Предисловие от spichka.media

Международная солидарность трудящихся — сложное явление. Оно принимало и принимает разные формы, особенно во взаимоотношениях между коммунистами и странами, руководимыми коммунистами. В прошлом веке ломали голову над тем, как согласовать интересы соцстран и при этом привести их к настоящему социалистическому единству. Где-то достигли немалых успехов, а где-то лишь объединили социалистические лозунги.

Мы перевели статью корейского историка Хон Ёнсун, где она рассказала, как Восточная Германия помогала КНДР строить промышленный город Хамхын. Хон описывает, как взаимодействовали не только корейские и немецкие рабочие, но и высшие партийные чиновники. Отмечая большой вклад ГДР в экономику Северной Кореи, Хон обращает внимание и на социальные противоречия, которые возникали во время стройки — от бытового национализма до теоретических разногласий в том, как строить социалистическое общество.

Хоть автор — явная антикоммунистка и выдаёт за истину то, чего не было на самом деле, например она утверждает о неэквивалентном обмене между соцстранами, её статья — настоящая находка для коммунистов. Чтобы разобраться в таком важном явлении, как международная солидарность трудящихся, надо видеть наперёд реальные вызовы, которые история ещё не раз бросит коммунистам.

Сквозь мрачное стекло: восточногерманская помощь Северной Корее и альтернативные нарративы Холодной войны.

Корейская война сыграла важную роль в послевоенной истории двух Германий. Война ускорила интеграцию Западной Германии в западный альянс и дала толчок её экономическому чуду. Она позволила Восточной Германии сыграть важную роль в отношениях с СССР и помочь наполнить реальным содержанием советскую идеологию пролетарского интернационализма и братской солидарности. Корейская война побудила западногерманское правительство впервые организовать поставку гуманитарной помощи развивающимся странам. Во время первой дипломатической поездки в Вашингтон в апреле 1953 года канцлер ФРГ Конрад Аденауэр предложил передать Западной Германии управление военным госпиталем в городе Пусан, который использовала американская армия. Через год восемьдесят немецких врачей, медсестёр, лаборантов и техников прибыли в город в рамках первой государственной гуманитарной миссии Западной Германии.

Наиболее значимой программой помощи Северной Корее от Восточной Германии стало восстановление города Хамхын. Во время Женевской конференции 1954 года по Корее и Индокитаю премьер-министр ГДР Отто Гротеволь сказал северокорейскому делегату, что его страна готова помочь в восстановлении одного из городов, разрушенных во время войны. Северокорейский лидер Ким Ир Сен решил, что этот восточногерманский жест щедрости получит Хамхын — крупный промышленный город, который был полностью разрушен во время войны1Kim Il Sung to Otto Grotewohl (1 July 1954), BAB NY/4090/481. Смотри также Notes (7 July 1954), BAB DL2/4423. Рассуждения о происхождении проекта Хамхын смотри в Rüdiger Frank, «Lessons from the Past: The First Wave of Developmental Assistance to North Korea and the German Reconstruction of Hamhùng», Pacific Focus 23, no. 1 (2008): 55–57.. В 1950-е годы истории двух городов — Хамхына и Пусана — оказались любопытным образом связаны. Незадолго до бомбардировки Хамхына Соединенные Штаты эвакуировали более 100 000 человек из Хамхына в район Пусана. Первый город превратился в город-призрак, а население Пусана резко увеличилось за счёт притока беженцев. После перемирия в июле 1953 года Хамхын и Пусан стали ареной противостояния двух Германий в рамках более широкой холодной войны между Востоком и Западом. 

В этот раз в ход пошло не оружие, а деньги и технологии. В центре этого соревнования была идея дипломатии доброй воли, которую простые граждане одной разделённой нации проводили для другой разделённой нации. 

Эта статья посвящена восточногерманской программе реконструкции района Хамхына и конфликтам, которые она породила. Как я раскрою более подробно ниже, эти конфликты завязаны на соответствующих представлениях о социалистической эпохе модерна, которые Восточная Германия и Северная Корея хотели выразить в застройке Хамхына. В первом разделе исследуется то, что социалистический лагерь называл акциями братской солидарности в интересах Северной Кореи. Во втором разделе я опишу различия в стратегиях развития, которые проводили Восточная Германия и Северная Корея и покажу, как эти различия привели к постоянным конфликтам по поводу архитектурного стиля и распределения ресурсов. В заключении я кратко рассмотрю дальнейшую судьбу взаимоотношений между восточногерманскими и северокорейскими рабочими, которые завязались в Хамхыне в 1950-х годах.

Наконец, через более тонкий и детальный анализ холодной войны на глобальном Юге я надеюсь показать, что это противостояние представляло многополярную, межнациональную площадку, и не исчерпывалось конфликтом двух сверхдержав, их союзников и клиентских государств.

 «Солидарность — это сила» 

Корейская война оказалась особенно разрушительной на севере страны. Причиной тому послужили не только огромное число человеческих жертв, переселения и разделения миллионов семей2Когда Хо начал реализовывать трёхлетний план, Ким Ир Сен посетил Ханой, где выступил с речью об экономическом развитии Северной Кореи, перед семидесятью тысячами вьетнамцев на площади Ба Динь, где сейчас расположен мавзолей Хо. После речи Кима, Хо обратился к сплотившейся толпе с вопросом: «Рабочие, крестьяне, военные, интеллигенция и молодежь, готовы ли вы начать дружеское соревнование с корейским народом?» После получения в ответ громкого «Да!», Хо и все присутствующие запели «Солидарность — это сила» «Hanoi Mass Rally Welcomes Korean Government Delegation», in Everlasting Friendship Between Korean, Chinese and Vietnamese Peoples: Documents on Goodwill Visits of the D.P.R.K. Government Delegation to China and Viet-Nam (Pyongyang: Foreign Languages Publishing House, 1959), 219. . Беспорядочные американские бомбардировки уничтожили большую часть инфраструктуры, промышленных объектов, сельскохозяйственных угодий и ирригационных систем. К концу войны на севере страны оказались разрушены от 75 до 100 процентов заводов, школ и больниц, около 75 процентов жилых домов сгорели дотла, а в сельском хозяйстве практически не осталось поголовья скота3Postwar Rehabilitation and Development of the National Economy of D.P.R.K. (Pyongyang, 1957), 8.. Сразу после перемирия началась реконструкция Пхеньяна при содействии советских и венгерских архитекторов и инженеров. Известный советский киносценарист Аркадий Первенцев специально приехал в Пхеньян, чтобы снять цветной фильм о восстановлении города4Arkadi Perventsev, «A Few Weeks’ Stay in Korea», in Korea through the Eyes of Foreigners, ed. n.a. (Pyongyang: Foreign Languages Pub. House, 1957), 42.

Корейская война предоставила и Западу, и Востоку возможность ускорить перевооружение и изолировать внутриполитических противников.

В Восточной Германии проходили спонтанные акты солидарности с северокорейцами. К примеру, вскоре после начала войны трудовые коллективы фармацевтической отрасли добровольно вызвались работать сверхурочно, чтобы производить лекарства для северокорейцев.

Такие стихийные акции представляли наибольший страх для сталинистских правительств Восточной Европы: неподконтрольную и неуправляемую политическую активность. Однако постоянные призывы Северной Кореи о помощи повлияли на восточногерманских руководителей. Они решили отдать предпочтение пожертвованиям солидарности, а не прямым государственным займам, и пришли к выводу, что государству лучше контролировать такие инициативы5Frank, «Lessons from the Past,» 46–74. Интервью, проводимые Франком, показывали, что многие Восточные немцы ощущали, что «больше никогда не повторилось ничего похожего на происходящее в первые дни программы помощи Корее», Ibid., 52, n. 16. See also Rüdiger Frank, Die DDR und Nordkorea: Der Wiederaufbau der Stadt Hamhung von 1954-1962 (Aachen: Shaker Verlag, 1996).. Через несколько недель Национальный фронт демократической Германии — зонтичная организация политических партий и официальных общественных организаций — заявил о солидарности Восточной Германии с народом Кореи. В сентябре 1950 года был основан Комитет помощи Корее. Он спонсировал документальные фильмы, слайд-шоу и выставки о корейской ситуации. К концу 1954 года Комитет собрал около 40 млн марок для Северной Кореи6 Korea-Hilfsausschuß, «Überblick» (9 June 1952), BAB NY/4090/481. In November 1954 the Koreahilfsausschuß was renamed the «Solidarity Committee for Korea and Vietnam».

С точки зрения геополитики акции помощи ГДР для Северной Кореи стали возможны благодаря переориентации политики СССР после смерти Сталина в марте 1953 года. Политика СССР приняла новое направление, в котором Хрущёв сделал первый шаг. Он начал оказывать Китаю финансовую и техническую помощь в больших размерах, а после перемирия в Корее выделил 1 млрд рублей Северной Корее в качестве безвозмездной помощи7Walter Ulbricht to Grotewohl (6 August 1953), and Anton Ackermann to Grotewohl (11 August 1953), in BAB NY/4090/481. See also Charles K. Armstrong, «‘Fraternal Socialism’: The International Reconstruction of North Korea, 1953- 62,» Cold War History 5, no. 2 (2005): 161–87; Odd Arne Westad, The Global Cold War: Third World Interventions and the Makings of Our Times (New York: Cambridge University Press, 2007), 66ff .; Deborah A. Kaple, «Soviet Advisors in China in the 1950s,» in Brothers in Arms: The Rise and Fall of the Sino-Soviet Alliance, 1945-1963, ed. Odd Arne Westad (Washington, D.C.: Woodrow Wilson Center Press, 1998). Итак, стремление Восточной Германии участвовать в восстановлении Хамхына следует понимать именно в более широком контексте китайско-советской дружбы и международной социалистической солидарности. В 1953 году Восточная Германия согласилась преобразовать кредит в 30 млн рублей, который она предоставила Северной Корее годом ранее, в прямую субсидию и выдать ещё столько же8«Die ökonomischen Beziehungen der Koreanischen Volksdemokratischen Republik zu den Ländern des sozialistischen Lagers» BAB NY/4090/481. . В свою очередь, Китай обеспечивал Северную Корею хлопком, углём и продовольствием. В Северную Корею отправились 295 китайских технических специалистов, а также десять тысяч китайских народных добровольцев, которые работали на рисовых полях, ремонтировали мосты и железные дороги, строили дамбы и заводы9«Materialzusammenstellung über die Hilfe der befreundeten Länder für den Wiederaufbau der Volkswirtschaft in der KVDR,» (24 January 1956), AAA MfAA, A/7013, and Fischer, «Aktenvermerk, betr. Visite beim … Kim Ir Sen,» (5 August 1954), AAA MfAA, A/5575. К концу 1953 года другие социалистические страны Восточной Европы подписали аналогичные соглашения об оказании помощи. Они должны были идти дополнительно к той помощи, которую северокорейцы рассчитывали получить в рамках своего трёхлетнего плана на 1954-56 годы. Страны китайско-советского блока также принимали северокорейских детей и студентов для обеспечения образованием и рабочих для прохождения технической подготовки10Fendler, «The Korean War (1950-1953)», 49–60, especially 55. К примеру около 900 корейских рабочих были отправлены в Чехословакию, и 1000 детей и студентов — в Венгрию, хотя их немедленно вернули оттуда после восстания 1956 года.

Эта братская помощь, как правило, была встроена в сложную сеть кредитов и торговых соглашений между странами социалистического блока. Государствам Азии и Африки в основном предлагали такие формы помощи: (а) кредиты, которые следовало использовать для закупки капитального оборудования и продукции у страны-донора и погашать за счёт экспорта готовых или промежуточных товаров местного производства, и (б) прямой обмен промышленного оборудования на сырьё. К примеру: 40 процентов советской помощи Северной Корее должны были предоставить в виде промышленного оборудования, станков и запасных частей для гидроэлектростанций, сталелитейных заводов, заводов по производству удобрений, а также консервных фабрик и реконструкции крупной больницы в Пхеньяне11Условия торговли, содержавшиеся в соглашениях, неизменно благоприятствовали стране-донору. На этот счет см. Martin Rudner, «East European Aid to Asian Developing Countries: The Legacy of the Communist Era,» Modern Asian Studies 30, no. 1 (1996): 1–28, and Jude Howell, «The End of an Era: The Rise and Fall of G.D.R. Aid,» The Journal of Modern African Studies 32, no. 02 (1994): 305–28. Ким отказался вступить в СЭВ, так как считал неравные условия торговли показателем зависимости..

На пути в Пхеньян инженеры, архитекторы, агрономы и журналисты советского блока очень удивились, когда встретили столько иностранных специалистов в самолетах и поездах и услышали столько разных языков в недавно построенном отеле «Интернэшнл» в Пхеньяне. Иногда такая взаимная симпатия не была до конца естественной и искренней, но все коммунистические страны поддерживали эту иллюзию в непрерывном потоке фильмов, газет и торжеств. Однако за проявлением доброй воли и официальной идеологией скрывались реальные расхождения по поводу наилучшего пути к социалистическому модернизированному обществу. Мнения расходились как внутри стран, так и между ними, и различия в подходах становились всё более очевидными. Это происходило по мере того, как обстоятельства менялись от необходимости помочь Северной Корее после войны в удовлетворении базовых потребностей её народа к разработке более долгосрочных программ построения социализма.

Связи между восточными и западными членами коммунистического сообщества становились теснее с каждым днём. В декабре 1954 года Комитет солидарности ГДР по Корее и Вьетнаму отправил делегацию в Северную Корею. Глава делегации, известный писатель Макс Циммеринг, отметил, что Северная Корея стала олицетворять «эпоху, когда все нормы жизни быстро меняются». Он заметил, что всего десять лет назад большинство немцев не знали практически ничего о Корее. Однако теперь «мы вдруг стали близки друг другу, как братья-близнецы». «Писать о Корее сейчас, — подметил Циммеринг, — значит писать о братской любви, которая объединяет многие народы лагеря мира… Корея — пример пролетарского интернационализма. Свобода Кореи — это свобода всего трудового народа, её борьба — это борьба миролюбивой молодёжи всего мира. Поэтому развитие Кореи — это общее дело людей, которые хотят жить самостоятельно и презирают войну»12Max Zimmering, «As a Guest to the Land of Mountains and Rivers,» in Korea through the Eyes of Foreigners, 16, 22.

Не следует закрывать глаза на риторику международной социалистической солидарности в борьбе против империализма. Не стоит рассматривать её лишь как прикрытие попыток СССР распространить своё господство на Азию и Африку. Однако я утверждаю, что пролетарский интернационализм отражал и стратегию интеграции стран третьего мира в мировую социалистическую систему. Хрущёв предполагал, что произойдёт разделение труда в рамках соцблока, и социалистические и про-социалистические страны третьего мира будут производить сырьё и служить рынками сбыта для советских и восточноевропейских товаров. Например, в рамках технической помощи Советский Союз, который нуждался в импортном продовольствии, помог КНДР построить заводы по консервированию продуктов питания. В период с 1956 по 1959 год экспорт корейских продовольственных товаров в Советский Союз вырос на 1600 процентов. В свою очередь, Восточная Германия постоянно страдала от нехватки твёрдой валюты и стремилась ограничить свой импорт из несоциалистических стран. Она рассматривала Северную Корею как источник разнообразной сырьевой продукции (включая полезные ископаемые, табак, арахис и мёд) и надеялась приобрести её у северокорейцев путём бартера. Это был стандартный способ обмена среди стран СЭВ13«Informationsmaterial über die Handelsbeziehungen» (1952–56), BAB NY/4090/ 481, «Delegationsleiter Protokoll» (January–February, 1956), BAB DL2/4407, «Aktennotiz» (15 July 1957), BAB DL2/1686; Balázs Szalontai, «‘You Have No Political Line of Your Own:’ Kim Il Sung and the Soviets, 1953-1964,» CWIHP Bulletin, no. 14/15 (Winter 2003–Spring 2004): 93..

Однако в Северной Корее такие планы пробуждали воспоминания о колониальном правлении японцев14Подозрения Кима об иностранных державах были усилены его опытом общения с СОветским Союзом и Китаем в конце 1950-го года, когда Сталин и Мао угрожали покинуть Северную Корею и оставить страну противостоять силам ООН в одиночку. See KathrynWeathersby, «Stalin, Mao and the End of the Korean War,» in Westad, ed., Brothers in Arms. В 1950-е годы Ким Ир Сен был прежде всего антиколониальным националистом. Его приоритетами были объединение нации и экономическая автаркия. Как и многие лидеры первого поколения постколониальных государств, Ким придерживался авторитарного подхода к национальному развитию и перенимал отдельные элементы советской и китайской моделей15Joshua Barker, «Beyond Bandung: Developmental Nationalism and (Multi)Cultural Nationalism in Indonesia,» Third World Quarterly 29, no. 3 (2008): 521–40; Balá zs Szalontai, Kim Il Sung in the Khrushchev Era: Soviet-DPRK relations and the Roots of North Korean Despotism, 1953-1964, in Cold War International History Project Series (Stanford, CA: Stanford University Press, 2005); Sumit Sarkar, «Nationalism and Poverty: Discourses of Development and Culture in 20th Century India,» Third World Quarterly 29, no. 3 (2008): 429–45.. Ким настаивал на том, что строительство социализма в Северной Корее нельзя отделить от воссоединения всего полуострова. Он утверждал, что страна должна следовать по особому экономическому пути без сторонней помощи, чтобы ликвидировать наследие колониального правления и обеспечить экономическую независимость нации. Как объяснил Ким в выступлении на Третьем партийном съезде в апреле 1956 года, именно это было целью пятилетнего плана на 1957-61 годы: «Колониальная неравномерность нашей промышленности, оставшаяся после длительного чудовищного правления японских империалистов, следует ликвидировать, и должны быть заложены основы социалистической индустриализации нашей страны» с упором на тяжелую промышленность16Kim Il Sung, Report of the Central Committee of the Workers’ Party of Korea to the Th ird Party Congress (held in April 1956), in Postwar Rehabilitation and Development of the National Economy of D.P.R.K. (Pyongyang, 1957), 10. See also Kim, Report on the 10th Anniversary of the 15 August Liberation of Chosun by the Glorious Soviet Army (Pyongyang, 1955).

Борьба за национальное освобождение Северной Кореи и попытки преобразовать единую нацию на социалистических началах были двумя гранями отдельного судорожного процесса. Так в своё время было и в Северном Вьетнаме. Как и Хо Ши Мин, Ким был убеждён, что ни одну из этих целей невозможно достичь, не закрепив сперва объединение Кореи. Доктрина Кима об автаркии и опоре на собственные силы (чучхе) имела несколько значений. Она была одновременно и центральной политической целью, и словесной компенсацией того, что государство было не в состоянии достичь экономической независимости и долгосрочной экономической самодостаточности17 Heonik Kwon, «North Korea’s Politics of Longing,» Critical Asian Studies 42, no. 1 (2010): 2–25; Heonik Kwon, The Other Cold War (New York: Columbia University Press, 2010), 48–53, 90–116; Bernd Schaefer, «Weathering the Sino-Soviet Confl ict: Th e GDR and North Korea, 1949–1989,» CWIHP Bulletin, no. 14/15 (Winter 2003–Spring 2004); Szalontai, «‘You Have No Political Line of Your Own’.» . Однако, когда в 1956 году Ким приехал в Восточную Европу, стало ясно, что его понимание социалистического интернационализма сильно отличается от аналогичных представлений СССР и других социалистических стран Восточной Европы. На встрече с членами Политбюро ГДР 8 июня 1956 года Ким объяснил принимающей стороне, что его приоритетом является создание «экономической основы для воссоединения Кореи»18Stichwortprotokoll (8 June 1956), BAB NY/4090/481. Восточная Германия, в свою очередь, была готова помочь Северной Корее только при скоординированной экономической и внешней политике, направленной на продвижение интересов блока во главе с Советским союзом. Различие стратегий приводило к постоянным разногласиям с социалистическими странами, чья помощь была крайне важна для достижения целей Кима. В заключительной части этой главы вы найдёте анализ проекта реконструкции Хамхына с 1955 года до конца десятилетия. В это время Восточная Германия, на фоне углубляющегося китайско-советского конфликта за лидерство в коммунистическом блоке, решила свернуть свою помощь Северной Корее.

Братская помощь на практике: Восточная Германия на глобальном Юге

Хамхын и Хыннам на северо-восточном побережье полуострова были соответственно вторым и третьим по размеру городами Северной Кореи, после столицы Пхеньяна. Хамхынский район являлся центром азотнохимической и гидроэнергетической промышленности. Его основу заложила корпорация Noguchi в конце 1920-х годов, и в 1930-е годы центр продолжил развиваться при поддержке японских военных. Во время Корейской войны этот регион также стал зоной напряжённых боёв. К моменту перемирия около 90 процентов его жилых зданий и промышленных предприятий были разрушены. Восстановить этот промышленный центр было не менее важно для построения социализма, чем отстроить столицу19On the rebuilding of Pyongyang, see Armstrong, «‘Fraternal Socialism’,» 171–76.

В июле 1954 года Политбюро одобрило предложение Гротеволя о реконструкции Хамхына. После этого Восточная Германия создала в Берлине Корейский строительный штаб (Baustab Korea) для управления проектом. Учитывая политическое, экономическое и символическое значение проекта, Строительный штаб подчинялся непосредственно заместителю премьер-министра Генриху Рау. По совместительству он был министром машиностроения (а позже — министром торговли)20Meloh/Baustab Korea, «Informationsmaterial über die Durchführung der Hilfe der Deutschen Demokratischen Republik beim Aufbau der Stadt Hamhung» (1955), BAB NY/4090/481.. В марте 1955 года Совет министров ГДР утвердил сумму в 204 миллиона марок на финансирование проекта с 1955 по 1964 год. Именно в этот период планировалось восстановить регион21Hafrang to Heinrich Rau (14 January 1955), BAB, DL2/4423, Minutes of a Baustab Korea meeting (28 March 1955), BAB DL2/4398, and Baustab Korea to Präsidium des Ministerrats (27 June 1962), BAB DL2/4408.. Восточные немцы взяли на себя огромные обязательства. Они согласились восстановить весь город: жилые дома, административные здания, улицы и всю необходимую инфраструктуру. Кроме того, в 1956 году ГДР согласилась расширить масштабный проект гражданского строительства, включив в него реконструкцию Хыннама и близлежащего города Бонгун — крупного центра химической промышленности. Двустороннее соглашение между Северной Кореей и Восточной Германией подробно освещало руководящие принципы Хамхынского проекта. Со своей стороны, правительство КНДР в марте 1955 года создало Комиссию по реконструкции города Хамхын. Её возглавил вице-премьер и председатель государственного комитета по строительству Пак Ыйван22«Verordnung des Ministerkabinetts über die Bildung einer Kommission für den Wiederaufbau der Stadt Chamchyng [sic]» (7 March 1955), AAA MfAA A/10211.. Каждый год государственная плановая комиссия подготавливала бюджет проекта Хамхын и подробный список товаров для закупки в Восточной Германии. Таким образом процессы планирования ГДР и КНДР переплетались друг с другом. 

Ким Ир Сен подчеркивал, что самое важное для него — использовать реконструкцию Хамхына в качестве крупного учебного центра, который поможет Северной Корее перейти от кустарного строительства к механизированному.

Он просил ГДР присылать архитекторов, инженеров и мастеров-ремесленников, которые работали в самостоятельных рабочих бригадах и использовали современные машины и инструменты. Эти меры позволили корейским рабочим перенимать форму их организации и методы работы23 Fischer, «Aktenvermerk, betr. Visite beim … Kim Ir Sen am 5. August 1954» (5 August 1954), AAA MfAA, A/5575.. Техническая помощь и профессиональная подготовка составляли второй элемент восточногерманской поддержки Северной Корее и другим странам Третьего мира. В постоянной борьбе с ФРГ за международное признание и легитимность ГДР особенно выделяла роль технических советников. Они считались послами доброй воли из страны социалистического модерна. Для этого правительство Восточной Германии стремилось направить технических специалистов, которые обладали не только профессиональной квалификацией, но и образцовым характером и индивидуальностью. 

В 1955 году восточные немцы прибыли в Хамхын сразу несколькими волнами. К концу этого года здесь работали 132 немецких инженера, архитектора, механика и ремесленника. Их называли Немецкой рабочей группой (НРГ) Кореи (Deutsche Arbeitsgruppe Korea, DAG). Сами строительные работы выполнял северокорейский «Строительный трест № 18»24В январе 1957 года численность Строительного Треста № 18 составляла около 3300 преимущественно женских работников. Chair of the Korean Democratic Women’s Organization of the Construction Trust No. 18 to Frauenbund des VEB Bau-Union Hoyerswerda (21 January 1957), and director of Ham Nam Bautrust to director of VEB Bau-Union (22 June 1957), both in BAB DY/30/IV2/6.06/21.. Немецкие мастера-ремесленники, механики и другие квалифицированные рабочие обучали корейцев высокоточным работам на месте. К концу 1956 года около 200 корейцев могли похвастаться статусом квалифицированного рабочего25Secretary of the Korean Workers’ Party at the construction trust No. 18 to his counterpart at the VEB Bau-Union Hoyerswerda (21 January 1957), BAB DY/30/ IV2/6.06/21.. Других корейских рабочих научили управлять механическим оборудованием и строительной техникой26 Präßler, Quarterly Report (April 1956), BAB DY36/1176, and Minutes of a staff meeting (12 May 1955), BAB DL2/4398. . Менее чем через полгода «Строительный трест № 18» уже мог самостоятельно выполнять некоторые поручения27Minutes of a staff meeting (29 October 1955), BAB DL2/4398. К 1956 году рабочие и специалисты строительного треста могли справляться с относительно простыми задачами, например, строить многоквартирные дома. Именно благодаря такому делегированию обязанностей число немецких специалистов могло почти не меняться, хотя охват восточногерманских проектов в 1956 году увеличился в пять раз28Präßler, Quarterly Report (April 1956), BAB DY36/1176..

В штате НРГ было много специалистов, и она работала в Северной Корее семь лет. Это предоставляет нам исключительную возможность на опыте Хамхынского проекта изучить представления ГДР и КНДР об эпохе социалистического модерна и «братской помощи», исследовать формы конфликтов и сотрудничества восточногерманского и северокорейского коллективов. Для отправки в Северную Корею немцы требовали от своих специалистов творческого воображения, лидерских и организационных способностей. Они были необходимы для самостоятельного решения проблем в чужой и далёкой стране. В рекомендации по набору технических консультантов указывали, что отобранные лица должны быть достаточно умны, чтобы без переводчика донести до корейцев «основные рутинные процессы в [своих] специализированных областях». Немецкие специалисты должны обладать лидерскими качествами, чтобы мотивировать своих иностранных коллег, а не просто командовать ими. И самое важное — они не должны проявлять склонности к высокомерию или выражению «расового превосходства»29 Vorschlag für deutsche Kader: Strukturplan «Bauindustrie…» (3 January 1955), BAB DL2/1686.. Эти специалисты должны были стать олицетворением новой социалистической личности, проводниками международной солидарности. Они также должны были выступать послами доброй воли, которые могли бы восстановить подпорченную репутацию Германии. Надо было показать, что Германию, или, по крайней мере, её восточную часть, больше нельзя ассоциировать с национал-социализмом. По словам первого руководителя НРГ Эриха Зельбманна, «следует ожидать, что после очень долгого периода, когда имя Германии ассоциировалось с разрушением и уничтожением, и короткого промежуточного периода, когда Германия могла лишь пассивно участвовать в международной жизни, Германская Демократическая Республика сможет поучаствовать в этом глобальном процессе установления мира»30Selbmann, Jahresbericht für 1955, BAB DL2/4411..

Если судить по списку работавших в Корее людей, Хамхынский проект считался престижным местом. Зельбманн был братом министра тяжёлой промышленности Фрица Зельбманна. Главный архитектор и заместитель руководителя НРГ Ганс Гротеволь — сыном председателя правительства ГДР. Другие архитекторы проекта также были видными деятелями своей области. Хартмут Колден и Петер Долер в 1952 году вместе выиграли конкурс на проектирование новой штаб-квартиры официальной восточногерманской газеты «Нойес Дойчланд»31«Erinnerung. Hartmut Colden (1915-1982),» authored in January 1979, BAB Sgy30/2222. Долер был одним из тех, кого обвиняли в аморальном поведении. Он был отозван в Восточную Германию, но затем, возвращён обратно в Северную Корею, где его снова обвинили в аморальном поведении по отношению к корейским женщинам и к корейцам в целом. Protocol (26 May 1955), DL2/4398, and DAG to ambassador Fischer (6 May 1957), BAB DL2/4402. Тот факт, что Зельбман и Гроттеволь были связаны с руководством ГДР, создавало ощущение у членов команды, что руководство невосприимчиво к критике, и жалобы, особенно со стороны квалифицированных рабочих не будут рассмотрены благосклонно.. Ландшафтные архитекторы Хуго Намслауэр и Хуберт Маттес имели большое влияние в «Архитектурном коллективе Бухенвальда». Этой группе Министерство культуры поручило спроектировать мемориалы в бывших концентрационных лагерях Бухенвальд, Равенсбрюк и Заксенхаузен32Hubert Matthes, «Hugo Namslauer zum Gedenken,» Studienarchiv Umweltgeschichte 5 (1999): 31–32; http://www.arbeitskreis-konfrontationen.de/Kunst_als_Zeugnis/ Erinnerungskulturen/Ravensbrueck (accessed 12 June 2012). Конрад Пюшель впоследствии станет преподавателем школы Баухауса в Дессау. А Хорст Прасслер, сменивший Зельбманна на посту руководителя НРГ, затем займёт пост высокопоставленного чиновника в Министерстве машиностроения33http://www.hermsdorf-regional.de/ehemalige/praessler-horst/start.html (accessed 12 June 2012).. Многие немцы, вернувшиеся из Северной Кореи в 1956 и 1957 годах, признавались, что многому научились во время работы в Хамхыне. Они же впоследствии возглавили программы ГДР по развитию в Северном Вьетнаме, Занзибаре и Йемене34Wolfgang Bauer, Reportage: «Die letzte Stadt der DDR. Ein Besuch in Hamhung,» http://www.wolfgang-bauer.info/pages/reportagen/nordkorea/nordkorea.html (accessed 12 June 2012)..

Стать хамхынцем: Связь Восточной Германии и Северной Кореи

В октябре 1955 года Восточная Германия позволила ведущим специалистам НРГ привезти свои семьи в Хамхын и постановила обеспечить их жён работой. Они занимались делопроизводством и бухучётом, преподавали в школе для немецких детей, руководили корейским обслуживающим персоналом и организовывали социальные и культурные мероприятия35Präßler, Note (14 May 1956), BAB, DL2/4402. . Единственным исключением стала жена главного архитектора Ганса Гротеволя Мадлен Гротеволь, которая сама работала архитектором на проекте. Однако многие специалисты возмутились, что не всем позволили привезти свои семьи, поэтому первоначальную стратегию вскоре изменили. Под конец 1956 года в Хамхыне проживало 125 немцев, из них — двадцать детей и двадцать шесть женщин36«Entwicklung der DAG Hamhung,» BAB, DL2/4402.. В течение 1957 года это право распространилось на всех специалистов проекта, состоявших в браке37Minutes (3 October 1955), BAB DL2/4398, Baustab, Note (25 October 1955), BAB DL2/4422, and «Collective Resolution» (1 August 1957), and DAG to Guhlich (8 August 1957), BAB DY/30/IV2/6.06/21..

В целом работники немецкого коллектива, похоже, наслаждались жизнью в Северной Корее. Они свободно и много путешествовали по стране, что немыслимо для современной Северной Кореи. В окрестностях Хамхына располагались пляжные курорты и горы с древними храмами и беседками. НРГ организовывала поездки за пределы провинции. Самым ярким моментом для многих восточных немцев стала экскурсия в Пекин на обратном пути в Берлин. Группа организовала множество общественных и культурных мероприятий с советскими, чешскими и польскими гуманитарными работниками. При этом немцы предпочитали общаться с чехами, а не с советскими людьми или поляками, которых они считали слишком консервативными. Немцы вместе с местным населением принимали участие в таких крупных праздниках, как Первое мая, годовщина русской революции 1917 года и празднование независимости Северной Кореи38 Rechenschaftsbericht (8 July 1955), BAB DY36/1176, Report to Tille (12 July 1956), BAB DY36/1176, Stasch to Josef Lux (13 July 1957), BAB DY/30/IV 2/6.06/20, and Präßler, Jahresschlußbericht für 1957 (20 January 1958), BAB DL2/4397..

Немецкие работники в Хамхыне не жили в гетто и постоянно взаимодействовали с северокорейцами на разных уровнях. На уровне руководства немцы и корейцы, включая архитекторов и градостроителей, совещались и вели дискуссии друг с другом на протяжении всего процесса строительства. Уровнем ниже находились квалифицированные мастера, механизаторы, каменщики и плотники, которые обучали корейцев своим специальностям. Именно этот средний уровень контактов правительства ГДР и КНДР преподносили как воплощение братской помощи и широко освещали среди своих граждан в целях политического просвещения. Но были и другие, менее формальные уровни контактов, которые в меньшей степени поддавались государственному регулированию. В официальных представлениях программы оба государства делали упор на работе, технологиях и социалистической эпохе модерна. Однако простые немцы в Хамхыне, как правило, особо выделяли свои личные контакты с корейцами. Действительно, корейские и немецкие власти иногда предостерегали от «слишком дружественных» отношений с иностранными коллегами, как мужчинами, так и женщинами39Jahresbericht der DAG Hamhung für 1955, BAB DL2/4411, Rudi Guhlich, Memo (25 October 1955), BAB DL2/4422, and Minutes of Belegschaftsversammlung (3 April 1957), BAB DL2/4398. .

С одной стороны, немцам были крайне нужны такие контакты с корейскими поварами, переводчиками и другими помощниками, чтобы удовлетворять свои повседневные потребности. Чтобы облегчить жизнь немцев, корейские власти предоставляли им уборщиц, поваров, горничных, парикмахеров и швей. Более тесные знакомства между северокорейцами и восточными немцами обычно завязывались в столовой. Среди бывших членов НРГ распространяли бюллетень «Домашний отчёт жителя Хамхына», который сообщал им о ходе развития проекта — «нашего детища Хамхына». В нём часто рассказывали о знакомых корейцах из столовой, о корейской еде, алкоголе и сигаретах, которыми восточные немцы вдоволь наслаждались в Хамхыне. Вот один из примеров: «Повар Мюллер всё ещё работает вместе с поварами Пак-донму [донму — корейское слово, означающее «товарищ»] и Ким-донму — милыми кореянками, которые всегда по-дружески заботились о нас. Когда мы хотим пить, то наливаем себе китайского пива и всё становится вкуснее. Мы хотим попробовать корейской еды. Там есть омрайс [жареный рис с омлетом сверху] и другие лакомства»40Hamhunger Heimatreportage, No. 2 (26 October 1959), BAB DL2/4421. .

За время проживания и работы в Хамхыне у восточных немцев появилось чувство межнациональной идентичности. Они сформировали особую идентичность и называли себя «токилами» (Токил — корейское слово, обозначающее Германию) и «хамхынцами».

Ни северокорейцы, ни члены НРГ не заостряли внимание на том, что они принадлежат к разным нациям. Зачастую именно через неформальное общение и повседневный опыт многие немцы могли углубиться в местную культуру и обычаи, о которых они потом с теплотой вспоминали долгие годы. Государство часто навязывает формализованные идеологии и практики, и наши сведения об этих программах международной помощи могут содержать искажения. Тем не менее, нам не следует обходить стороной тот опыт, который ускользнул и вышел за рамки строгих намерений государств-спонсоров этих программ. Мы должны задать вопрос: как восточные немцы и их корейские собратья формировали свой особый опыт международной социалистической солидарности.

Конечно, не всё шло так слаженно. Хотя НРГ подчеркивал важность немецко-корейского сотрудничества во всех аспектах работы, совместная работа и профподготовка проходили не так гладко, как хотелось бы41 of a staff meeting (12 May 1955), BAB DL2/4398.. Большой проблемой стало чрезмерное употребление алкоголя. Оно приводило к словесным перепалкам, дракам, прогулам и сексуальному насилию со стороны немецких специалистов и квалифицированных рабочих над корейскими женщинами, в том числе с последующей беременностью42Minutes of DAG staff meetings (26 May 1955, 1 and 3 October 1955), BAB DL2/4398, Baustab, Notes on interviews with the Germans who had just returned from Korea (18 and 25 October 1955), BAB DL2/4422, and Minutes of meeting (3 April 1957), BAB DL2/4398. В первые годы регулярно возникала расовая напряжённость. Отдельные немцы были настолько высокомерны и деспотичны, что, по сообщениям одного из членов НРГ, северокорейцы сетовали на то, что бывшие японские правители меркнут на их фоне43Frank, Die DDR und Nordkorea, 35–36. Некоторые корейцы проводили параллели между диктаторскими повадками немцев и «гитлеровским фашизмом»44Quoted in Kim Myun, «East Germay’s Hamhung Construction Project,» Minjog 21 (1 June 2005), http://www.minjog21.com/news/read.php?idxno=1815. Некоторых немцев отослали на родину за «безнравственное поведение» в отношении северокорейских женщин45Among the extensive materials documenting these problems, see Minutes of direction meetings on 24 and 27 June, 6 November 1955, all in BAB DL2/4398. Иногда подобные контакты приходилось разрешать политическим путем. В одном из таких эпизодов немецкий мужчина хотел жениться на своей северокорейской возлюбленной, а когда немецкие власти отклонили его просьбу, он тщетно пытался стать гражданином КНДР. 

С другой стороны, простой вопрос северокорейскому товарищу — насколько хорошо его самого кормят, — воспринимался как публичное оскорбление руководства страны и порождал проблемы для собеседников. Северная Корея сильно зависела от импорта продовольствия из Китая. Особенно острым оказался продовольственный кризис 1955 года из-за низких урожаев в предыдущем году, ускорения коллективизации и чрезмерной реквизиции46В 1955 году фермеры подвергались «принудительным поставкам до 50% от урожая. Как внутреннее давление, так и призывы Москвы, сподвигли Северную Корею к большим инвестициям в сельское хозяйство. See reports by the Hungarian embassy in Hamhung to the Hungarian Foreign Ministry (13 April 1955, 10 May 1955, and 17 August 1955), CWIHP Bulletin, no. 14/15 (Winter 2003–Spring 2004): 107–10, and Szalontai, «‘You Have No Political Line of Your Own’,» 90.. Зельбман объяснял немцам, что их задача — научить корейцев «новейшим техническим и экономическим знаниям» в области строительства. Он попросил их не пытаться изменить местные устои «с помощью мер, которые не имеют к нам отношения»47Minutes of staff meeting (10 June 1955), BAB DL2/4398.. Всем было ясно, что восточные немцы, которые могли себе не отказывать в продуктах, сигаретах, алкоголе и во многом другом, жили намного лучше своих северокорейских коллег. Некоторые немцы отдавали корейцам остатки еды из столовой или с вечеринок. Некоторые даже приглашали своих корейских друзей на праздники в жилом комплексе НРГ, где те могли вдоволь насладиться едой и напитками. 

Эта проблема обострилась в 1957 году. Тогда режим начал препятствовать неформальному общению с иностранцами и издал более-менее официальный запрет на посещение северокорейцами комплекса Строительной группы48Guhlich, Note (25 October 1955), BAB DL2 /4422.. Восточные немцы долгое время сомневались, насколько дружелюбно они могут относиться к своим корейским коллегам, не вызывая подозрений или гнева корейских властей. Взаимные подозрения повлияли и на характер немецко-корейских связей. Северокорейцы стали более осторожны и сдержаны в личном общении с восточными немцами. НРГ стала требовать, чтобы все приглашения корейцев на частные мероприятия заранее утверждал руководитель группы49Minutes of staff meeting (3 April 1957), BAB DL2/4398. . И корейские, и немецкие официальные лица стремились отучить немцев отдавать корейским коллегам еду, одежду и другие предметы. НРГ ввела правило, запрещающее сотрудникам дарить корейцам любые предметы, купленные в столовой или в других магазинах группы. Прежние сближающие условия, которые позволяли формировать межнациональную идентичность, медленно разрушались официальным указом.

Строить быстрее и дешевле! Послесталинская парадигма социалистической эпохи модерна

Хамхынский проект обещал восточным немцам экономические выгоды и более тесные торговые отношения с Кореей. Однако Восточная Германия согласилась взяться за проект не только из-за этого. Для неё работа над Хахмыном имела символическое значение50 Guhlich to Präßler (2 September 1957), BAB DL2/4402.. Реконструкция промышленного района должна была стать одновременно демонстрацией всему миру технологических достижений ГДР и отражением, в котором восточные немцы могли бы увидеть образ своего собственного будущего. Проект предусматривал строительство огромного урбанизированного промышленного комплекса. Он бы воплотил социалистическое видение современного городского пространства и показал, как построить такой комплекс с применением современных строительных технологий для наиболее эффективного использования рабочей силы, техники и стройматериалов. Восточные немцы хотели продемонстрировать возможности и преимущества немецкого социалистического модернизма — новой официальной архитектурной философии государства. 

С самого начала предложения восточных немцев для Хамхына сравнивали с тем, что СССР уже построил в Пхеньяне. Коллектив ГДР хотел обойти по качеству постройки советских и венгерских архитекторов в столице Пхеньяне. Отчитываясь перед Рау в 1957 году, НРГ описывал преимущества будущих домов, которые строили в Хамхыне, над уже возведёнными в Пхеньяне. Кроме того, что это были типовые сборные здания, построенные с использованием современного оборудования, в докладе подчёркивалось превосходное качество конструкций и их внутренней отделки, а также единый дизайн всего жилого комплекса. Его впечатляющий внешний вид ярко отражал политический символизм проекта51 DAG to Rau (10 July 1957), BAB DL2/4416..

Реконструкция Хамхына была не только инженерно-строительным, но и социальным проектом. Подобно левым архитекторам Баухауса веймарских лет, руководители НРГ были уверены, что проживание в более современных, функциональных домах воспитает в жителях более современный, функциональный и социалистический образ жизни.

Традиционные корейские жилища были одноэтажными. Немцы жаловались, что жизнь в современном городе, особенно идея проживания в многоэтажных квартирных домах, была для корейцев культурным вызовом. Они знали, что корейцы были против многоквартирных домов, построенных венграми в Пхеньяне. Но НРГ считала, что им не следует идти на компромисс и вместо этого попытаться убедить корейцев в преимуществах концепции социалистического города. 

Споры об архитектурном стиле и технологии строительства стали наиболее важными для социалистического преобразования Москвы и Берлина в середине 1950-х годов. В процессе восстановления Восточного Берлина основные споры разгорелись вокруг нескольких вопросов: возможно ли наиболее эффективно удовлетворить реальные потребности трудящихся классов и одновременно наиболее ярко представить своеобразие нового социалистического государства через архитектурный историзм, социалистический реализм сталинской эпохи или модернизм школы Баухауса, и как эти разные архитектурные стили могут помочь в формировании новой социалистической личности52Manfred Nutz, Stadtentwicklung in Umbruchsituationen (Stuttgart: F. Steiner, 1998), 75.. Хотя восточные немцы отдали предпочтение сочетанию соцреализма и историзма, после смерти Сталина обстановка заметно изменилась. В своей речи на Всесоюзном совещании строителей и архитекторов в декабре 1954 года Хрущёв осудил сталинский стиль. Вместо этого он призвал к индустриализации строительства, то есть к использованию сборных модулей и других строительных материалов и методов для максимизации производительности труда и минимизации затрат и материалов53 Christine Hannemann, Die Platte: Industrialisierter Wohnungsbau in der DDR (Wiesbaden: Vieweg, 1996), 61ff .

Предложение Хрущёва о механизации методов строительства быстро стало ключевой послесталинской концепцией архитектуры и градостроительства в советском блоке. Оно стало символом социалистического модерна и позволило быстро и с меньшими затратами удовлетворять потребности трудящихся. Карьеры архитекторов и чиновников от Москвы до Берлина переживали взлёты и падения в зависимости от их позиции по этой важнейшей теме. Эти же вопросы стали причиной споров в Северной Корее. В апреле 1955 года власти ГДР сделали призыв Хрущёва строить «лучше, быстрее и дешевле» своим лозунгом54Nutz, Stadtentwicklung in Umbruchsituationen, 72. В январе 1956 года в Северной Корее прошла первая конференция архитекторов и строителей55Report on the First Baukonferenz (no date, but presumably February 1956), BAB DL2/4426.. Обсуждения на ней чётко отражали недавние дебаты в Восточной Европе. После конференции Министерство строительства КНДР резко раскритиковали за то, что оно не приняло концепцию механизированного строительства сборных зданий. Министерство обязали внедрить эти современные методы в широком масштабе56DAG, «Gedankenkonzeption» (18 December 1956), BAB DL2/4416. .

…Пока образы социалистического модерна кружили в их головах: Строительство социалистического мегаполиса в Северной Корее

НРГ уже давно утверждала, что её передовые технологии строительства достаточно эффективны, чтобы позволить ей избежать всё более жёстких политических и бюджетных ограничений. Производительность на проекте Хыннам выросла на 130 процентов в первом квартале 1956 года, поэтому их уверенность казалась обоснованной. Для сравнения: Советский Союз, восстанавливавший в этом регионе завод по производству удобрений, зафиксировал всего 6-процентный прирост производительности57DAG, Quarterly Report, 1. Quarter 1956 (April 1956), BAB DY36/1176, and Präßler, «Expose der Deutschen Arbeitsgruppe Hamhung über Erweiterung der Aufgaben auf die Städte: Hungnam—Bongun» (10 January 1956), BAB DL2/4416. Эти цифры скрывают более высокую сложность строительства Советского завода.. Корейские власти широко продвигали механизацию строительства. Руководителям НРГ это давало повод полагать, что они идут в правильном направлении. В ГДР считали, что их технологии могут помочь КНДР достичь амбициозных производственных задач, предусмотренных планом. Как отметил Прасслер, «благодаря помощи НРГ Хамхынский проект стал совершенно исключительным не только с точки зрения формы, [и] архитектурной композиции… но и в вопросе применения норм, стандартов и механизации»58DAG to Rau (10 July 1957), BAB DL2/4416.. Однако успех этого образцового проекта зависел не только от Восточной Германии и преодоления ограничений её плановой экономики. На него также влияли сотрудничество с Северной Кореей и её возможности. Изначально в НРГ считали, что им «следует не допускать технических и экономических ошибок»59Protokoll über die Parteileitungssitzung (23 November 1957), BAB DY/30/ IV2/6.06/20. . Однако такой пуризм потребовал бы от них отказаться от проекта Хамхына. На практике их дальнейшая работа в Корее стала неустойчивым, неудовлетворительным компромиссом между идеологией модернизма и реалиями КНДР. 

К 1957 году строительство общественных зданий подошло к стадии, когда НРГ была готова приступить к установке систем отопления, электроснабжения и канализации (включая душевые и туалеты). Именно в этот последний момент проявились скрытые различия между восточными немцами и северокорейцами. Когда руководители НРГ встретились с Корейской комиссией по планированию, чтобы окончательно согласовать список материалов на доставку из Германии в 1958 году, их мнения разошлись. Корейская комиссия отклонила ряд предметов интерьера, которые, по мнению восточных немцев, были крайне необходимы для сохранения отчётливо восточногерманского характера зданий. К примеру, Строительная группа настаивала на установке автоматических выключателей света в коридорах и на лестничных клетках и электророзеток в каждой комнате жилых домов. Но корейские власти выступили против этого предложения. Они считали, что такие предметы стоят слишком дорого (170 вон по сравнению со 100 вон, которые они заплатили за аналогичные предметы в Пхеньяне) и приведут к необоснованному использованию электроэнергии. Они привели похожие аргументы против восточногерманских стандартов высоты потолков и размера квартир. Если поначалу вице-премьер Пак Ыйван просил восточных немцев устанавливать санузлы в каждой квартире, то позднее, в 1958 году, эта задумка была отброшена как излишество60Präßler, Jahresschlußbericht (20 January 1958), BAB DL2/4397..

В НРГ опасались, что политика КНДР поставит под угрозу их собственный план реконструкции Хамхына. Северокорейцы требовали изменить многое, и общий результат этих изменений беспокоил Прасслера. Он считал важным требовать от северокорейцев выполнения их первоначальных финансовых обязательств. Прасслер предложил послу ГДР предупредить, что в противном случае Хамхынский проект утратит политический смысл для Восточной Германии, а КНДР потеряет уважение «социалистического лагеря в целом»61Präßler, «Gedankenkonzepten zum Beschluss des Zentralkomitees der Partei der Arbeit Koreas…,» (18 December 1956), BAB DL2/4416.. Несмотря на давление с целью снижения затрат, НРГ настаивала на сохранении качества зданий и их внутренней отделки. Причиной этому послужило не только огромнейшее символическое значение Хамхынского проекта для Восточной Германии. Они также видели, как другие коммунистические страны использовали свою помощь для развития и как основу для будущих соглашений об обмене с Северной Кореей. Прасслер утверждал, что ГДР должна делать то же самое. Он надеялся, что использование восточногерманской мебели и приборов в таких общественных зданиях, как дома культуры, универмаги и театры, побудит северокорейцев получить больше товаров, произведённых в ГДР62DAG, Quarterly Report (April 1956), BAB DY36/1176..

К тому времени бетонный завод, расположенный непосредственно на объекте, производил готовые бетонные плиты, что ускоряло строительство. Этому также способствовала широкая мобилизация «добровольных» рабочих для расчистки завалов при строительстве улиц и тяжёлых работ при прокладке систем водоснабжения и канализации. Первый корейский пятилетний план предусматривал всеобщую мобилизацию населения на создание промышленного фундамента экономической независимости. Кроме того, в стране стали активнее использовать неквалифицированный, принудительный труд. КНДР испытывала острую нехватку рабочей силы из-за человеческих потерь во время войны и миграции большого количества населения на юг. Чтобы компенсировать этот дефицит, на строительные работы мобилизовали всё работоспособное население — чиновников, квалифицированных и неквалифицированных рабочих, крестьян, домохозяек и детей63Szalontai, Kim Il Sung in the Khrushchev Era, 121–23.. Таким образом, корейский план имел много общего с первой советской пятилеткой и проходившим тогда в Китае «Большим скачком», хотя при этом стояла задача обеспечить независимость Северной Кореи от обеих коммунистических сверхдержав. В каждом соцгосударстве проекты резких социалистических преобразований приводили к конфликтам внутри правящей партии и чисткам тех политиков, которые приняли неверную сторону. В Северной Корее строительная политика быстро стала одним из главных идеологических фронтов внутри северокорейского режима и между КНДР и ГДР. Партийное руководство повысило заработную плату и снизило цены на некоторые потребительские товары, но любая польза от этих мер нивелировалась общим ростом стоимости жизни. Люди чувствовали себя без защиты и были вынуждены жить в страхе, а правительство наказывало несогласных для поддержания идеологической мобилизации населения. НРГ скептически относилась ко всем этим мерам и просила местных партийных деятелей не принимать поспешных постановлений о методах строительства, которые могли бы повлиять на её работу. Немцев в Хамхыне беспокоило то, что корейцы на всех уровнях боялись сказать что-то противоречащее линии партии. Согласно восточногерманскому отчёту, ситуация была «особенно сложной для работающих с нами кадрами низшего звена, так как мы даём им технические инструкции и советы, которые, по-видимому, идут вразрез с линией партии и других вышестоящих инстанций»64«Protokoll der Parteileitungssitzung vom 3.12.1957» (4 December 1957), and Stasch to ZKdSED (6 December 1957), both in BAB DY/30/IV2/6.06/20..

В октябре 1958 года, всего через 18 месяцев после начала осуществления пятилетнего плана, КНДР объявил об амбициозном намерении сократить выполнение плана всего до трёх с половиной лет. Эта инициатива получила название «движение Чхоллима» в честь легендарного крылатого коня, способного за день преодолевать 1000 ли (чуть больше 300 миль). Это название наиболее точно описывало бешеный темп, с которым следовало восстановить страну. В конечном итоге это и привело к разрыву между КНДР и ГДР. С установлением движения «Чхоллима» единственным критерием оценки успеха проекта стали повышение скорости строительства и снижение затрат. Северная Корея отказалась от любых предлогов для достижения европейских стандартов строительства. Ведущие члены партии отправились на производственные объекты по всей стране, чтобы просветить рабочих и крестьян о крайней необходимости повышения производительности и сокращении расходов.

Час Пхеньяна

Роман Чхве Хаксу «Час Пхеньяна» запечатлел напряженную, хаотичную и идеологически заряженную атмосферу того времени. Впоследствии за свои литературные труды автор получил премию имени Ким Ир Сена65Choi Hak-Su, 평양시간 (Pyongyang Hour) (Pyongyang, 1976).. Действие романа начинается в ноябре 1957 года, а само произведение представляет собой художественно адаптированное и крайне идеализированное освещение реальных событий в строительной отрасли в 1957-58 годах. Главные герои — трое молодых людей, только что демобилизованных из армии и прибывших в Пхеньян, чтобы помочь в восстановлении отчизны. Один из них, Ли Сан Чхоль, родом из Пхеньяна. Там прошло его безрадостное нищенское детство при власти Японии. Его шурин Мун Ха Рин был столичным директором по городскому планированию. Однако Мун стал политически неблагонадёжным, поскольку был обучен европейской архитектурной традиции. Согласно идее романа, это и помешало ему понять важность Пятилетнего плана и движения Чхоллима. В романе и в реальности Ким Ир Сен обличал таких людей, как реакционеры, утверждая, что их слепое следование чужеземным учениям свидетельствует о тайной преданности другим державам и об отсутствии уверенности в «нашей собственной силе, мудрости и способностях». Мун и его начальство своевременно осудили за архитектурные и политические промахи, а его реабилитация зависела от успехов идеологического перевоспитания. 

В романе Ким произносит воодушевляющую вымышленную речь, в которой призывает архитекторов строить больше жилых домов с меньшими затратами. Он требует отказаться от чуждых эстетических ценностей ради революционного духа и сделать основной упор на эффективном удовлетворении основных потребностей трудящихся масс. Мун прозревает и признаёт достоинства традиционных методов строительства. Он становится приверженцем традиционной системы ондоль (обогрев под полом, от которого отказались иностранные строители, хотя он был дешевле западного электрического отопления). Герой задаётся вопросом: как можно в принципе захотеть поставить кровати западного образца, которые тратят драгоценное железо, если они ничем не превосходят спальные места на циновках на полу, обогреваемом ондолем. Мун даже критикует заимствование западных габаритов при проектировании жилья. Ему кажется, что архитекторы бездумно перенимают иностранные стандарты и совершенно не учитывают традиционные нормы, которые лучше всего отвечают потребностям корейского народа:

«Потолки такие же высокие, как в домах в зарубежных странах. Им не хватает стиля и уюта. В прошлом наши предки знали, какой высоты должны быть потолки… [Сейчас] потолки такие высокие, что пространство кажется пустым. Действительно ли нужно было делать их такими высокими?… Какой высоты были потолки в традиционных домах эпохи Чосона? Каков средний рост жителей Кореи? Какова оптимальная высота для комфортной температуры, вентиляции и освещённости в помещении? Он пытался найти нужное число, и был потрясен, осознав, что ничего не знает о среднем росте корейцев. Не зная этого, как он мог спроектировать дом для них?… В прошлом он подражал тому, что делали другие, и ему не удалось по-настоящему спроектировать что-либо подходящее для нашей страны и народа»66Pyongyang Hour, 157–58..

Поразмыслив над этими вопросами, Мун снова окунается в свою работу и проектирует макет типового квартирного дома. Макет в глазах Муна олицетворяет «самый надежный курс» к строительству массового жилья с минимальными затратами. Он продолжает культурную войну против иностранного влияния, утверждая, что используемые методы изготовления и механической сборки типового жилья на массовой основе являются корейским изобретением67Pyongyang Hour, 127, 156–58..

В романе один из персонажей восклицает: «Разве быть архитектором это не источник гордости и радости?… Строительство! Нечто действительно достойное. Скоро в этой области развернётся жестокая схватка»68Ibid., 37, 179.. Читателю подробно рассказывается о том, как на стройплощадках возводились заводы для производства необходимых для проекта стройматериалов. Роман повествует о становлении новых строительных специалистов, — монтажников и сварщиков — которые стали доблестными героями в борьбе за самодостаточность. Монтажная бригада, в которой работает Ли, разработала новые методы строительства, сократившие в итоге время на возведение стен обычной квартиры до шестнадцати минут. Этот новый монтажный приём был в шестьдесят один раз быстрее традиционных методов. Его применение ко всему новому жилью в вымышленном Пхеньяне привело к перевыполнению строительной квоты на 1958 год. Такой быстрый темп столь яростной смены традиций по мере достижения социализма стал известен как «пхеньянская скорость».

НРГ и Ким Ир Сен

В реальной жизни Ким Ир Сен ещё в январе 1958 года предсказал, что наступающий год станет поворотным в строительной кампании. В конце января 1958 года Ким Ир Сен попросил директоров НРГ встретиться с ним и другими высокопоставленными чиновниками, ответственными за проект реконструкции Хамхын-Хыннама69Protocol of a meeting with Kim Il Sung (1 February 1958), BAB DL2/4416.. В ходе встречи Ким продемонстрировал на удивление всестороннее владение информацией о затратах и методах строительства. Со слов Кима, стоимость квадратного метра при жилищном строительстве выросла с 3 580 вон в 1957 году до 4 500-4 800 вон в 1958 году. В соответствии с постановлением партии, изданном в октябре предыдущего года, строительным бригадам в Пхеньяне удалось снизить стоимость до 3100 вон. Но этого оказалось недостаточно. Тогда партия направила консультативные группы в проектные бюро и на строительные площадки, и они снизили стоимость до 1685 вон. Как объяснил Ким, такой экономии достигли за счёт уменьшения площади квартир, отказа от отдельных санузлов в пользу общих туалетов и душевых, сокращения площади кухонных помещений наполовину (до 5 квадратных метров) и уменьшения высоты потолков до 2,2 метра. Эти изменения помогли снизить затраты цемента и стали на 50 процентов, труб — на 70 процентов, а трудозатрат — на 38 процентов от первоначального плана. Экономия средств позволила увеличить плановое задание 1958 года с 2750 до 5100 квартир. Ким рассчитывал увеличить это число до 10000 за счёт использования труда добровольцев. Позже Ким попросил НРГ применить эти же стандарты к жилью, которое она строила в Хамхыне. Восточные немцы, естественно, не хотели соглашаться с этим предложением. В конце концов, они проехали полмира не для того, чтобы просто строить дешёвое жильё, которое вряд ли могло служить образцом социалистического модерна. Ким пошёл на частичную уступку в этом вопросе. Он установил единую стоимость строительства жилья в обоих городах, но разрешил руководству провинции Хамхын добавлять немецкие бытовые удобства, если они захотят их оплатить. Однако неясно, воспользовались ли провинциальные чиновники данной возможностью. 

Кроме того, в середине 1958 года партийное руководство поставило новые, ещё более высокие цели для пятилетнего плана. Совет министров КНДР постановил, что 65% всего построенного жилья должно быть выполнено из сборных конструкций, а в следующем году этот показатель нужно увеличить до 80%70The Polish embassy, «Note» on the Korean Five Year Plan (18 June 1958). WWC, North Korea International Documentation Project. Document Reader. «New Evidence on North Korea’s Chollima Movement and First Five-Year Plan (1957-1961),» ed. James Person (February 2009).. Корейские планировщики и архитекторы с трудом справлялись с этими задачами, и возникало всё больше сомнений о том, сохранили ли восточные немцы какую-либо конструктивную роль за собой. Например, когда корейские архитекторы проектировали 48-квартирный жилой дом для Хамхына в 1958 году, они обеспечили его шестнадцатью общими туалетами и одной общей помывочной с двумя душевыми. Корейцы не могли пренебрегать государственными строительными рекомендациями, а немцы со своей стороны не могли с чистой совестью согласиться с планом, который по существу отклонялся от их собственного обязательства «построить современный социалистический город» в Корее71Foerster to Fischer (1 July 1958), DL2/4416; Förster, Semi-annual report (28 July 1958), DL2/4397 (Teil 1). . Восточных немцев также всё больше раздражала хроническая нехватка основных строительных материалов и квалифицированных рабочих. 

В то же время у НРГ были свои проблемы. Во-первых, по мере того как корейские рабочие осваивали всё больше знаний, ГДР приходилось привлекать ещё более высококвалифицированных специалистов, если она хотела поддерживать свою миссию по передаче технических знаний.

Как отметил один немец, работавший в Хамхыне, немецкие специалисты уже не могли обходиться простыми инструкциями типа «машины нужно поставить вон там, а камни здесь…».

Более опытные корейцы всё чаще критиковали работу восточных немцев. Поэтому НРГ писал в Строительный штаб, что Берлину необходимо прислать «достаточно квалифицированных» проектировщиков и инженеров, которые понимают вопросы планирования для целого региона и способны управлять очень сложными проектами гражданского строительства72Präßler to Gulich (24 May 1957), DY/30/IV2/6.06/21. Leitung-Kollektiv, DAG to Guhlich (24 June 1957), and DY/30/IV2/6.06/21. Guhlich to Lux (Abt. Bauwesen beim ZKdSED) (29 June 1957), BAB DL2/4402. . Во-вторых, круг обязанностей ГДР становился более широким и сложным. Немцы начали выполнять более трудные, крупномасштабные инфраструктурные проекты. Они налаживали центральное отопление, создавали улицы, прокладывали подземные коммуникации и трубопроводы, строили общественные здания специального назначения такие, как гостиница, больница и техническое училище. Эти проекты были настолько сложными, что начали ставить под сомнение компетентность немецких инженеров, прибывших с первой волной специалистов. Например, руководившие строительством завода по производству керамических труб, инженеры не смогли должным образом изолировать фундамент печи. Рабочая группа неоднократно, но безуспешно просила Берлинский строительный штаб прислать специального инженера для решения этой проблемы73Management Collective DAG (Präßler, Stasch, Hessel) to Rudi Guhlich (24 June 1957), DL2/4402. . К 1958 году число НРГ сократилось примерно до тридцати пяти человек. Группу составляли в основном архитекторы и инженеры, занятые на промышленных проектах, которые всё ещё находились в стадии реализации, но выполнялись один за другим74Данные о составе Восточногерманской миссии взяты из ежегодных отчетов, 1956- 59, in BAB DL/4397 and BAB DL2/4416..

Сохранение хронических проблем такого масштаба ясно показало, что проблема была не в бюрократии или отдельных людях, а в кардинальном противоречии приоритетов. ГДР планировал применить современные методы при восстановлении Хамхына, как того требовал сам Ким. Но вскоре стало ясно, что задачи и приоритеты немцев по ряду важных вопросов отличаются от задач и приоритетов корейцев. В Северной Корее не было необходимых инфраструктуры, техники и квалифицированных рабочих для воплощения восточногерманских методов строительства в таких масштабах. Высокая ставка на идеологическую мобилизацию неквалифицированной рабочей силы не смогла компенсировать эти недостатки. Взаимное недовольство между двумя странами росло по мере того, как их пути в сторону коммунизма всё больше расходились. В 1960 году правительство ГДР приняло решение резко сократить помощь Северной Корее, несмотря на возражения Берлинского строительного штаба75Baustab Korea, IA, to Guhlich, director of the Baustab Korea (8 November 1960), BAB, DL2/4399.. В письме Киму Восточная Германия обвинила западногерманский милитаризм в своём решении урезать обязательства по Хамхыну. Вероятно, это было лишь предлогом, и решение было принято по совершенно иным причинам. Ким ответил Гротеволю в столь же пустых выражениях: «Мы глубоко убеждены, что братская дружба и сотрудничество на основе принципов пролетарского интернационализма между корейским и немецким народами будут и дальше укрепляться… »76Letter of 5 November 1960, cited in Schneidewind to Schwab (11 November 1960), WWC.. Программа завершилась 15 сентября 1962 года церемонией, на которой высокопоставленная делегация из ГДР официально передала корейцам мост через реку Сончхон («Мост Мансе» или «Мост тысячелетней славы») в Хамхыне77Baustab Korea to the Präsidium of Ministerrat (27 June 1962), BAB, DL2/4408.. В итоге Восточная Германия потратила только 63 процента денежных средств, заложенных в бюджет проекта78Baustab Korea to the Presidium of the Ministerrat (27 June 1962), DL2/4408. .

Заключение

В этой главе я попыталась пролить свет на запутанные связи двух разделённых наций — Германии и Кореи — которые оставили без внимания при изложении основных фактов истории Германии времён холодной войны. Только в последнее десятилетие эта тема вновь всплыла. Это случилось благодаря волне литературных произведений немцев корейского происхождения, основанию «немецкой деревни» в Южной Корее и активному взаимодействию между Германией и Южной Кореей в результате инвестиций корпорации Samsung в Германии. Всё это является верным признаком ускоряющейся глобализации. Однако самое важное, что на протяжении последних 50 лет эти межнациональные связи продолжали жить в воспоминаниях непосредственных участников этих проектов. 

В 2005 году в свои 75 лет Вильфрид Любке вспоминал о работе в Хамхыне почти полвека назад: «Я был в восторге… Я мог путешествовать. В свои двадцать с небольшим я сбежал из восточногерманской тюрьмы»79Wolfgang Bauer, Reportage: «Die letzte Stadt der DDR. Ein Besuch in Hamhung,» http://www.wolfgang-bauer.info/pages/reportagen/nordkorea/nordkorea.html (accessed 20 July 2012).. В 1956 году он приехал в Хамхын помогать в строительстве городского водопровода. Через год к нему присоединилась его жена Хельга. В 1960 году, вскоре после возвращения в Восточную Германию, они бежали в Западный Берлин. Они чувствовали, что в ГДР за ними наблюдают с недоверием везде, куда бы они ни пошли. После знакомства с внешним миром во время пребывания в Корее они больше не могли выносить «ограниченности» Восточной Германии. Но несмотря на свою антипатию к ГДР, он помнит, с каким энтузиазмом изначально ехал в Северную Корею, чтобы строить лучшее коммунистическое общество: «В Хамхыне я впервые в жизни подумал, что коммунизм действительно может работать… Там, вдали от моей родины, среди немцев царил почти американский дух: мало партийных шишек, плоская иерархия. Многие граждане ГДР работали в Корее, искренне веря в идеалы [коммунизма]. Мы хотели строить после того, как Германия принесла миру столько разрушений»

За время пребывания в Корее семья Любке подружилась с двумя корейцами — художницей-оформителем по фамилии Пак и переводчиком по фамилии Чан. Об этих двух корейцах мы узнаем из дневника Хельги. В нём она рассказывает, как однажды холодным зимним вечером в доме родителей Пак четверо корейцев и трое немцев без труда вели «оживленную беседу» на ломаном корейском и немецком языках. Всеобщая нищета проявлялась уже в том, что в качестве обоев использовали старые газеты. Тем не менее было «много маленьких, вкусных, но острых блюд», которые она впервые в жизни пыталась есть палочками. Вильфрид Любке с нежностью вспоминал «исключительные запасы продуктов питания и первоклассных стройматериалов», которые были доступны в Северной Корее. Но это неформальное, будничное общение немного затмевали его встречи с Ким Ир Сеном, «который часто сидел вместе с немцами в их жилищах и часами дискутировал с руководителем рабочей группы. Тогда не существовало такого культа личности, который мы имеем сегодня. Однажды он пожал мне руку и сказал: “Продолжай в том же духе, товарищ!”»80Ibid.. Любке часто рассказывали о своем корейском опыте дочери Бритте-Зузанн. С детства она росла с этими историями, а также с фотографиями буддийских храмов, горы Восьми Драконов и реки Тысячи Лун. В 2002 году она сопровождала отца в поездке в Северную Корею, которую тщательно задокументировала для Радио Бремена. Их бывших корейских знакомых Пак и Чана уже не было в живых, и страна уже была не так динамична, как её помнил Любке. Это напоминало «возвращение в пустой дом»81Britta-Susann Lübke, «Das Märchenland meiner Kindheit. Die Rückkehr meines Vaters nach Hamhung (2002),» in Nordkorea. Einblicke in ein rätselhaftes Land, ed. Christoph Moeskes (Berlin: Ch. Links, 2004), 138, 144.. История хамхынцев и токилов стала главой в прошлом двух стран, которых больше не существовало82 http://www.koreaverband.de/kultur/fi lm/fi lmTip.html, «Nordkorea—eine Wiederkehr. Der Traum vom Tausend-Mond-Fluß,» broadcast on 30 June 2003 (22.10— 23.40 on arte). Ein Film von Britta Lübke (Eine Produktion von Radio Bremen für Arte D/Nordkorea 2003).

История краткого пребывания ГДР в Хамхыне снова попала в новости в 2008 году как напоминание о боли после мирового раскола во время холодной войны. В год, когда первая группа восточных немцев прибыла в Хамхын, двадцатилетний северокорейский студент по имени Хон Ок Кын приехал в Восточную Германию. Изучая химию в Университете Фридриха Шиллера в Йене, он познакомился с восемнадцатилетней Ренатой Кляйне. Они поженились в феврале 1960 года. Их первый ребенок родился в июне того же года, и вскоре Рената забеременела снова. Однако в апреле 1961 года Хона и 350 других корейских студентов срочно отозвали обратно в Северную Корею с уведомлением всего за два дня до отъезда. Пара переписывалась до начала 1963 года. После этого запретили и переписку. Рената безрезультатно пыталась сохранить связь с мужем, и только в начале 2007 года правительство КНДР, наконец, сообщило посольству Германии в Пхеньяне, что её муж до сих пор жив и проживает в Хамхыне. Северокорейское правительство сначала отказало паре во встрече. Однако в августе 2007 года Рената Хон отправилась в Сеул, надеясь, что дело пары поднимут на втором саммите в Пхеньяне между Севером и Югом в октябре 2007 года. Она попросила президента Южной Кореи передать её письмо сыну и преемнику Ким Ирсена. В письме она умоляла председателя Ким Ченира: «Я хотела бы, чтобы у моего мужа, Хон Оккына, появилась возможность увидеть своих повзрослевших сыновей… Если мой муж не может приехать в Германию, я была бы просто счастлива посетить Корею, чтобы встретиться с ним. Могу ли я надеяться на Вашу поддержку, господин председатель?»83История пары была широко освещена в прессе. Смотри, для примера Jack Kim, «After 46 years, couple hope to meet again in North Korea,» The Guardian (24 August 2007), and Cho Sang-Hun, «German Woman Seeks Reunion with North Korean Husband,» New York Times, 22 August 2007. See also Ryu Kwon-ha, «North Korean Husband of German Woman is Alive,» JoongAng Ilbo (13 February 2007); Wieland Wagner, «Eine Liebe damals in Jena,» Der Spiegel 36 (2007): 134; «Couple Reunited in North Korea after 47 years»; New York Times (6 August 2006), «North Korea Allows a Separated Couple to Reunite after 47 years,» JoongAng Ilbo (5 August 2008). Hong Ok Geun was remarried and had three children in Hamhung.. В конце концов, в июле 2008 года после сорока семи лет разлуки 71-летняя Рената Хон приехала с двумя сыновьями в Пхеньян, чтобы встретиться с 74-летним Хон Оккыном. Удивительно, как на многих уровнях — на местном, национальном, глобальном и человеческом — пересекаются истории о помощи ГДР Хамхыну, о двух разделённых странах и глобальной холодной войне. Судьба этой одной пары является частью гораздо большей истории. Эта история началась с китайско-советского раскола, который положил конец отношениям между Северной Кореей и Восточной Германией, и продолжилась почти полвека спустя в попытках двух Корей преодолеть наследия холодной войны, а двух Хонов — залечить раны, которые она нанесла.

Оригинал статьи: Young-Sun Hong. Through a Glass Darkly: East German Assistance to North Korea and Alternative Narratives of the Cold War. // Comrades of Color: East Germany in the Cold War World. Edited by Quinn Slobodian. New York: Berghahn, 2015. Pp. 43-73.

Если видишь ошибку, выдели кусок текста и жми Ctrl+Enter.

Сноски

Сноски
1 Kim Il Sung to Otto Grotewohl (1 July 1954), BAB NY/4090/481. Смотри также Notes (7 July 1954), BAB DL2/4423. Рассуждения о происхождении проекта Хамхын смотри в Rüdiger Frank, «Lessons from the Past: The First Wave of Developmental Assistance to North Korea and the German Reconstruction of Hamhùng», Pacific Focus 23, no. 1 (2008): 55–57.
2 Когда Хо начал реализовывать трёхлетний план, Ким Ир Сен посетил Ханой, где выступил с речью об экономическом развитии Северной Кореи, перед семидесятью тысячами вьетнамцев на площади Ба Динь, где сейчас расположен мавзолей Хо. После речи Кима, Хо обратился к сплотившейся толпе с вопросом: «Рабочие, крестьяне, военные, интеллигенция и молодежь, готовы ли вы начать дружеское соревнование с корейским народом?» После получения в ответ громкого «Да!», Хо и все присутствующие запели «Солидарность — это сила» «Hanoi Mass Rally Welcomes Korean Government Delegation», in Everlasting Friendship Between Korean, Chinese and Vietnamese Peoples: Documents on Goodwill Visits of the D.P.R.K. Government Delegation to China and Viet-Nam (Pyongyang: Foreign Languages Publishing House, 1959), 219.
3 Postwar Rehabilitation and Development of the National Economy of D.P.R.K. (Pyongyang, 1957), 8.
4 Arkadi Perventsev, «A Few Weeks’ Stay in Korea», in Korea through the Eyes of Foreigners, ed. n.a. (Pyongyang: Foreign Languages Pub. House, 1957), 42.
5 Frank, «Lessons from the Past,» 46–74. Интервью, проводимые Франком, показывали, что многие Восточные немцы ощущали, что «больше никогда не повторилось ничего похожего на происходящее в первые дни программы помощи Корее», Ibid., 52, n. 16. See also Rüdiger Frank, Die DDR und Nordkorea: Der Wiederaufbau der Stadt Hamhung von 1954-1962 (Aachen: Shaker Verlag, 1996).
6 Korea-Hilfsausschuß, «Überblick» (9 June 1952), BAB NY/4090/481. In November 1954 the Koreahilfsausschuß was renamed the «Solidarity Committee for Korea and Vietnam».
7 Walter Ulbricht to Grotewohl (6 August 1953), and Anton Ackermann to Grotewohl (11 August 1953), in BAB NY/4090/481. See also Charles K. Armstrong, «‘Fraternal Socialism’: The International Reconstruction of North Korea, 1953- 62,» Cold War History 5, no. 2 (2005): 161–87; Odd Arne Westad, The Global Cold War: Third World Interventions and the Makings of Our Times (New York: Cambridge University Press, 2007), 66ff .; Deborah A. Kaple, «Soviet Advisors in China in the 1950s,» in Brothers in Arms: The Rise and Fall of the Sino-Soviet Alliance, 1945-1963, ed. Odd Arne Westad (Washington, D.C.: Woodrow Wilson Center Press, 1998)
8 «Die ökonomischen Beziehungen der Koreanischen Volksdemokratischen Republik zu den Ländern des sozialistischen Lagers» BAB NY/4090/481.
9 «Materialzusammenstellung über die Hilfe der befreundeten Länder für den Wiederaufbau der Volkswirtschaft in der KVDR,» (24 January 1956), AAA MfAA, A/7013, and Fischer, «Aktenvermerk, betr. Visite beim … Kim Ir Sen,» (5 August 1954), AAA MfAA, A/5575
10 Fendler, «The Korean War (1950-1953)», 49–60, especially 55. К примеру около 900 корейских рабочих были отправлены в Чехословакию, и 1000 детей и студентов — в Венгрию, хотя их немедленно вернули оттуда после восстания 1956 года.
11 Условия торговли, содержавшиеся в соглашениях, неизменно благоприятствовали стране-донору. На этот счет см. Martin Rudner, «East European Aid to Asian Developing Countries: The Legacy of the Communist Era,» Modern Asian Studies 30, no. 1 (1996): 1–28, and Jude Howell, «The End of an Era: The Rise and Fall of G.D.R. Aid,» The Journal of Modern African Studies 32, no. 02 (1994): 305–28. Ким отказался вступить в СЭВ, так как считал неравные условия торговли показателем зависимости.
12 Max Zimmering, «As a Guest to the Land of Mountains and Rivers,» in Korea through the Eyes of Foreigners, 16, 22.
13 «Informationsmaterial über die Handelsbeziehungen» (1952–56), BAB NY/4090/ 481, «Delegationsleiter Protokoll» (January–February, 1956), BAB DL2/4407, «Aktennotiz» (15 July 1957), BAB DL2/1686; Balázs Szalontai, «‘You Have No Political Line of Your Own:’ Kim Il Sung and the Soviets, 1953-1964,» CWIHP Bulletin, no. 14/15 (Winter 2003–Spring 2004): 93.
14 Подозрения Кима об иностранных державах были усилены его опытом общения с СОветским Союзом и Китаем в конце 1950-го года, когда Сталин и Мао угрожали покинуть Северную Корею и оставить страну противостоять силам ООН в одиночку. See KathrynWeathersby, «Stalin, Mao and the End of the Korean War,» in Westad, ed., Brothers in Arms.
15 Joshua Barker, «Beyond Bandung: Developmental Nationalism and (Multi)Cultural Nationalism in Indonesia,» Third World Quarterly 29, no. 3 (2008): 521–40; Balá zs Szalontai, Kim Il Sung in the Khrushchev Era: Soviet-DPRK relations and the Roots of North Korean Despotism, 1953-1964, in Cold War International History Project Series (Stanford, CA: Stanford University Press, 2005); Sumit Sarkar, «Nationalism and Poverty: Discourses of Development and Culture in 20th Century India,» Third World Quarterly 29, no. 3 (2008): 429–45.
16 Kim Il Sung, Report of the Central Committee of the Workers’ Party of Korea to the Th ird Party Congress (held in April 1956), in Postwar Rehabilitation and Development of the National Economy of D.P.R.K. (Pyongyang, 1957), 10. See also Kim, Report on the 10th Anniversary of the 15 August Liberation of Chosun by the Glorious Soviet Army (Pyongyang, 1955).
17 Heonik Kwon, «North Korea’s Politics of Longing,» Critical Asian Studies 42, no. 1 (2010): 2–25; Heonik Kwon, The Other Cold War (New York: Columbia University Press, 2010), 48–53, 90–116; Bernd Schaefer, «Weathering the Sino-Soviet Confl ict: Th e GDR and North Korea, 1949–1989,» CWIHP Bulletin, no. 14/15 (Winter 2003–Spring 2004); Szalontai, «‘You Have No Political Line of Your Own’.»
18 Stichwortprotokoll (8 June 1956), BAB NY/4090/481.
19 On the rebuilding of Pyongyang, see Armstrong, «‘Fraternal Socialism’,» 171–76
20 Meloh/Baustab Korea, «Informationsmaterial über die Durchführung der Hilfe der Deutschen Demokratischen Republik beim Aufbau der Stadt Hamhung» (1955), BAB NY/4090/481.
21 Hafrang to Heinrich Rau (14 January 1955), BAB, DL2/4423, Minutes of a Baustab Korea meeting (28 March 1955), BAB DL2/4398, and Baustab Korea to Präsidium des Ministerrats (27 June 1962), BAB DL2/4408.
22 «Verordnung des Ministerkabinetts über die Bildung einer Kommission für den Wiederaufbau der Stadt Chamchyng [sic]» (7 March 1955), AAA MfAA A/10211.
23 Fischer, «Aktenvermerk, betr. Visite beim … Kim Ir Sen am 5. August 1954» (5 August 1954), AAA MfAA, A/5575.
24 В январе 1957 года численность Строительного Треста № 18 составляла около 3300 преимущественно женских работников. Chair of the Korean Democratic Women’s Organization of the Construction Trust No. 18 to Frauenbund des VEB Bau-Union Hoyerswerda (21 January 1957), and director of Ham Nam Bautrust to director of VEB Bau-Union (22 June 1957), both in BAB DY/30/IV2/6.06/21.
25 Secretary of the Korean Workers’ Party at the construction trust No. 18 to his counterpart at the VEB Bau-Union Hoyerswerda (21 January 1957), BAB DY/30/ IV2/6.06/21.
26 Präßler, Quarterly Report (April 1956), BAB DY36/1176, and Minutes of a staff meeting (12 May 1955), BAB DL2/4398.
27 Minutes of a staff meeting (29 October 1955), BAB DL2/4398
28 Präßler, Quarterly Report (April 1956), BAB DY36/1176.
29 Vorschlag für deutsche Kader: Strukturplan «Bauindustrie…» (3 January 1955), BAB DL2/1686.
30 Selbmann, Jahresbericht für 1955, BAB DL2/4411.
31 «Erinnerung. Hartmut Colden (1915-1982),» authored in January 1979, BAB Sgy30/2222. Долер был одним из тех, кого обвиняли в аморальном поведении. Он был отозван в Восточную Германию, но затем, возвращён обратно в Северную Корею, где его снова обвинили в аморальном поведении по отношению к корейским женщинам и к корейцам в целом. Protocol (26 May 1955), DL2/4398, and DAG to ambassador Fischer (6 May 1957), BAB DL2/4402. Тот факт, что Зельбман и Гроттеволь были связаны с руководством ГДР, создавало ощущение у членов команды, что руководство невосприимчиво к критике, и жалобы, особенно со стороны квалифицированных рабочих не будут рассмотрены благосклонно.
32 Hubert Matthes, «Hugo Namslauer zum Gedenken,» Studienarchiv Umweltgeschichte 5 (1999): 31–32; http://www.arbeitskreis-konfrontationen.de/Kunst_als_Zeugnis/ Erinnerungskulturen/Ravensbrueck (accessed 12 June 2012).
33 http://www.hermsdorf-regional.de/ehemalige/praessler-horst/start.html (accessed 12 June 2012).
34 Wolfgang Bauer, Reportage: «Die letzte Stadt der DDR. Ein Besuch in Hamhung,» http://www.wolfgang-bauer.info/pages/reportagen/nordkorea/nordkorea.html (accessed 12 June 2012).
35 Präßler, Note (14 May 1956), BAB, DL2/4402.
36 «Entwicklung der DAG Hamhung,» BAB, DL2/4402.
37 Minutes (3 October 1955), BAB DL2/4398, Baustab, Note (25 October 1955), BAB DL2/4422, and «Collective Resolution» (1 August 1957), and DAG to Guhlich (8 August 1957), BAB DY/30/IV2/6.06/21.
38 Rechenschaftsbericht (8 July 1955), BAB DY36/1176, Report to Tille (12 July 1956), BAB DY36/1176, Stasch to Josef Lux (13 July 1957), BAB DY/30/IV 2/6.06/20, and Präßler, Jahresschlußbericht für 1957 (20 January 1958), BAB DL2/4397.
39 Jahresbericht der DAG Hamhung für 1955, BAB DL2/4411, Rudi Guhlich, Memo (25 October 1955), BAB DL2/4422, and Minutes of Belegschaftsversammlung (3 April 1957), BAB DL2/4398.
40 Hamhunger Heimatreportage, No. 2 (26 October 1959), BAB DL2/4421.
41 of a staff meeting (12 May 1955), BAB DL2/4398.
42 Minutes of DAG staff meetings (26 May 1955, 1 and 3 October 1955), BAB DL2/4398, Baustab, Notes on interviews with the Germans who had just returned from Korea (18 and 25 October 1955), BAB DL2/4422, and Minutes of meeting (3 April 1957), BAB DL2/4398.
43 Frank, Die DDR und Nordkorea, 35–36.
44 Quoted in Kim Myun, «East Germay’s Hamhung Construction Project,» Minjog 21 (1 June 2005), http://www.minjog21.com/news/read.php?idxno=1815.
45 Among the extensive materials documenting these problems, see Minutes of direction meetings on 24 and 27 June, 6 November 1955, all in BAB DL2/4398.
46 В 1955 году фермеры подвергались «принудительным поставкам до 50% от урожая. Как внутреннее давление, так и призывы Москвы, сподвигли Северную Корею к большим инвестициям в сельское хозяйство. See reports by the Hungarian embassy in Hamhung to the Hungarian Foreign Ministry (13 April 1955, 10 May 1955, and 17 August 1955), CWIHP Bulletin, no. 14/15 (Winter 2003–Spring 2004): 107–10, and Szalontai, «‘You Have No Political Line of Your Own’,» 90.
47 Minutes of staff meeting (10 June 1955), BAB DL2/4398.
48 Guhlich, Note (25 October 1955), BAB DL2 /4422.
49 Minutes of staff meeting (3 April 1957), BAB DL2/4398.
50 Guhlich to Präßler (2 September 1957), BAB DL2/4402.
51 DAG to Rau (10 July 1957), BAB DL2/4416.
52 Manfred Nutz, Stadtentwicklung in Umbruchsituationen (Stuttgart: F. Steiner, 1998), 75.
53 Christine Hannemann, Die Platte: Industrialisierter Wohnungsbau in der DDR (Wiesbaden: Vieweg, 1996), 61ff .
54 Nutz, Stadtentwicklung in Umbruchsituationen, 72
55 Report on the First Baukonferenz (no date, but presumably February 1956), BAB DL2/4426.
56 DAG, «Gedankenkonzeption» (18 December 1956), BAB DL2/4416.
57 DAG, Quarterly Report, 1. Quarter 1956 (April 1956), BAB DY36/1176, and Präßler, «Expose der Deutschen Arbeitsgruppe Hamhung über Erweiterung der Aufgaben auf die Städte: Hungnam—Bongun» (10 January 1956), BAB DL2/4416. Эти цифры скрывают более высокую сложность строительства Советского завода.
58 DAG to Rau (10 July 1957), BAB DL2/4416.
59 Protokoll über die Parteileitungssitzung (23 November 1957), BAB DY/30/ IV2/6.06/20.
60 Präßler, Jahresschlußbericht (20 January 1958), BAB DL2/4397.
61 Präßler, «Gedankenkonzepten zum Beschluss des Zentralkomitees der Partei der Arbeit Koreas…,» (18 December 1956), BAB DL2/4416.
62 DAG, Quarterly Report (April 1956), BAB DY36/1176.
63 Szalontai, Kim Il Sung in the Khrushchev Era, 121–23.
64 «Protokoll der Parteileitungssitzung vom 3.12.1957» (4 December 1957), and Stasch to ZKdSED (6 December 1957), both in BAB DY/30/IV2/6.06/20.
65 Choi Hak-Su, 평양시간 (Pyongyang Hour) (Pyongyang, 1976).
66 Pyongyang Hour, 157–58.
67 Pyongyang Hour, 127, 156–58.
68 Ibid., 37, 179.
69 Protocol of a meeting with Kim Il Sung (1 February 1958), BAB DL2/4416.
70 The Polish embassy, «Note» on the Korean Five Year Plan (18 June 1958). WWC, North Korea International Documentation Project. Document Reader. «New Evidence on North Korea’s Chollima Movement and First Five-Year Plan (1957-1961),» ed. James Person (February 2009).
71 Foerster to Fischer (1 July 1958), DL2/4416; Förster, Semi-annual report (28 July 1958), DL2/4397 (Teil 1).
72 Präßler to Gulich (24 May 1957), DY/30/IV2/6.06/21. Leitung-Kollektiv, DAG to Guhlich (24 June 1957), and DY/30/IV2/6.06/21. Guhlich to Lux (Abt. Bauwesen beim ZKdSED) (29 June 1957), BAB DL2/4402.
73 Management Collective DAG (Präßler, Stasch, Hessel) to Rudi Guhlich (24 June 1957), DL2/4402.
74 Данные о составе Восточногерманской миссии взяты из ежегодных отчетов, 1956- 59, in BAB DL/4397 and BAB DL2/4416.
75 Baustab Korea, IA, to Guhlich, director of the Baustab Korea (8 November 1960), BAB, DL2/4399.
76 Letter of 5 November 1960, cited in Schneidewind to Schwab (11 November 1960), WWC.
77 Baustab Korea to the Präsidium of Ministerrat (27 June 1962), BAB, DL2/4408.
78 Baustab Korea to the Presidium of the Ministerrat (27 June 1962), DL2/4408.
79 Wolfgang Bauer, Reportage: «Die letzte Stadt der DDR. Ein Besuch in Hamhung,» http://www.wolfgang-bauer.info/pages/reportagen/nordkorea/nordkorea.html (accessed 20 July 2012).
80 Ibid.
81 Britta-Susann Lübke, «Das Märchenland meiner Kindheit. Die Rückkehr meines Vaters nach Hamhung (2002),» in Nordkorea. Einblicke in ein rätselhaftes Land, ed. Christoph Moeskes (Berlin: Ch. Links, 2004), 138, 144.
82 http://www.koreaverband.de/kultur/fi lm/fi lmTip.html, «Nordkorea—eine Wiederkehr. Der Traum vom Tausend-Mond-Fluß,» broadcast on 30 June 2003 (22.10— 23.40 on arte). Ein Film von Britta Lübke (Eine Produktion von Radio Bremen für Arte D/Nordkorea 2003).
83 История пары была широко освещена в прессе. Смотри, для примера Jack Kim, «After 46 years, couple hope to meet again in North Korea,» The Guardian (24 August 2007), and Cho Sang-Hun, «German Woman Seeks Reunion with North Korean Husband,» New York Times, 22 August 2007. See also Ryu Kwon-ha, «North Korean Husband of German Woman is Alive,» JoongAng Ilbo (13 February 2007); Wieland Wagner, «Eine Liebe damals in Jena,» Der Spiegel 36 (2007): 134; «Couple Reunited in North Korea after 47 years»; New York Times (6 August 2006), «North Korea Allows a Separated Couple to Reunite after 47 years,» JoongAng Ilbo (5 August 2008). Hong Ok Geun was remarried and had three children in Hamhung.

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: