«Берите власть, сукин вы сын, когда вам ее дают»1Давид Мандель; [пер. с англ. Е. В. Лавриной] Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. – июнь 1918 г.) Москва : Новый хронограф, 2015. С. 220.

Именно эти слова звучали в Таврическом дворце из уст рабочего во время мирной июльской демонстрации. Они хорошо характеризуют то отчаянное положение, в котором находились трудящиеся в 1917-м году. С февраля по октябрь рабочая масса Петрограда постепенно радикализировалась и требовала коренных изменений в обществе. 

Кто-то представляет большевиков якобинцами, которые присвоили достижения революции. Кто-то — экстремистами, которые принесли кровавую жертву во имя утопической идеи коммунизма. 

Но почему рабочие всё-таки поддержали Октябрьское вооруженное восстание? На этот вопрос нам ответит канадский историк Давид Мандель в своей работе «Петроградские рабочие в революциях 1917 года». 

Скачать книгу в .pdf

Как и в 18-м веке, современные историки часто видят прошлое сквозь призму Великих личностей, забывают глубинные силы, которые волнами выносят этих личностей на поверхность. Социальная история сейчас не в почёте. Давид Мандель, напротив, анализирует историю «низов» и то, как они определили ход революционного движения. Автор признаётся:

«Когда я, ещё молодой социолог, начал исследовать эту тему, я находился под влиянием тогдашней западной историографии и ожидал найти в основном разнузданную стихию, слепо следившую за безответственными посулами большевиков о социалистическом рае, ожидавшем их прямо за углом. Но я нашел рабочее движение совсем иного, поразительного качества»

В начале книги Мандель анализирует положение рабочего класса Петрограда до войны и то, как война изменила его социальный состав и повлияла на события 1917-го года.

В наше время сложилось представление о революционном пролетариате как о монолитной, хорошо организованной структуре. Этому прошлому рабочему классу противопоставляют современный раздробленный пролетариат. Книга показывает, что деление общества на «два класса» — упрощенчество. Она показывает, каким разнородным был рабочий класс в 1917 году и сколь разные интересы могут сталкиваться внутри, казалось бы,  единого класса. 

Мандель выделяет три социальные группы, которые оказывали влияние на политическую культуру рабочего класса: 

Высококвалифицированные рабочие во втором-третьем поколении, трудящиеся на частных предприятиях, в особенности металлисты. Образованные и квалифицированные, с высоким уровнем достатка. Наличие свободного времени позволяло им читать политическую литературу и охватить социальные явления, выходящие за пределы дверей собственного завода. Больше всего выделялись металлисты — рабочая элита того времени. Благодаря высокой зарплате они могли обращать меньше внимания экономическим требованиям, потому их умы занимала политическая борьба. Высококвалифицированные рабочие частных предприятий и металлисты стали основной социальной базой большевистской партии.

Малоквалифицированные рабочие, чаще всего в первом поколении, были отделены культурной пропастью от высококвалифицированных металлистов. В рабочей массе их называли «болотом». Они активно участвовали в экономических стачках, которые затрагивали их непосредственные интересы и достигали быстрых успехов, но политические стачки были им чужды из-за политической неграмотности. К этой же категории примыкали и женщины. Во время войны увеличилась потребность в низкоквалифицированном труде, патронные заводы чаще пополняли женщины-пролетарки. Только самые молодые работницы, которые ещё не обзавелись семьёй и детьми, проявляли политическую активность. Более квалифицированные рабочие старались в политическом плане поднять необученную массу до своего уровня. То, за кем шли малоквалифицированные рабочие, во многом зависело от активности агитаторов в их среде.

Типографские рабочие и узкая прослойка рабочих на государственных заводах. Это, говоря словами Маркса, рабочая аристократия тех времён. Типографские рабочие, как и металлисты, жили в достатке, но на их взгляды влияла специфика работы: набор текстов чаще всего либеральной или реакционной пропаганды. Типографское дело сохраняло черты ремесленного производства, в типографских конторах не было такой массовости, как на гигантских заводах. Рабочие же на государственных предприятиях реже терпели унижения от администрации, и чаще случалось «братание» между начальством и трудящимися. Основной популярностью у этой группы пользовалась партия меньшевиков.

Автор уделяет внимание социально-географическому фактору в революционной борьбе. Так, от всего населения Выборгского района рабочие составляли до 45 %. Вдобавок — множество металлообрабатывающих предприятий. Четверть высококвалифицированных металлистов Петрограда трудилось на Выборгских заводах. Район считался «застрельщиком революции», и уже к марту 1917 года рабочие района требовали перехода власти к советам.

Самосознание формировалось и местом проживания рабочих в городе. Типографские конторы чаще находились в центре, что сближало их с «благородным обществом» и снижало их революционность. Отрицательно влияла и слишком большая удаленность от центра — новости о забастовках на такие заводы доходили с опозданием. Выборгский район занимал выгодное положение: он был отделён от основных торговых площадей и центра города, но и находился не так далеко. Поэтому, перейдя через мосты Большой Невки, бастующие выборгские рабочие уже оказывались в центре революционных событий.

Существует также ошибочное мнение, будто рабочие Петрограда в период Первой мировой войны поддались патриотическим настроениям, из-за чего и схлынула революционная волна. Мандель опровергает это утверждение. Снижению революционности способствовало усиление полицейского надзора в первые годы войны — рабочие и партийные агитаторы очень рисковали, часто попадали в застенки. Пролетарии понимали, что не смогут бороться в одиночку и им нужно привлечь на свою сторону солдат. А пока солдатская масса ещё не поддалась революционным настроениям, они не могли устраивать забастовки: это повлияло бы на снабжение армии и противопоставило солдат рабочим. Но, после первых поражений на фронте, во второй половине 1915 года, когда солдаты сами начали выражать недовольство войной, рабочее движение в Петрограде вновь стало набирать обороты. Война сыграла и определенное положительное влияние на структуру рабочего класса — в этот период возросло количество не только низкоквалифицированных рабочих, но и металлистов, а трудовые коллективы на крупных заводах стали более массовыми.

Важной составляющей социальной психологии рабочего движения стал своеобразный кодекс чести рабочего — сплоченность и единство против буржуазных классов. Металлисты, ставшие основными выразителями революционных требований в рабочей среде, вносили в умы других рабочих понимание классового барьера между трудящимися и имущими классами. Развитое человеческое достоинство не позволяло им сносить унижения от администрации: так, один из рабочих ругал своего сына за то, что тот стерпел побои от жандармов и не дал отпор.

Далее автор рассказывает, как менялось настроение рабочего класса с февраля по октябрь 1917 года. Февральские дни рабочие встретили тремя «столпами» революционных требований: восьмичасовой рабочий день, демократизация в производственной жизни и повышение заработной платы. Хотя эти требования были экономическими, в тот исторический период они носили политический характер.

Одним из главных требований стал восьмичасовой рабочий день. Причем изначально ни Временное правительство, ни Петроградский совет не желали проводить реформу. Поэтому рабочие ежедневно покидали производство после восьми часов работы. Под давлением забастовочного движения восьмичасовой рабочий день ввели официально.

Демократизация в производственной жизни заключалась в легализации фабрично-заводских комитетов с возможностью надзора за деятельностью администрации. Большинство рабочих понимало, что они ещё не в состоянии самостоятельно управлять производством. Рабочий контроль не должен был снять администраторов, он нужен был именно для контроля финансовой и производственной деятельности на заводах.

Рабочие не могли терпеть неуважительное отношение к себе. Они добились того, чтобы к ним обращались на «Вы». В этом не было прямых экономических выгод, но укрепляло уверенность в своих силах и показывало высокий уровень самосознания рабочего класса.  

Хотя введение восьмичасового рабочего дня само по себе повысило зарплату трудящихся на 20-30%, это не могло вполне удовлетворить рабочих: зарплаты были подорваны инфляцией военного времени. Они ждали, что революция поднимет уровень жизни. Одно из чаяний: «жить как это достойно рабочего и свободного гражданина»2Давид Мандель; [пер. с англ. Е. В. Лавриной] Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. – июнь 1918 г.) Москва : Новый хронограф, 2015. С. 124. Рабочие за это боролись и в большинстве случаев добивались своего.

Политической особенностью февральской революции стало двоевластие. Почему такая система могла существовать? Ответ лежал в настроениях рабочей массы. С февраля по апрель рабочие всё ещё доверяли буржуазному обществу, хотя и понимали, что между трудом и капиталом стоит нерушимый барьер. Они были не настолько радикализированы, чтобы требовать полного перехода власти к советам: буржуазия была сильна, а опасность гражданской войны являлась одним из самых сильных страхов в рабочей среде.

Однако в апреле «медовый месяц» революции закончился. Нота Милюкова о продолжении войны до победного конца ещё раз проявила пропасть между трудом и капиталом, вызвав сильные волнения в рабочей массе. Рабочие всё ещё надеялись на действия Петроградского совета и правых социалистических партий — эсеров и меньшевиков. Но та трещина, что прошла между двумя полюсами капиталистического уклада, стала очевидна и в рабочем движении. Многие рабочие из меньшевиков и эсеров открыто переходили на большевистские позиции.

Как писал один большевик-член заводского комитета судостроительного завода:

«Я был делегатом на Первой конференции фабзавкомов вместе с меньшевиком и эсером. Мои соперники голосовали вместе со мной по всем основным вопросам… На своём партийном собрании один из них разорвал свой партийный билет и перешёл в нашу партию через несколько дней»3Давид Мандель; [пер. с англ. Е. В. Лавриной] Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. – июнь 1918 г.) Москва : Новый хронограф, 2015. С. 194.

Июльская мирная демонстрация против наступления на фронте стала временем разочарования рабочих в правых лидерах и резкой радикализации основной части трудящихся — перехода их на большевистские позиции. Большинство лидеров правосоциалистических партий выступило против демонстрации. Именно с июля начинает нарастать поддержка большевистской партии.

Радикальное настроение усилилось в период августовского выступления Корнилова. Прежний раскол в рабочей среде на большевиков и меньшевиков был преодолён, и большая часть рабочих выступала с радикальными лозунгами: требовали ввести однородное социалистическое правительство и передать власть Советам.

Мятеж Корнилова и поддержка его кадетской партией дискредитировали в глазах рабочих любую возможность блока с буржуазными партиями, а сама буржуазия начала активное наступление против рабочего класса на производственных фронтах.

С начала апреля происходили локауты, некоторые фабрики и заводы закрывались, капитал начал бегство из страны. В ответ агрессивным действиям буржуазии в рабочей среде появился лозунг государственного управления предприятиями и планового регулирования экономики.

Но после августа агрессия буржуазии лишь возросла. Началось активное наступление на фабзавкомы, усиление карательных мер.

Вместе с тем теряли поддержку любые центристские партии — общество поляризировалось. На Съезде советов Северного округа трое делегатов из самого радикального райсовета выступили с требованием «не разъезжаясь, взять власть в свои руки»4Давид Мандель; [пер. с англ. Е. В. Лавриной] Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. – июнь 1918 г.) Москва : Новый хронограф, 2015. С. 357.

Тяжёлый экономический кризис отрицательно повлиял на сознательность рабочих. Несмотря на поддержку большевистской партии, сами трудящиеся массы пребывали в апатии в связи с резким ухудшением экономического положения. Всё ещё жил страх перед выступлением после кровавых июльских дней. Они ожидали действий от самой большевистской партии. И большевики оправдали эти надежды. После октябрьского вооруженного восстания энтузиазм рабочих резко вырос: несмотря на все проблемы с экономикой, они почти единогласно одобрили власть Советов. Тех же рабочих, которые стали устраивать забастовки против новой власти, резко осудило большинство: 

«Каждый рабочий в эти дни должен быть на своём месте и тем самым доказать преданность новой власти. Порядок, выдержка, спокойствие и бдительность!»5Давид Мандель; [пер. с англ. Е. В. Лавриной] Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. – июнь 1918 г.) Москва : Новый хронограф, 2015. С. 381.

Cтрах буржуазии перед советской властью лишь усилил реакцию. Стали массово закрываться фабрики и заводы, а рабочие понимали, что они не в состоянии непосредственно переходить к полному самоуправлению на предприятиях, поэтому лозунги о национализации стали повсеместными. На конференции фабзавкомов утвердили инструкцию по рабочему контролю: в ней говорилось о том, как необходимо централизовать экономику, что рабочие и фабричные комитеты должны подчиняться требованиям новой власти, даже если они идут врозь с интересами местного коллектива.

Голод в городах усиливался, а нарушение поставок сырья невозможно было решить в один момент. В попытках выжить большая часть рабочего класса Петрограда отправлялась в деревню. Ко времени крупной национализации в июне 1918 года почти все предприятия, перешедшие к советской власти, уже были закрыты, а к сентябрю 1918 количество Петроградских рабочих составляло 30% от численности в январе 1917. 

Большевики потеряли социальную базу и не могли положиться на низовое управление предприятиями. Они вынуждены были принимать жёсткие административные меры, которые усилили и законсервировали бюрократический аппарат. Рабочий класс распылился и не смог наладить прямой контроль власти. С этого момента начинается тенденция к патернализму, которая с переменным успехом будет усиливаться все годы существования СССР. Во многом  поэтому трудящиеся, отчуждённые от управления, так и не смогли ничего предпринять в момент развала страны.

Эта книга поможет по-другому взглянуть на роль большевиков в Октябрьской революции. Понять, что революция не делается руками узкого круга лиц. Покажет, как во время революции массы становятся субъектом истории.  

Если видишь ошибку, выдели кусок текста и жми Ctrl+Enter.

Сноски

Сноски
1 Давид Мандель; [пер. с англ. Е. В. Лавриной] Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. – июнь 1918 г.) Москва : Новый хронограф, 2015. С. 220
2 Давид Мандель; [пер. с англ. Е. В. Лавриной] Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. – июнь 1918 г.) Москва : Новый хронограф, 2015. С. 124
3 Давид Мандель; [пер. с англ. Е. В. Лавриной] Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. – июнь 1918 г.) Москва : Новый хронограф, 2015. С. 194
4 Давид Мандель; [пер. с англ. Е. В. Лавриной] Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. – июнь 1918 г.) Москва : Новый хронограф, 2015. С. 357
5 Давид Мандель; [пер. с англ. Е. В. Лавриной] Петроградские рабочие в революциях 1917 года (февраль 1917 г. – июнь 1918 г.) Москва : Новый хронограф, 2015. С. 381

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: