Обложка для статьи про соцреализм в журнале «Спичка». Критика читателя

Странное и чудовищное

Рубрики: История, Культура

Метки: Соцреализм

Автор: Марк Грунний

28 мая, 2025

Содержание

Странное и чудовищное — соцреализм и «Спичка»

Мы — палачи, мы — диссиденты. Марксистских истин не знаем. По нам плачут сталинские списки.

Друзья, подход ясен.

Читатель раскритиковал нашу статью «Сказка ложь, да в ней намёк» о соцреализме. Мы с ним согласны, но не во всём. Публикуем критику читателя и признаёмся в своих грехах.

Так был ли Сталин ангелом?

В статье читателя критикуется наш взгляд на советское искусство.

Говорится, что мы опираемся на антисоветчиков, во многом с ними соглашаемся, но при этом мы не правы, так как допускаем множество ошибок — от исторических до политических. Правда ли это?

На самом деле читатель критикует не нас, а собственное восприятие нашей статьи. Читателю не понравилось, что мы критикуем соцреализм не «по-марксистски» и в «неблагоприятное» для критики время.

Предисловие «Спички»

Ответ на замечания

Читатель Марк Грунний раскритиковал нашу статью, и мы согласиться с ним не можем. Отвечаем на обвинения по пунктам.

1. Диссиденты критикуются неубедительно

«…На диссидентскую критику советского общества в целом “Спичка” отвечает, что, мол, были в СССР великие произведения искусства».

Это просто неправда. В статье есть раздел с критикой взглядов диссидентов на советское общество — «В чём Синявский ошибался». В этом разделе мы критикуем диссидентов и пишем:

«Новый человек существовал. И всё-таки существовало искусство, которое изображало именно этого, нового человека, а не идеи вульгарного марксизма верхних слоёв партии».

2. Диссиденты не называются лжецами

Степан Осколков, автор статьи, «не решается называть диссидентов лжецами» — но у нас нет информации, подтверждающей, что, например, Андрей Синявский лгал, а не высказывал своё мнение.

Да, взгляды Синявского на советское общество тенденциозные, но, скорее всего, искренние.

3. «Спичка» говорит, что искренним соцреалистам жилось плохо

Грунний считает, что партия поддерживала не только «официозных», но и «искренних» соцреалистов: «…Например, “искренний” Аркадий Пластов получил от Советской власти всевозможные премии и высшие звания, то есть партия признавала и одобряла труд этого художника».

Но всё-таки вряд ли можно сказать, что в СССР всем творцам-коммунистам, честно изображающим советскую действительность, жилось хорошо.

«Обласканный властью», по мнению Марка Грунния, художник Аркадий Пластов подвергался нападкам и травле со стороны «партийных журналов».

Лауреат Сталинской премии поэт Александр Твардовский за свою жизнь много раз находился на грани посадки в тюрьму¹, а его друга Адриана Македонова «за контрреволюционную троцкистскую деятельность», на деле — за защиту творчества «кулацкого поэта» Твардовского, — отправили в лагерь на 8,5 лет².

Искренний соцреализм рождался с трудом.

В статье Степана Осколкова, к сожалению, о нелёгкой жизни искренних соцреалистов сказано мало.

4. Нет марксистского анализа

«В статье “Спички” такой [марксистский. — прим. ред.] взгляд отсутствует: автор размышляет о соцреализме в рамках буржуазной традиции, в рамках анализа отдельных произведений…»

Во-первых, марксистская эстетика заключается не только в социологическом разборе, но и в анализе формы самого произведения искусства, как и какими средствами в нём изображается действительность, — анализе формы из неё самой.

Троцкий писал в работе «Литература и революция» (1924), критикуя представителей формальной школы в филологии:

«Совершенно верно, что по одним лишь принципам марксизма никогда нельзя судить, отвергнуть или принять произведение искусства. Продукты художественного творчества должны в первую очередь судиться по собственным законам, т. е. по законам искусства. Но только марксизм способен объяснить, почему и откуда в данную эпоху возникло данное направление искусства…»³

Пытается ли Марк Грунний профессионально анализировать живописные полотна, которые анализируем мы? Не пытается, но пишет об истинах, «очевидных» каждому марксисту, — как будто из «Краткого курса ВКП(б)». А мы скажем, что это не истины, а трюизмы.

Анализа у Грунния нет. Есть, к несчастью, политика.

Во-вторых, в конце статьи Степан Осколков последовательно доносит мысль, что художественная сила искреннего соцреализма — в правдивом отражении героизма трудового крестьянства и пролетариата, стремившихся к социализму.

Степан не отрицает «истин» и пользуется ими при анализе условий, в которых существовал соцреализм, но не сводит соцреализм к этим условиям.

Мнение о критике читателя

Критика искренняя, как и мысли диссидентов, но — неверная в своём основании и заменяющая искусство политикой. Мы согласны с Груннием, что нашей статье не хватило убедительности — фактов и добротной энциклопедической справки. Но для нас важнее донести мысль, чем исчерпать её.⁴

Статью Грунния мы вычитали и помогли привести в порядок.

Подлоги Грунния мы пояснили в тексте серыми плашками.

Приятного чтения.

Критика читателя

Странное и чудовищное

К полемике об ошибках культурной политики СССР эпохи соцреализма, критике СССР и общей обстановке, в которой марксисты и «марксисты» занимаются критикой.

«Что бы ты ни делал — делай это нежно
Что бы ты ни делал — делай осторожно
На таких, как вы, у нас одна надежда
Но таким, как мы, с вами невозможно».
Нежно (СБПЧ, 2020)

В статье «Соцреализм. Сказка ложь, да в ней намёк», опубликованной 19 марта в журнале «Спичка», высказано критическое мнение о «соцреализме» в искусстве. В качестве защиты этого мнения взяты статьи известных советских критиков искусства, например статья литературоведа и советского диссидента Андрея Синявского⁵.

Ни в том, что дан критический взгляд на явления советского искусства, ни в том, что для утверждения своего мнения автор использует «диссидентскую литературу», ничего не только чудовищного, но и странного нет. Вполне нормально искать недостатки не только в безлюбом явлении, но и в любимом.

Искать недостатки любимого особенно нормально, когда оно пало и было разрушено.

Но вот что действительно странно и чудовищно, так это форма критического взгляда на советскую культуру и время, выбранное для этого «Спичкой».

Или-или

Чем вызвана полемика со «Спичкой»?

«Прослышали они, что в партии имеются разногласия, и заладили: хочешь — не хочешь, мы всегда и везде будем говорить о разногласиях…»
Коротко о партийных разногласиях. Сталин

На обложке статьи изображён «отец советского народа». Её внешний вид мы оставим без комментария, лишь попросим читателя всмотреться в эту обложку и ответить на вопрос: какую «правду» редакция «Спички» хотела донести через это изодранное изображение?

Обложка статьи «Сказка ложь, да в ней намёк»

Оставив обложку, всмотримся в название статьи («Соцреализм. Сказка ложь, да в ней намёк») и увидим, что по мысли автора, во-первых, соцреализм — это сказка («отец новой российской буржуазии» одобрительно добавил бы, что не просто сказка, а «вредная сказка»), а во-вторых, не только сказка, но и ложь.

Дальше, в аннотации к статье, нам сообщают, что диссиденты считали «соцреализм рабским искусством рабского общества», ну и, наконец, автор заявляет, что «диссиденты были правы, но не во всём».

Товарищи! Мы вместе с Иосифом Виссарионовичем ставим вопрос ребром: или-или!

Либо диссиденты были правы, но не во всём, тогда — не о чем и жалеть: долой Советы.

Либо Большевики были правы, но не во всём, и тогда — стоит отдать все силы делу построения нового, прекрасного общества.

Третьего в такой постановке вопроса нет и быть не может!

La raison finit toujours par avoir raison

Диссиденты были правы?

«Что лестницы ступенька знает
О том, как ветер вверху гуляет?
Как солнце греет цветные крыши?
Заплёвана ступенька выше».
Родятся дети (7 раса, 2006)

В разделе «Нет времени читать?» автор делит соцреализм на «фальшивый», который «скрывал недостатки… воспевал вождей…», и «искренний», который «показывал неприглядные стороны советской жизни». Заметим, что можно же написать по-разному, сохранив логику фразы, но изменив её смысл, например — можно же было сказать не «скрывал недостатки», а «показывал только прекрасные стороны жизни общества». Или не «показывало неприглядные стороны советской жизни», а «скрывало хорошее в советском обществе».

Акцент фразы меняется сильно, не правда ли?

В нынешних формулировках может показаться, что, по мнению автора, художники «фальшивого соцреализма» намеренно приукрашивали реальность, а творцы «искреннего соцреализма» в противовес «фальши» показывали ещё и недостатки страны советов.

Проблема в таком взгляде на феномен соцреализма заключается в том, что очень часто представители этих полярных представлений — одни и те же люди. Да, с одной стороны, есть Аркадий Пластов⁶, который писал картины практически исключительно по мотивам из жизни «простых людей». С другой стороны, есть Исаак Бродский⁷, который огромную часть своего творчества посвятил изображению «официоза» (хотя есть у него и просто великолепные картины другого свойства, «Ударник Днепростроя» например). А есть, скажем, Александр Дейнека⁸, в творчестве которого сочетались и «героика официоза», и «проза жизни советского человека». Понять, как один и тот же человек мог сочетать в себе «фальшь» и «искренность», решительно невозможно.

Не кажется ли редакции «Спички», что более удачным было бы сказать, что существовало творчество удачное и сильное, но имело место и слабое, незрелое, тенденциозное? Почему на такой взгляд «не решались» диссиденты, понятно — перед ними стояла задача показать несостоятельность Нового общества.

Зачем с взглядом диссидентов соглашается «Спичка», неясно.

Есть у противников всего советского и другой тезис, высказанный в статье «Спички»: мол, сам соцреализм был разным и показывал разные стороны жизни, но партия поддерживала исключительно «фальшивый» и «официозный» соцреализм, а к представителям «искреннего» относилась индифферентно.

Грунний по своим убеждениям отказался цитировать слова Степана Осколкова, где говорится, что «…партия поддерживала исключительно “фальшивый” и “официозный” соцреализм, а к представителям “искреннего” относилась индифферентно». В статье Степана таких мыслей нет.

Но и тут есть проблема: например, «искренний» Аркадий Пластов получил от Советской власти всевозможные премии и высшие звания, то есть партия признавала и одобряла труд этого художника. При этом столь же обласканный властью «официозный» Исаак Бродский был награждён хоть и высокими наградами, но несколько меньшими по значению, и Сталинской премии за многочисленные портреты «отца народа» (надо сказать, великолепные) не удостоился.

Что ж, давайте всмотримся в диссидентские тезисы, приведённые в статье:

«Соцреализм — рабское искусство рабского общества», а жизнь в стране советов — «это ужас диктатуры». «Советский народ был закрепощён».

«Спичка» эти тезисы корректирует и указывает, что «Синявский забывал, что народ строил социализм самостоятельно, не только по указке партии». При этом «подъём трудового энтузиазма не мог держаться только на ложной пропаганде и запугивании».

Автор статьи признаёт справедливость тезисов диссидентов, но смягчает их формулировки.

На диссидентский тезис «Пустые революционные формулировки позволяли представлять… жизнь такой, какой нам хочется её видеть, какой она обязана стать, а не такой, какой она была на деле» — «Спичка» отвечает, что «Новый человек реально существовал», но это не видели (может, намеренно умалчивали? — М. Г.) диссиденты.

Здесь есть явное несогласие с позицией диссидентов, но назвать их лжецами автор не решается.

На диссидентские тезисы «советских людей одурманивали марксизмом», «марксизм — это религия», «все несогласные… могут сидеть в тюрьме» и «советская тюрьма… ничем не хуже ада» — «Спичка» вообще никак не отвечает!

Получается, что диссиденты однозначно выражают свою позицию: коммунисты — кровавые палачи, лжецы и ликвидаторы всего культурного, свободного, честного.

Что отвечает диссидентам редакция «Спички»? Она с ними, в общем-то, соглашается, но не во всём! То есть «Спичка» соглашается с тем, что они последователи и преемники этих кровавых палачей и лжецов, то есть они сами палачи и лжецы! Так получается?

Запомните: если вы в чём-то соглашаетесь с противником Советской власти, то вы палач и лжец. Так получается?

Товарищи, конечно, пытаются возразить диссидентам, приводя в пример образцы соцреализма не лживые и искренние.

Возражают диссидентам неубедительно и даже двусмысленно.

Неубедительность заключается в том, что на диссидентскую критику советского общества, как целого, «Спичка» отвечает, что, мол, были в СССР великие произведения искусства, то есть отвечает диссидентам частично и узко. Заметим, что в нацистской Германии тоже «случались» крупные деятели искусства, но, согласитесь, это никак не доказывает, что Третий рейх достоин существования. «Ужасов диктатуры» нацистов это не отменяет.

Всё это означает, что «Спичка» становится «в хвост» диссидентам и их «современным» последователям. Вот что и странно и чудовищно!

Как и главное! Куда может звать трудовой народ такой марксист? В лагеря ГУЛАГа?

Думаю и надеюсь, что нет!

Wag the dog

Культура и марксизм

«История музыки не есть история музыкантов и не есть хроника сочинений… Эта история получает научное освещение и осознание лишь в том случае, если самое развитие… ставится в связь с… причинами социологического характера, это развитие обуславливающими».
Всеобщая история музыки. Л. Л. Сабанеев

Обсуждение закономерностей, по которым идёт развитие искусства, стоит начать с банальных, всем марксистам известных истин:

Истина первая. Искусство — это часть надстройки общества.

Истина вторая. Надстройка имеет форму и развивается в строгом соответствии с общественным базисом, его определяющим. Этот процесс носит объективный характер. Смена эпох общественного развития всегда и без исключений определяет форму смены эпох развития искусства.

Иными словами никакой, пусть даже самый гениальный, самый влиятельный «вождь» не может создать или направить развитие искусства.

История любого искусства не есть сборник биографий «художников» или их произведений.

Развитие искусства не разворачивается «на какой-то отдельной планете», населённой художниками, писателями, музыкантами! История искусства есть история развития стиля, обусловленного социальными условиями и тем, какой тип восприятия культуры характерен для общества.

Таков и только таков марксистский взгляд на искусство.

В статье «Спички» такой взгляд отсутствует: автор размышляет о соцреализме в рамках буржуазной традиции, в рамках анализа отдельных произведений, отдельных биографий частных лиц и «судьбы художника». Но даже этот взгляд на соцреализм явлен нам не самостоятельным размышлением автора, а простой ссылкой на «авторитетные источники». Мнение автора «заковано» в рамки существующей критической мысли, автор отказал себе в способности самостоятельно решить, что он думает, какое личное мнение и чувство он имеет! Доказать этот мой тезис я не могу, ибо нельзя доказать отсутствие чего бы то ни было. Могу лишь посоветовать читателям обратиться к статье «Спички» и сделать вывод о том, прав ли я в своём суждении.

Грунний критикует взгляд Степана Осколкова, клеймит его классово-верными словами, но доказать, что взгляд Степана именно такой, а не другой, Грунний не решается. В самом деле: зачем критиковать то, чего нет? Абзац остался в рукописи, хотя в нём сказано просто ни о чём.

La critique est aisée, l’art est difficile

Одна картина – два взгляда

«Хранить наследство — вовсе не значит ещё ограничиваться этим наследством».
От какого наследства мы отказываемся? Ленин

Вместе с товарищами из «Спички» посмотрим «на характернейшую… картину — “Великому Сталину Слава!” (1950)».

«Великому Сталину слава!» (1950), худ. Ю. Кугач, В. Нечитайло, В. Цыплаков, Русский музей

В своём идеалистическом взгляде автор видит, как «на этой картине идеальное пространство подменяет реальное». Отбросив идеализм, заметим, что действие картины происходит во вполне обычном зале, точнее — на лестнице перед залом. Детали окружения существуют не «для того, чтобы возвеличить образ вождя»: люстры, колонны, позолота и красная ковровая дорожка существуют сами по себе, и после торжества все эти детали останутся на своём месте и будут «возвеличивать образ» любого проходящего по этой лестнице человека. С последователями советских диссидентов всё предельно ясно, но неужели кто-то, кроме этих особ, серьёзно считает, что в 1950 году товарищ Сталин нуждался в каких-либо «возвеличивающих красках»? Думаю, что красок, соответствующих величию дел этой личности, до сих пор не изобретено.

Отметим, что люди изображены в соответствующих времени и событию одеждах. Да, есть некоторая степень идеологической окраски события (в зале собрались как будто все народы СССР, люди всех возрастов и профессий), но назвать это ложью было бы чрезмерным.

А свет, сходящийся на фигуре вождя, — ложь или метафора?

Давайте посмотрим на это, как люди живущие в 2025 году. Картина со «светящимся» Сталиным написана в 1950 году, а весной 1952 года этот «свет» угас. Люди, знающие всё, что произошло в стране после этого, — не считаете ли вы, что наша история после смерти Сталина разворачивалась в «потемневшем историческом пространстве»?

Каков ваш положительный ответ, товарищи?

Теперь поговорим о людях, которые на картине «теряют свою самостоятельность». Для этого прошу вас всмотреться в эту современную фотографию. Фотография непостановочная. Сможете ли вы сказать, что старушка на фотографии «теряет самостоятельность… в любви к правителю»?

И, главное, утерю чего старушка на самом деле оплакивает?

Для демонстрации того, насколько пустой и ничем не обоснованной может быть критика художественного произведения, рассмотрим описание картины 1928 года «Портрет И. В. Сталина» Бродского, которое дали искусствоведы Государственного исторического музея.

«Портрет И. В. Сталина» (1928), худ. И. И. Бродский, Государственный исторический музей

Искусствоведы сообщают: «Портрет, созданный Бродским, иллюстрировал распространяемое в то время представление о вожде, соединяющем в себе таланты государственного деятеля, мыслителя и воина»⁹. Всмотритесь в картину, товарищи! Видите на ней «воина и государственного деятеля»? Нет! А искусствоведы видят…

С кем вы, «мастера культуры»?

О текущем моменте и вызове времени

«Больших слов нельзя бросать на ветер».
Очередные задачи Советской власти. Ленин

Весь этот «хвостизм» в одной отдельно взятой статье товарищей из творческого коллектива «Спички» был бы не так страшен, если бы не безжалостное время, в которое вышла эта статья, — время, в котором нам всем надо жить и действовать.

Что же такого особенного в дне сегодняшнем, требующем почему-то более твёрдой и однозначной позиции?

Во-первых, мы являемся свидетелями и участниками ~~грандиозного шухера~~ всемирного обострения империалистической борьбы, которая, и это видно из новостей, уже приводит к обострению классовых противоречий, массовому забастовочному движению и усилению реакции. Крупнейшие средства массовой информации мира заняты доморощенными поборниками традиционных ценностей, шовинизма и идеологами «блистательного средневековья». Руководство всех крупных стран настойчиво призывает собственное население сплотиться вокруг национальных лидеров в единый «пучок» и делает это не без успеха!

Во-вторых, мы наблюдаем, как очень многие идеологически близкие нам организации (левые, красные, коммунистические, социалистические и марксистские) с упорством, достойным лучшего применения, занимаются тем видом «самокритики», примером которой является статья «Спички» (кто-то делает это намеренно, кто-то по неосторожности).

Иными словами, мы имеем ситуацию, когда все правые, буржуазные и реакционные силы сплачивают ряды и чётко заявляют свои позиции, цели и намерения, а все прогрессивные силы, наоборот, заняты разборками со своим прошлым и настоящим.

Диссидентская критика создавалась с целью ликвидации социализма и возврата к капитализму.

Наша же критика должна решать ровно противоположные задачи!

Сопротивляющемуся трудовому народу до зарезу необходим авангард для борьбы с тем, что надвигается на человечество. Всем активистам нашего движения пора понять: всё, что мы делаем, — строим этот необходимый авангард, будущую организацию. Каждое печатное слово, каждая публичная речь, каждая публикация — формирует будущий вид этой организации. Какой она будет, решается не на будущем съезде — это решается сейчас.

Наши оппоненты дали ответ на вопрос, с кем они.

Настало время нам определиться и громко заявить, за интересы какого класса мы боремся!

Помни имя своё!

Послесловие

Конечно, всё выше сказанное не означает, что нельзя с критической стороны смотреть на прошлое, страну, культуру и искусство. Можно и необходимо.

Но, во-первых, нужно полностью оставить позади какой бы то ни было «хвостизм»: иначе ни чьим авангардом нашему движению не стать никогда.

Во-вторых, любую критику нашего советского прошлого стоит начинать с мысли о том, что при всех перекосах, ошибках и трагедиях реально существовавшего СССР, при всём несоответствии теории и практики, наша Советская Родина — это лучшее, что было в истории человечества! При всех несправедливостях Советской власти, она была самой справедливой из тех, что реально существовали и существуют. При всей неустроенности советского общества, это общество совершило великие и прекрасные деяния. Говорить иначе — значит скрывать от людей правду.

А прятать от трудящихся «спички, когда кругом искры», — занятие малополезное.

«Октябрь» пахнет Весной!

Четвёртой быть!

Марк Грунний. Март 2025 года

Пояснения заголовков

¹ «Странное и чудовищное». Ленин. 1918 г. Полемическая газетная статья Ленина времён партийной борьбы по вопросу о мире с Германией.

² «Или-или». Сталин. 1917 г. Существует две статьи с таким названием. Первая — реакция на речь Павла Милюкова «Глупость или измена?» в Государственной Думе. Вторая — пропагандистская прореволюционная статья, которая вышла в публикацию под названием «Где выход?»

³ La raison finit toujours par avoir raison — французский афоризм, принадлежащий перу Вольтера и не единожды используемый в русской публицистике. Ленин переводил его как «Правда всегда берёт верх» .

⁴ Wag the dog — английская идиома (дословно: «Вилять собакой»). Умышленная или случайная путаница причин и следствий.

⁵ La critique est aisée, l’art est difficile — французский афоризм, принадлежащий перу Вольтера. В России переводился как «Критика легка — искусство трудно».

⁶ «С кем вы, “мастера культуры”?». Горький. 1932 г. Статья-ответ американским журналистам, содержащая критику деятельности буржуазной интеллигенции.