком, который сам, казалось, не знал ничего, кроме как участвовать самому и вовлекать других в деятельность, которая, по его мнению, была правильной. Он выполнял ту работу, которая была в его распоряжении, и требовал по возможности выполнения от других… Он заставлял своих коллег и подчинённых (ему требовались подчинённые) активно действовать и безжалостно контролировал их работу. Его превосходство над другими заключалось не в более глубоком понимании или большей зрелости, а в его способности всегда быть лучше осведомлённым, чем другие и более скрупулёзно выполнять отдельные аспекты работы»⁶³Gerhard Jahn (Hrsg.), Herbert Wehner, Zeugnis, S. 357ff..

И Ульбрихт, и Шуберт пытались поместить своих сторонников на руководящие должности в аппарате и требовали Герберта Венера «убрать из центрального аппарата людей, которые выпивали с Тедди [Тельман, М. Ф.]». Ульбрихт также пытался добиться печати «Красного флага» и центральной пресс-службы и дать указания руководствам районов⁶⁴Gerhard Jahn (Hrsg.), Herbert Wehner, Zeugnis, S. 75. По его инициативе в конце лета 1933 года опубликовали программу под лозунгом «Спасите профсоюзы!». Эта программа могла бы собрать коммунистов и социал-демократов под одной крышей. Ульбрихт хотел создать «независимые классовые профсоюзы», в которых рабочие должны были бороться против нацистов, независимо от рабочих партий и их споров. Оставшиеся лидеры КПГ разошлись во мнениях в совершенно бесполезных идеологических спорах и деталях определений. Шер яростно придерживался мнения, что лозунгом должно быть создание «свободных социалистических профсоюзов», в то время как Ульбрихт настаивал на «независимых классовых профсоюзах». Это был лишь один из примеров дальнейших яростных споров по поводу формулировок, которые, учитывая драматизм ситуации, были просто смешными⁶⁵RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 530, Blatt 103-112 und Blatt 185-187. В очередной раз стало ясно, что Ульбрихт действовал, пока его товарищи по руководящей команде вели дискуссии. Пока другие боролись с формулировками, он дал конкретное указание районным руководствам КПГ основать «независимые классовые профсоюзы». Позднее это распоряжение резко раскритиковали внутри партии, и Ульбрихту пришлось направить руководству Коминтерна оправдательное письмо⁶⁶RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 530, Blatt 144-146. Однако в итоге инициатива Ульбрихта стала не более, чем девизом: у преследуемой партии уже не было сил реализовать это на практике.

Ещё до возвращения Шера из Москвы чешский функционер доставил из Коминтерна директивы о новом руководстве КПГ. Они подтвердили, что Шер стал новым лидером КПГ. Однако даже после этого борьба за лидерство между тремя соперниками продолжалась. Хотя Ульбрихт теперь официально признал претензии Шера на лидерство после его утверждения Коминтерном, это не помешало ему подвергнуть сильной критике стиль работы Шера. Он обвинил его в том, что тот неделями скрывал документы и не выполнял важные поручения. По словам Ульбрихта, в полемике Шер реагировал чрезмерно резко. Наихудшим обвинением Ульбрихта было то, что Шер выносил внутренние проблемы за пределы руководства⁶⁷RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 530, Blatt 103-112 . Тот факт, что Шер должен был довести до Германии официальную политику Коминтерна не облегчило ему жизнь. Политика была абсурдна до предела. Поражения КПГ просто не заметили. Вместо этого ситуация была воспринята так, как будто в Германии под руководством КПГ происходила огромная, ещё не оконченная борьба между национал-социалистами и рабочим классом. Социал-демократов, особенно «левых», по-прежнему считали врагами теперь уже на том основании, что они представляли особую опасность, потому что их тоже преследовали национал-социалисты.

Ульбрихт и Шуберт пытались при любой возможности изолировать Джона Шера и укрепить свои позиции. Каждый из трёх собрал часть аппарата и сотрудников вокруг себя. На стороне Шера были прежде всего Ганс Киппенбергер, глава секретного военного аппарата КПГ, и Фриц Шульте, глава РГО. Ульбрихт держал в своих руках, прежде всего, нити повседневной работы, особенно связи с партийными округами. Разногласия между тремя конкурентами к концу лета 1933 года ещё больше обострились и стали более открытыми: Ульбрихт высмеивал медлительность Шера, Шуберт сплетничал, а сам Шер не скрывал того факта, что считал ситуацию несостоятельной в долгосрочной перспективе⁶⁸Gerhard Jahn (Hrsg.), Herbert Wehner, Zeugnis, S. 77.

Из-за растущей угрозы со стороны гестапо Герман Шуберт эмигрировал в Прагу летом 1933 года. Для Ульбрихта в начале августа ситуация также стала неприемлемой. Кабинет, в котором они с Шубертом проводили встречи с членами районного руководства, был «захвачен» гестапо. 5 августа Окружной суд Берлина продлил на Ульбрихта февральский ордер на арест⁶⁹Факсимиле перепечатано в Heinz Voßke, Walter Ulbricht, S. 121.: «Бывший депутат Рейхстага, плотник Вальтер Ульбрихт, р. 30 июня 1893 г. в Лейпциге, последний раз проживал в Берлине, на данный момент местонахождение неизвестно, должен быть доставлен в следственный изолятор. Его обвиняют в том, что он в декабре 1932 года в качестве консультанта Центрального комитета КПГ на 21-м окружном партийном съезде в Галле, Мерзебург, высказал предательские заявления о насильственном изменении конституции Германского Рейха, в частности, путём призыва к всеобщей забастовке». Одновременно опубликовали объявление о розыске Вальтера Ульбрихта, его фотографию разместили во всех газетах, а население призвали помочь его арестовать за вознаграждение⁷⁰Deutsches Kriminalpolizeiblatt Nr. 1660 vom 5. August 1933, S. 1215, Факсимиле перепечатано в Johannes R. Becher, Walter Ulbricht, S. 160. К тому времени Ульбрихт жил под вымышленным именем в пригороде Берлина в комнате, которая служила Вильгельму Пику тайным укрытием до его эмиграции летом. Позже владелец дома рассказывал о своём постояльце: «В то время Ульбрихт был крайне замкнутым человеком, который жил в основном уединённо в своей комнате, и чьё отталкивающее выражение лица пресекало любую попытку поговорить с ним. Так было и в те редкие случаи, когда летом 1933 года по воскресеньям он принимал участие в играх с мячом, которые моя жена устраивала для наших детей и гостей из города в нашем большом саду за высокой оградой. Ульбрихт оставался молчаливым и не разговаривал со своими товарищами по команде… Конечно, мы не знали, что человек, который жил с нами под другим именем и о котором заботилась моя жена, был член Рейхстага Вальтер Ульбрихт. Не знали до момента, когда… все берлинские газеты опубликовали фотографии нескольких человек с просьбой к населению присмотреться к этим гражданам и при необходимости сообщить о них в полицию. Среди них был г-н Ульбрихт, настоящее имя которого мы узнали только из газет. Я принёс несколько таких газет в его комнату и выразил надежду, что сейчас настало время покинуть это укрытие, которое становилось всё более опасным для него. Он признал это без дальнейших возражений, но прошло ещё несколько дней, прежде чем он … закончил сборы. Даже в тот момент он не отказывался от привычки выходить из дома в сумерках и заниматься своими делами»⁷¹Carola Stern, Ulbricht, S. 66.

Ульбрихт покинул Германию в начале октября 1933 года. Он сделал это только после решения Политбюро о том, что все члены Политбюро, за исключением Джона Шера, должны покинуть Германию, и письма Шера, из которого ему стало ясно, что его положение как самого известного функционера КПГ в Берлине стало шатким. Сначала он отправился в Москву⁷²Предыдущие биографы Ульбрихта предполагают, что Ульбрихт покинул Германию только 27 октября 1933 года и отправился по железной дороге прямо во Францию через Чехословакию, Австрию и Швейцарию (Heinz Voßke, Walter Ulbricht, S. 122, und Norbert Podewin, Walter Ulbricht, S. 107). Однако несколько писем в архивах Коминтерна свидетельствуют о более раннем отъезде. В письме Шера в ИККИ от 29 сентября 1933 года указывается дата отъезда Ульбрихта в начале октября: «Фрайер (это Ульбрихт, М. Ф.) уезжает в воскресенье. Алекс уже вышел» (RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 530, Blatt 188). Другое добродушное письмо Шера к Ульбрихту — которое совершенно не соответствует их предыдущим отношениям — от 6 октября 1933 года также содержит фразы, которые дают понять, что Ульбрихта больше нет в Германии: «Вы знаете, что я сейчас один», — говорится в нём, и «Если у Вас есть какие-либо советы по работе или другие важные новые сообщения для меня, не стесняйтесь передать их осведомителю» (RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 530, Blatt 188). Наконец, есть письмо Ульбрихта от октября 1933 года с указанием Москвы в качестве места отправки (RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 530, Blatt 144-146). Согласно воспоминаниям личного врача Ульбрихта Арно Линке, «Ab morgen bist du Leibarzt», S. 246, медицинская карта Ульбрихта началась в Москве в октябре 1933 года. . Шер в прошлом несколько раз жаловался Коминтерну на Ульбрихта⁷³RZA, Fonds 495, Register 19, Akte 530, Blatt 127. В закодированной переписке Ульбрихт упоминался как «Фрайер».. В октябре Ульбрихт получил выговор от Коминтерна за свои «козни» против Шера⁷⁴Bernt Kaufmann (Ltg.), Eckhard Reisener, Dieter Schwips, Henri Walther, Der Nachrichtendienst der KPD 1919-1937, Berlin 1993, S. 379.. Он разжился поддельными документами и отправился в Париж, где бежавшие с мая лидеры КПГ под начальством Вильгельма Пика сформировали руководство КПГ в эмиграции. Джон Шер — единственный хорошо известный член руководства КПГ, оставшийся в Германии, — попал в руки гестапо 13 ноября 1933 года. Его и ещё трёх коммунистических функционеров застрелили «при попытке к бегству» 1 февраля 1934 года , как говорится, без суда и следствия⁷⁵M.d.R., Die Reichstagsabgeordneten der Weimarer Republik in der Zeit des Nationalsozialismus, S. 483.