Социально-политические преобразования 1946-1949

Первая мировая война расколола немецкий рабочий класс. Вторая мировая война вновь объединила его. Но какой ценой? 

Немецкие коммунисты смогли навязать социал-демократам свои методы объединения рабочих партий. Но почему массы пошли за коммунистами? Что дало им возможность выйти в лидеры в соперничестве с социал-демократами и буржуазными партиями? 

Об этом, а также о том, к чему привело объединение партий и что представляла из себя политическая система Восточной Германии в первые послевоенные годы, мы и поговорим во второй части нашего цикла.

С предыдущей частью цикла вы можете ознакомиться здесь.

Немецкие коммунисты и массы

Если посмотреть, как развивались события в послевоенной Германии, то мы заметим, что немецкие рабочие поддержали нацистский режим не из-за того, что их одурманила пропаганда, а потому, что он сумел решить ряд социальных проблем, назревших в Веймарской республике, — безработицу и понижение уровня жизни. Не стоит, однако, уподобляться тем, кто утверждает, что рабочий класс был совершенно «невоспримчив» к нацистской пропаганде. Вопрос о том, каким образом нацистский режим проник в рабочий класс и как взаимодействовал с ним, требует большего изучения. Но можно довольно уверенно сказать, что это взаимодействие не было прочным и не могло разрешить антагонистических противоречий между трудом и капиталом.
Когда же фашистский режим пал, по всей Германии стали появляться антифашистские комитеты, в которых обычно преобладали коммунисты¹Creating German Communism, 1890-1990: From Popular Protests to Socialist State by Eric D. Weitz. P. 323, и поддержку им оказывали левые социал-демократы. Можно прямо сказать, что в послевоенной Германии произошёл резкий левый общественный поворот. Чем это было вызвано? Вероятно, реакцией на крайне правый фашистский режим и длительную «консервацию» противоречий капиталистического режима в фашистской форме. Если же говорить о советской оккупационной зоне (СОЗ), то в неё вошли земли, которые до прихода нацистов к власти были «красными», — Саксония и Саксония-Ангальт. Ещё в Веймарской республике они были центрами рабочего движения и коммунистической партии. Так, до 1933 года количество коммунистов в этих землях было 100-120 тысяч человек, что составляло 40% от всей численности компартии в Германии²Gareth Dale. Popular Protest in East Germany, 1945-1989. P. 39. Гота, Эйзенах, Галле, Берлин были оплотами рабочего движения, и именно там стали появляться первые программы рабочих партий в XIX веке. Важно и то, что даже в период нацистской диктатуры часть сознательных рабочих, профсоюзных деятелей и социалистов оставались невосприимчивы к нацистской пропаганде. Особенно сильно было пассивное сопротивление — ввиду невозможности массового активного — в Саксонии, в густонаселённых рабочих городах, таких как Лейпциг:

«Воспоминания о времени, когда “наша сторона” была сильна, надежды на общество, в котором “все будут равны”, как в пропаганде Русской коммунистической партии (и в большей степени в мечтах большинства немцев), размышления о том, когда произойдет насильственное свержение режима; живой интерес о каждом новом новостном донесении с гражданской войны между испанскими рабочими и фашистами — все эти особенности демонстрировали определённое “коммунистическое” повседневное сознание»³Gareth Dale. Popular Protest in East Germany, 1945-1989. P. 40.

Как только коммунисты 1 мая 1945 года прибыли в Германию, все три группы: Ульбрихта, Маттерна и Собботки — стали восстанавливать мирную жизнь и заниматься делами, связанными с социальной помощью. 

Биограф Ульбрихта Марио Франк в связи с этим пишет:

«Как ни печальна была ситуация для Германии в тот час, это был триумф для Ульбрихта. Он был одним из немногих, кто протестовал и боролся против национал-социалистов до 1933 года. После прихода к власти Гитлера он призывал к свержению нацистского режима из эмиграции более десяти лет. Он был прав насчёт предупреждений о Гитлере. И он мог чувствовать уверенность в том, что его политическая деятельность в конечном итоге оказалась правильной. Для него это был триумф, что он первым из московских ссыльных вернулся в Берлин в качестве эмиссара Сталина. Это было возвращение победителя. И теперь он хотел достичь своей политической цели в жизни — построить социализм в Германии»⁴Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 210.

Это было именно время триумфа Ульбрихта и всех немецких коммунистов. Это было то время, когда история дала им возможность в полной мере проявить себя в политике и строительстве нового общества. И они не упустили этого шанса. За два месяца до июня 1945 года коммунисты успели сделать многое. Приведём пример на основе деятельности «Группы Ульбрихта» в Берлине.

Всего через 2 недели после прибытия группы Ульбрихта, 13 мая, начало вещание Берлинское радио, 14 мая пустили первый поезд в некогда затопленном метро, а 15 — первые городские трамваи. 17 мая начал работать магистрат Берлина. В Берлинской государственной опере на улице Унтер-ден Линден уже 18 мая оркестр дал свой первый послевоенный концерт, а затем, 26 мая, музыка полилась из дверей Берлинской филармонии⁵Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 211. Большим чудом для населения стало и то, что уже в июне 128 тысяч берлинских детей смогли получить уроки во временно организованных школьных комнатах. В окрестностях Берлина коммунисты организовали возделывание почв, которые после войны остались пригодны к земледелию, для улучшения продовольственной ситуации в городе⁶Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том II. Стр. 497-499.

Эти и другие меры, проводившиеся в социальной сфере, не заставили ждать результата. Успех в социальной политике, которому во многом способствовала военная администрация, был основой резкого взлёта популярности КПГ.

Так, уже в августе 1945, через полтора месяца после публикации призыва⁷Тут имеется ввиду призыв КПГ от 11 июня 1945 года. Подробнее об этом смотри прошлую часть цикла в партию и повторного её учреждения⁸В период нацистского режима КПГ в Германии, по сути, оказалась распущена, а связь между местными подпольными ячейками и Центральным комитетом в эмиграции была утрачена., численность КПГ составила 150 тысяч человек⁹Creating German Communism, 1890-1990: From Popular Protests to Socialist State by Eric D. Weitz. P. 333, что превысило количество партийцев времён Веймара. И это при том, что после нацистского режима коммунистов на тех же территориях осталось 50 тысяч¹⁰Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 17.. То есть с момента повторного учреждения партии две трети её составляли совершенно новые люди. Дальше темпы роста партийных рядов несколько снизились, и к октябрю в ней состояло 250 тысяч человек¹¹Creating German Communism, 1890-1990: From Popular Protests to Socialist State by Eric D. Weitz. P. 333.

Причём важно сказать, что коммунисты, по крайней мере первый год до основания СЕПГ, были строго подчинены советской администрации и у местных их деятельность часто ассоциировалась с деятельностью Советского Союза в Германии. Это имело положительные и отрицательные моменты. В то время как социальная политика и восстановление коммунальных служб оценивались населением чрезвычайно положительно, иные действия оценивались ими отрицательно. Так, с апреля начался вывоз и демонтаж предприятий. При этом до августа он не принимал широкого размаха, так как был нелегальным. После августа репарационную политику  закрепили официально, и специальное подразделение военной администрации, которое не подчинялось главнокомандующему, а находилось под непосредственным контролем Совнаркома СССР, начало широкий демонтаж. Местным это не понравилось. Но компартия не имела возможности открыто протестовать против демонтажа. В связи с этим некоторые даже меняли партийную принадлежность, расставаясь с партбилетом КПГ и переходя в СДПГ. Причина тому — недовольство советской политикой. 

Именно с августа 1945 года численность социал-демократической партии начинает резко расти. Сыграло роль и то, что СДПГ, в отличие от КПГ, изначально декларировала дифференцированное отношение к бывшим нацистам в зависимости от их причастности к преступлениям режима, так как сама НСДАП на 1945 год на  территории всей Германии составляла 8,5 млн человек, а с примыкающими организациями — 18 млн.¹²Население Германии на тот момент составляло 66 млн. Численность НСДАП — 12% от населения, а с примыкающими организациями — 27%. По отношению к численности СОЗ численность НСДАП составляла 10%. . Численность НСДАП в на территориях будущей Советской зоны составляло 1,6 млн¹³Это составляло 10% от численности населения зоны. Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 33.. К тому же сами по себе бывшие социал-демократы обладали лучшими  организаторскими способностями, чем коммунисты, так как многие социал-демократы занимали административные должности в Веймарской республике. Сочувствие у рабочих вызвало и то, что лидеры социал-демократов изначально напирали на объединение партий.

Таблица №1 — численность партий в федеральных землях СОЗ¹⁴Семиряга М. И. Как мы управляли Германией — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1995. С. 44:

На этой схеме мы видим, что на 15 сентября 1945 года СДПГ обгоняла КПГ по численности в большинстве промышленных районов (Саксонии-Ангальт, Земле Саксонии), в Тюрингии же была особая ситуация, так как там и в Веймарской республике, и в период войны коммунисты очень тесно сотрудничали с социал-демократами, поэтому партийная принадлежность там играла менее важную роль. Именно в Тюрингии сами рабочие первыми заявляли о необходимости скорейшего объединения.

Коммунистам было необходимо предпринять меры для увеличения своего влияния. И одной из них стала аграрная реформа¹⁵Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 18. Сельское население Восточной Германии составляло хоть и меньшую по отношению к рабочему классу, но всё же значительную долю, поэтому заручиться поддержкой крестьян и сельских рабочих для КПГ было довольно важно. Аграрная реформа заключалась в разделе крупных помещичьих земель (100 и более гектаров), передаче их в общественные фонды и распределении среди безземельных и малоземельных крестьян. Об экономической стороне реформы, её плюсах и минусах мы поговорим в следующей части, сейчас же нужно рассказать о том, как она повлияла на политику в Восточной зоне. Политическая важность реформы заключалась в том, что на территориях, отошедших Восточной Германии, среди сельского населения 70% были безземельными или малоземельными крестьянами и это позволяло как решить продовольственную проблему на селе, так и повысить популярность КПГ.

По документам советской военной администрации, большинство немцев с восторгом встретили земельную реформу, причём не только батраки и крестьяне, но и промышленные рабочие, которые поддерживали инициативу СВАГ и КПГ. Основные мероприятия земельной реформы были проведены с сентября 1945 года по весну 1946 года. Вот один из отзывов сельскохозяйственного рабочего из Саксонии о земельной реформе:
«Земельная реформа имеет для нас исключительное значение. Я уже 25 лет как работаю у гроссбауэра¹⁶Гроссбауэр — немецкий «кулак» и не могу стать самостоятельным крестьянином»¹⁷СВАГ и формирование партийно-политической системы в Советской зоне оккупации Германии» в 2-х томах. РОССПЭН, М., 2014. Том 1. Стр 648..

Лишь немногие протестовали против реформы — среди них буржуазные партии, гроссбауэры и помещики, у которых отбирали землю.

Для анализа влияния реформы на положение КПГ важно учесть тот факт, что СДПГ практически не участвовала в проведении реформы. Социал-демократы изначально предлагали создать крупные коллективные хозяйства, но советская администрация не дала добро на это. Поэтому СДПГ скептическа отнеслась к проведению аграрной реформы. Даже рядовые соцдемы в основном игнорировали какую-либо деятельность, связанную с ней. Земельная реформа положительно сказалась на численности компартии: если к концу ноября в ней состояло 270 тысяч человек, то уже к концу декабря 1945 года — 380 тысяч¹⁸Creating German Communism, 1890-1990: From Popular Protests to Socialist State by Eric D. Weitz. P. 333.

Наиболее активной социальной базой на селе для компартии стали переселенцы — немцы, которые ранее находились в Чехословакии и в восточных землях, отошедших Польше. Переселенцы стали появляться в СОЗ ещё с сентября 1945 года и также получили земли в ходе земельной реформы. Около 45% переселенцев ранее занимались сельскохозяйственной деятельностью, поэтому значительная их часть была не против устроиться работать на земле.

Как говорится в отчётах советской военной администрации:

«Компартией было проведено подавляющее большинство крестьянских собраний и митингов на местах, посвящённых земельной реформе (об этом доносилось в предыдущем политдонесении). Эта работа привела к усилению влияния Коммунистической партии в районе, в первую очередь среди беженцев и переселенцев, видящих в земельной реформе возможность осесть на землю и обзавестись собственным хозяйством. За период с 1 сентября по 1 октября 1945 года коммунистическая организация города и района Висмар выросла с 1192 по 1965 человек, то есть на 773 члена, причём, по предварительным данным, до 80% из них составляют беженцы и переселенцы»¹⁹СВАГ и формирование партийно-политической системы в Советской зоне оккупации Германии» в 2-х томах. РОССПЭН, М., 2014. Том 1. Cтр. 648.

Ещё одним важным этапом в увеличении влияния компартии стал активный пуск предприятий к концу 1945 года, в связи с чем отношение населения, в особенности рабочих и их семей, к оккупационной власти и КПГ значительно улучшилось²⁰Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том I. С. 344.

Доля рабочих в КПГ к апрелю составила 56%²¹Creating German Communism, 1890-1990: From Popular Protests to Socialist State by Eric D. Weitz. P. 328, что было явно меньше, чем в период Веймарской республики, когда КПГ состояла на 70-80% из рабочих. Но при этом около 15-20% численности заново учреждённой партии составляли трудовое крестьянство и сельскохозяйственные рабочие, что стало важным достижением для КПГ. Несмотря на этот контекст, следует уточнить, что КПГ не потеряла влияния среди рабочих и восстановила свою социальную поддержку, которая была у неё до прихода нацистов к власти. Более того, она приобрела поддержку других классов и социальных слоёв, чем и объясняется уменьшение относительной численности рабочих в партии.

Так, в Саксонии меньше чем через год после падения Третьего Рейха партийные лидеры не без гордости рапортовали: «Постоянно растущее влияние Коммунистической партии среди всех кругов населения проявляется в постоянном восходящем росте числа её членов… В рядах партии находятся в основном рабочие, но нам удалось получить влияние и в других слоях»²²Creating German Communism, 1890-1990: From Popular Protests to Socialist State by Eric D. Weitz. P. 333.

К дате объединения обе партии подошли примерно в равных по численности позициях: в КПГ было 620 тысяч, в СДПГ — 679 тысяч. Если смотреть лишь по численности, то в целом влияние у СДПГ среди масс было выше, к тому же у рабочих не было сомнений в том, что СДПГ — немецкая партия, в то время как КПГ воспринималась ими как русская партия, и методы, которыми пользовалась КПГ при поддержке СВАГ, также не одобрялись рабочими. Однако существовало одно большое «но».

На территориях, которые в будущем станут СОЗ, и в Веймарской республике было около 60% германских социал-демократов²³Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 16.численностью 581 тысяча человек²⁴Gareth Dale. Popular Protest in East Germany, 1945-1989. P. 40. Учитывая, что социал-демократы подверглись значительно меньшим репрессиям, чем коммунисты, они быстрее восстановили свою социальную базу. Но если смотреть в сравнении с коммунистической партией, то и в абсолютном, и в относительном сравнении СДПГ значительно меньше повысила свою численность. 

В компартии на каждого старого члена приходилось по 5 новых, и в целом она увеличила свою численность на 500%. В то же время СДПГ выросла на 20%. Это демонстрирует явный рост влияния коммунистов. Несмотря на определённое политическое непонимание между массами и лидерами КПГ, в плане восстановления хозяйства трудящиеся поддерживали коммунистическую партию. Также, несмотря на численность в 620 тысяч, отчёты военной администрации фиксируют, что на коммунистических митингах и собраниях присутствовало очень большое количество беспартийных, которые также поддерживали КПГ. Количество беспартийных сторонников в среднем было выше, чем у социал-демократической партии²⁵СВАГ и формирование партийно-политической системы в Советской зоне оккупации Германии» в 2-х томах. РОССПЭН, М., 2014. Том 1. Cтр. 684.

Таким образом, коммунисты имели значительную поддержку в массах и могли диктовать свои условия социал-демократам. Для населения, уставшего от войны, важнее всего было сохранить мир и восстановить мирную жизнь и хозяйство, а вопросы политической ориентации первоначально играли куда меньшую роль. Поэтому тот, кто мог обеспечить населению широкую социальную помощь, мог рассчитывать на его лояльность и поддержку. Коммунистам это удалось.

Вот каким стало отношение населения к объединенной партии: 

«СЕПГ расценивается населением Берлина как правящая партия (здесь и далее в цитатах мое выделение — Е.Ж.), ответственная за все переживаемые немецким обывателем трудности. Немецкое население склонно возлагать также на СЕПГ ответственность за политику советских оккупационных властей. Это имеет положительную и отрицательную стороны. Положительная сторона этого дела заключается в том, что все мероприятия СВА по улучшению положения немецкого населения (повышение продовольственных норм, увеличение зарплаты учителям, поставка строительных материалов для Берлина и т.д.) рассматриваются как достижения СЕПГ. Отсюда у населения возникают убеждения: “Выберем СЕПГ — русские будут лучше к нам относиться”. Отрицательным является то, что мероприятия советских властей, вызывающие недовольство у населения (демонтаж и т.д.), влияют на авторитет СЕПГ»²⁶Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том II. C. 685.

Но так как партия продолжила проводить адекватную социальную политику, население поддерживало тандем СЕПГ-СВАГ.

Некоторые социальные волнения в Восточной зоне начались на рубеже 1946-1947 годов. В 1946 году Европу, в том числе СССР, постигла сильная засуха. Как следствие, плохой урожай и проблемы с едой зимой. Сказывалась и транспортная проблема, которая усугубляла недостатки снабжения. Более или менее эти проблемы уладили, но встала другая — повышение жизненного уровня городского населения. С июня 1945 года до середины 1947 года жизненный уровень в городах находился примерно на одном уровне. Лучше, чем в военное время, но всё ещё недостаточно для мирной жизни. Например, рабочие тяжёлого производства в Берлине получали тогда 2300-2500 калорий в день, а офисные работники и интеллигенция — 1500-1600. Ситуация для населения начала выправляться с октября 1947 года, когда СВАГ выпустили приказ №234, согласно которому выделялись дополнительные пайки на производстве и принимался ряд других социальных мер, направленных, с одной стороны, на улучшение жизни населения, а с другой — на «оживление» экономики, потому что в этот период производство всё ещё находилось на очень низком уровне.

На улучшение жизненного уровня населения СЕПГ и СВАГ подвигли и результаты выборов в СОЗ, а также в Большом Берлине, проведённые в 1946 году. В местных и общинных органах самоуправления СЕПГ получила большинство (50,3% и 58,5%, соответственно), на выборах в земельные органы она набрала 47,6% голосов. 

Иначе ситуация обстояла на выборах, проходивших в Большом Берлине²⁷Большой Берлин — объединение всех четырёх секторов Берлина: СЕПГ потерпела значительное поражение. Итоги выборов там были таковы: СДПГ — 48,7%, а СЕПГ — 19,8%.

Выборы в Большом Берлине в значительной степени разочаровали как бывших коммунистов внутри партии, так и военную администрацию. Однако не стоит объяснять итоги выборов только ошибками и неверными действиями СЕПГ. На результаты выборов повлияло и социальное положение города — Берлин был административным центром Третьего Рейха, как следствие, в нём концентрировалось большое количество германской бюрократии, которая была более лояльна к СДПГ, нежели к СЕПГ.

Но результаты выборов не были настолько провальными, как могло бы показаться. Если смотреть в более долгой исторической перспективе, то СЕПГ за полтора года своего существования стала массовой партией с широкой народной поддержкой. Несмотря на то, что с чисто политической точки зрения население всё ещё считало партию «русской» (и этот своеобразный кризис легитимности получится нивелировать лишь к концу 50-х годов), в остальных аспектах деятельности объединённой партии население её охотно поддерживало. Общая поддержка партии была значительно шире, чем у КПГ на всей территории Германии в эпоху Веймарской республики, и выше, чем у практически любой другой европейской рабочей партии. Выборы хоть и принесли разочарование для руководства партии и Советской администрации, но ясно показали большой успех политики СЕПГ, её способность за полтора года в значительной степени переломить 12-летнюю антикоммунистическую пропаганду. В отличие от КПГ, которая находилась в маргинальном положении, СЕПГ стала правящей партией не только по своему формальному статусу, но и по влиянию среди населения. И для многих активистов, а также для трудящихся в советской зоне образование СЕПГ означало прекращение раскола рабочего класса, который многие считали непростительной ошибкой.

Поддержка населением СЕПГ хорошо иллюстрирует следующая таблица социального состава СЕПГ в 1947 году.

Таблица № 2 — социальный состав СЕПГ на 1947 год²⁸Creating German Communism, 1890-1990: From Popular Protests to Socialist State by Eric D. Weitz. P. 335:

После объединения в СЕПГ начался резкий рост партийный рядов. За несколько месяцев после объединения в неё вступило 50 тысяч новых членов, а самый большой приток кадров пришёлся на сентябрь 1947 года, когда её численность достигла 1,8 миллионов человек. То есть после объединения партия выросла на 500 тысяч человек или на 38,5% от показателей апреля 1946 года²⁹Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 23.. Если смотреть по выборке на основе приведённых выше данных, то в СЕПГ состояли³⁰Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 23.:

• 1 из 5 промышленных рабочих;
• 1 из 4 служащих³¹В данном контексте термин «служащие» понимается в широком смысле — это и «белые воротнички», и служащие государственных органов, и полиция.;
• 1 из 17 сельскохозяйственных рабочих;
• 1 из 10 крестьян;
• 1 из 7 ремесленников и торговцев;
• 1 из 8 технических интеллигентов;
• 1 из 3 учителей.

В целом СЕПГ на сентябрь 1947 года включала в себя 8,6% населения СОЗ. К примеру, в ВКП(б) состояло 3% населения СССР, что ещё раз показывает успех немецких социалистов³²Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 23.. При этом СЕПГ включала в себя 16% населения старше 18 лет³³ Creating German Communism, 1890-1990: From Popular Protests to Socialist State by Eric D. Weitz. P. 334. Большого успеха за эти два года СЕПГ добилась и в привлечении в партию женщин. Лозунги как КПГ, так и СДПГ в большинстве своём были радикальны для женского населения, и женщины в Германии были настроены довольно консервативно, поэтому чаще вступали в ХДС. Но улучшение хозяйственного и социального положения на рубеже 1947-1948 годов расположили женское население к объединённой партии. Привлечение женщин в политическую жизнь было важно, потому что из всего населения Восточной Германии на этот момент женщины составляли 9,6 миллионов, а мужчины — только 6,6 миллионов³⁴Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 16..

Особый немецкий путь к социализму

Поначалу организационная структура партии строилась на принципах паритета: сверху до низу на всех партийных уровнях коммунисты и социал-демократы занимали все должности в равной степени. Этот компромисс был предложен советской военной администрацией, и коммунисты согласились на него.

Руководящий состав СЕПГ в 1946-1948 годах выглядел так³⁵Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 26.:

• Вильгельм Пик (КПГ) и Отто Гротеволь (СДПГ) — совместные председатели СЕПГ, ответственные за все партийные решения, партийную газету «Neues Deutschland» и теоретический журнал «Einheit»;
• Вальтер Ульбрихт (КПГ) и Макс Фехнер (СДПГ) — заместители председателей и ответственные за следующие отделы Секретариата: Ульбрихт — генеральный отдел, экономическая деятельность и финансы, земельная политика и внутренние дела, член редакции журнала партийных функционеров «Neuer Weg», Фехнер — политика местного самоуправления, суды;
• Франц Дахлем (КПГ) и Эрих В. Гниффке (СДПГ) — ответственные за следующие отделы: Дахлем — персонал, бюро международного сотрудничества, западный отдел, Гниффке — организационный отдел; 
• Антон Аккерманн (КПГ) и Отто Майер (СДПГ) — ответственные за следующие отделы: Акерманн — партийное образование, реклама, пресса, радио, Майер — культура и образование, молодежный секретариат. Оба были также ответственны за библиотеку секретариата и принадлежащее партии издательство «Dietz Verlag»;
• Пауль Меркер (КПГ) и Хельмут Леманн (СДПГ) — ответственные за следующие отделы: Меркер — сельское хозяйство и кооперативные дела, Леман — труд, социальное обеспечение и здравоохранение;
• Вальтер Белинг (КПГ) и Август Карстен (СДПГ) — ответственные за отдел по управлению партийными предприятиями, к которому принадлежал отдел бухгалтерского учёта и хозяйственной деятельности; 
• Элли Шмидт (КПГ) и Кейт Керн (СДПГ) — ответственны за секретариат по делам женщин и за всю работу СЕПГ среди женщин;
• Герман Матерн (КПГ) и Фридрих Эберт (СДПГ) — оба были избраны в Секретариат в качестве представителей своего Земельного центрального комитета (ЦК), Матерн до января 1949 года — в качестве председателя СЕПГ в Берлине, а Эберт до ноября 1948 года — в качестве второго секретаря в Бранденбурге. 

Должности в секретариате распределялись также на паритетных началах, однако уже видно, что обязанности распределялись не вполне равномерно. Так, наиболее важные проблемы — развитие экономики в целом и развитие сельского хозяйства были под руководством коммунистов — Вальтера Ульбрихта и Пауля Меркера, соответственно. Вдобавок Ульбрихт заведовал взаимодействием между центральным Берлинским отделением СЕПГ и земельными организациями, что давало ему возможность влиять на кадровую политику на земельном уровне.

При этом конфликты и конкуренция между бывшими социал-демократами и коммунистами не исчезли, а лишь перешли в область партийной деятельности. Нельзя говорить и о том, что все социал-демократы вели себя по отношению к коммунистам адекватно текущим обстоятельствам. Вот что пишет начальник отдела пропаганды УВК района Хайлигенштадт, земли Тюрингия:

«Невзирая на большинство в аппарате райкома СЕП бывших коммунистов, подлинной душой партии являлся председатель райкома, бывший социал-демократ Эккарт, неодобрительно встретивший в прошлом объединение партий. До недавнего времени Эккарт ввёл в партию политику примиренчества и большой дружбы с руководством ХДС. Эта дружба обошлась СЕП потерей своей самостоятельной линии в блоке и в органах самоуправления, добровольной сдачей своих позиций. Характерно, что доверие ХДС к беспринципности СЕП и председателя Эккарта зашло так далеко, что руководство ХДС добровольно уступило Эккарту единоличное бессменное председательствование в блоке партий, и Эккарт это доверие оправдал»³⁶СВАГ и формирование партийно-политической системы в Советской зоне оккупации Германии» в 2-х томах. РОССПЭН, М., 2014. Т. 2 С. 396..

И хотя напряженность  между коммунистами и социал-демократами всё ещё оставалась и коммунисты, в частности Ульбрихт, стремились к получению всей полноты власти в партии, до июня 1948 года это не принимало формы открытого противостояния. Существовали определённые противоречия на разных партийных уровнях, но они не были широко распространены.

После объединения популярность бывших социал-демократов, особенно Отто Гротеволя, в народе и в самой партии значительно возросла. Гротеволь ещё имел реальные шансы стать определяющим политическим деятелем в советской зоне. Став председателем СЕПГ и незаменимым символом социал-демократии внутри партии, он пользовался наивысшим уважением у советских оккупационных властей. Эти тезисы отражены в записке Тюльпанова:

«Съезд партии показал необычайно быстрый рост авторитета Гротеволя в партии. В настоящее время он является признанным лидером СЕПГ. Примечательно, что Гротеволь был назван “Бебелем наших дней” во время выступления на митинге рабочих Берлина. Гротеволь в партии не рассматривается как бывший социал-демократ — его одинаково уважают как старые коммунисты, так и те, кто вступил в партию после объединения. В то же время он может позволить себе занять жёсткую позицию в отношении социал-демократов, которую ни Пик, ни Ульбрихт не смогли бы занять. Коммунистическая секция центрального секретариата СЕПГ полностью доверяет Гротеволю»³⁷M. Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. S. 254..

Социал-демократы также привнесли свою политическую культуру в партию, что «обезопасило» её на какое-то время от бюрократических тенденций. Хотя в низовых партийных ячейках установили довольно жёсткую дисциплину, в земельных и центральных партийных органах существовала широкая демократия и велись обсуждения дальнейшего пути Германии. Более того, снизили ценз для вступления в партию: необходимо было лишь признать программу. Больше не требовался ни кандидатский стаж, ни рекомендации членов партии.

Причина снижения планки для приёма — необходимость расширить влияние партии среди всех слоёв населения. Это может показаться ошибкой, учитывая, что СЕПГ постепенно получала статус правящей партии. Да, в неё проникали карьеристы, но до 1949 года членство в партии не давало каких-либо существенных преференций, поэтому снижение планки не имело серьёзных отрицательных последствий. Также важно отметить, что все члены партии, особенно на местном уровне, были очень активны: в организации царила атмосфера эйфории, коммунисты и социал-демократы совместно налаживали социальное положение и идеологическое воспитание немцев в советской зоне. Особенно большую радость от объединения высказывали фабричные рабочие и шахтёры³⁸Creating German Communism, 1890-1990: From Popular Protests to Socialist State by Eric D. Weitz. P. 334.. 

Ещё одна причина, почему карьеристы не задерживались в партии надолго, — на членов партии возлагались основные обязанности по восстановлению мирной жизни, и они должны были служить примером для всего населения и как можно активнее вовлекать местных в общую социальную и политическую деятельность. По этой же причине строгая дисциплина в низах партии не навязывалась, а её охотно принимали сами местные функционеры, ввиду своей высокой идейности и приверженности социалистическому делу³⁹Creating German Communism, 1890-1990: From Popular Protests to Socialist State by Eric D. Weitz. P. 324..

Расширение демократии внутри партии положительно сказалось на идеологических дискуссиях.

Одним из теоретических нововведений по отношению к советскому опыту стало провозглашение в феврале 1946 года «Особого немецкого пути к социализму». Существуют противоречивые оценки, исходила ли эта идея от Сталина и членов военной администрации или она выдвигалась самими немецкими коммунистами. Вернее всего сказать, что этот процесс шёл двойственно. 

Тезис об особом немецком пути к социализму выразил Антон Аккерман и развил её в своей февральской статье в партийном теоретическом журнале «Единство» под заголовком «Есть ли особый немецкий путь к социализму?»⁴⁰Gibt es einen besonderen deutschen Weg zum Sozialismus?, in: Einheit, Jg. 1 (1946), H. 1, 22–32, zit. n.: Dokumente zur parteipolitischen Entwicklung in Deutschland seit 1945, bearb. u. hrsg. von Ossip K. Flechtheim, Bd. 3, Berlin 1963, 336–355..

В ней он обосновывал, что переход к социализму возможен через диктатуру пролетариата в её демократической форме правления. По его мнению, это было возможно при определённых условиях, когда рабочий класс составляет большинство населения, а также когда существует сильный субъективный фактор — рабочая партия со значительным влиянием в массах.

«Этот переход сравнительно мирным путём возможен в том случае, если класс буржуазии благодаря особым обстоятельствам не располагает бюрократическим и милитаристическим государственным аппаратом власти»⁴¹ Цитируется по: Леонгард, Вольфганг. Революция отвергает своих детей / Вольфганг Леонгард. – Карлсруэ : Кондор. С. 437.

С одной стороны, ряд коммунистов искренне верили, что новое рабочее государство может быть более демократичным, нежели СССР, с другой стороны, это явилось своеобразной мерой временного успокоения тех социал-демократов, которые не хотели разрывать со своими демократическими традициями. Необходимость более демократичного устройства обосновывалась ещё тем, что крайняя реакция капитала в виде фашизма жестоко подавила всю демократию, и поэтому рабочий класс должен стать её новым выразителем. Как следствие, переход к социализму должен осуществляться не административными методами и жёсткой экспроприацией, а постепенным созданием условий для развития нового общества и для конкуренции внутри страны социалистического и капиталистического строя. В целом эти мысли были адекватны в силу особых немецких условий: ультраправые уже дискредитировали себя, что привело к сильному левому уклону среди немцев. В Германии имелись достаточно развитая промышленность и, как следствие, многочисленный и организованный рабочий класс. В таких условиях компартия получила опору в массах, чему способствовала и помощь СССР. Более того, этот взгляд отвечал ленинскому видению перспектив строительства социализма. Ильич также предполагал, что социализм можно и нужно строить не жёсткими административными методами, а постепенно развивая социалистическое производство и повышая производительность труда так, чтобы социалистический сектор выиграл конкуренцию с капиталистическим⁴²Более подробно об этом смотри «Очередные задачи советской власти» ПСС, том 36, стр. 165-208.. Но в силу определённых объективных причин — Гражданской войны, восстановления после неё и подготовки к новой войне — в СССР возобладала более жёсткая бюрократическая система со слабым контролем со стороны масс.

«Если молодое демократическое государство попадёт в руки реакционных сил и будет новым инструментом насилия, то переход к социалистическому преобразованию мирным путём невозможен. Если же антифашистско-демократическая республика станет государством всех трудящихся под руководительством рабочего класса, тогда мирный путь к социализму вполне возможен. Никто не хочет так страстно, как мы, избежать новых боёв, нового кровопролития»⁴³ Там же..

«Это различие может привести к тому, что наши усилия будут гораздо меньше по сравнению с жертвами, которые должен был принести русский народ для построения социализма, и нарастание социалистического благосостояния может при этих обстоятельствах проходить скорее»⁴⁴ Там же..

Тезисы Аккермана приняли и поддержали в Политбюро. Кто-то искренне, а кто-то, как, например, Вальтер Ульбрихт, — потому что видели в этом тактический ход. Вольфганг Леонгард описывает тот восторг, с которым Аккерман рассказывал про эту идею,⁴⁵Леонгард, Вольфганг. Революция отвергает своих детей / Вольфганг Леонгард. – Карлсруэ : Кондор. С. 436таким образом:

«Статья подействовала как взрыв бомбы. У всех, исключая совсем малую часть стопроцентно послушных Москве партработников, которым были противны какие бы то ни было новые мысли, статья вызвала глубокий вздох облегчения. Наконец-то, казалось нам, наконец-то путь найден! Правда, мы не предпринимали никаких шагов, чтобы открыто отмежеваться от мероприятий советских оккупационных властей, но произошло что-то другое, что для нас тогда было гораздо значительнее: принципиальное отмежевание от развития социализма в Советском Союзе»⁴⁶ Там же, с. 439.

Тезис о немецком пути к социализму имел несколько причин появления. Первые две, как уже было сказано выше, — политическая необходимость более осторожной политики в контексте переговоров СССР с западными союзниками и желание немецких коммунистов отмежеваться от определённого негативного опыта СССР в строительстве социалистического общества. К тому же в Германии не было необходимости проводить индустриализацию почти с нуля и в сжатые сроки, что позволяло более плавно переходить на рельсы плановой экономики. По этой же причине в Германии не требовалось стремительное проведение коллективизации.

Третьей причиной стала необходимость компромисса с социал-демократами и коммунистической адаптации их в объединенной партии, для чего данный тезис сыграл хорошую роль. 

При этом тезис об особом немецком пути к социализму не был чем-то совершенно особенным. С одной стороны, в тот же период, в 1945-1948 годы, политические декларации об особом пути к социализму появлялись во всех соцстранах. Но в Восточной Германии имелись и свои отличия. В некоторых соцстранах тезис об особом пути связывался с уклоном в национализм, который был распространён среди трудящихся и интеллигенции. Наиболее ярко это проявилось в Польской Народной Республике, где одним из проводников «особого пути» был Владислав Гомулка, известный своими право-националистическими взглядами⁴⁷Подробнее о событиях в ПНР смотри статьи Петра Биелло: «Могло ли получиться?» Очерк общественной истории Польской народной республики часть 1, часть 2. Так, в ПНР сами польские коммунисты в первые послевоенные годы стали культивировать антигерманские настроения, что мешало адекватным взаимоотношениям между компартиями двух стран⁴⁸Sheldon Anderson. A Cold War in the Soviet Bloc Polish-East German Relations. Perseus. 2000. P. 16[. Стоит справедливо заметить, что среди части немецкого населения, в том числе среди членов СЕПГ, также существовали антипольские настроения, которые были связаны с потерей восточных земель. В особенности такие настроения были распространены среди немецких переселенцев с Польши. Но всё же их проявление не получило существенного распространения и влияния на политику. Хотя и в дальнейшем, даже после смещения Гомулки в 1948 году, отношения между двумя социалистическими государствами нельзя было назвать дружескими, но до 1956 года излишнего напряжения удавалось избегать⁴⁹Но немецко-польские отношения не являются предметом моего исследования. Более подробно про отношения между ГДР и ПНР можно прочитать: Sheldon Anderson. A Cold War in the Soviet Bloc Polish-East German Relations. Perseus. 2000. 

В национализме был обвинён также Иосип Броз Тито и Югославские коммунисты, которые не хотели отходить от «особого пути»⁵⁰Насколько реально можно признать Тито националистом — вопрос спорный. Этим ситуация в Восточной Германии и отличалась от других соцстран. Тезис об особом немецком пути к социализму не имел в себе националистического подтекста, и немецкие коммунисты, а также сам Аккерман, наоборот, противопоставляли особый путь к социализму националистической идеологии фашизма. Этот тезис не был только сиюминутной мерой, а имел и свои объективные исторические корни, связанные с различиями в традициях рабочего движения и в социально-экономических условиях. Предположение о возможности особых национальных форм социализма было высказано ещё Лениным в 1916 году:

«Все нации придут к социализму, это неизбежно, но все придут не совсем одинаково, каждая внесёт своеобразие (выделение автора) в ту или иную форму демократии, в ту или иную разновидность диктатуры пролетариата, в тот или иной темп социалистических преобразований разных сторон общественной жизни»⁵¹Ленин В.И. ПСС, Том 30, стр 123..

Определённое развитие идей «особого национальноного пути к социализму» наблюдалось также в 1920-е годы в Коминтерне в период руководства Николая Бухарина⁵²Weitz, Eric D. Creating German Communism, 1890–1990: From Popular Protest to Socialist State. Princeton: Princeton University Press. 1997. p. 314.

Таким образом, рабочие партии хоть и объединились не вполне демократическими методами, но само объединение сыграло положительную для них роль. Многолетний раскол рабочего класса, который брал своё начало в далёком 1914 году с голосования за военные кредиты, был преодолён. Также увеличилась популярность объединённой партии и расширилась внутрипартийная демократия.

Но СЕПГ не находилась в вакууме, и в советской оккупационной зоне существовали также буржуазные партии. О них мы далее и поговорим.

Буржуазные партии в советской зоне

Первой буржуазной партией в послевоенной Германии стал Христианско-демократический союз, а точнее, его восточно-германское отделение. В образовании этого союза участвовали как бывшие политические деятели Веймарской республики, так и некоторые функционеры НСДАП. Идея создания этой партии зародилась в буржуазном антифашистском сопротивлении, которое выражало интересы крупного капитала, настроенного против Гитлера⁵³Петелин Б.В. Ранняя история Христианско-демократического союза: Конрад Аденауэр – Якоб Кайзер – Отто Нушке. 1945 – 1952 гг. – Череповец: ЧГУ, 2014, стр. 12, а также немецких католиков из разных социальных слоев. В отличие от протестантской церкви, члены которой влились в нацистский государственный аппарат, часть католиков участвовала в Сопротивлении. Изначально партия мыслилась как консервативная, и христианские политические деятели «настаивали на создании “рабочей партии”, которая, опираясь на христианские профсоюзы, могла бы стать “приложением” к СДПГ или находиться внутри её на положении “правого крыла”»⁵⁴Петелин Б.В. Указ. Соч., стр. 18. Первоначально в партии доминировало крайне правое крыло во главе с Андре Гермесом и Вальтером Шрайбером. В связи с этим в Советской администрации так оценивали направление деятельности восточного ХДС: «…линия крупной немецкой буржуазии, стремящейся уйти от ответственности за поддержку Гитлера и сохранить определённые экономические и политические возможности для возрождения немецкого империализма»⁵⁵Петелин Б.В. Указ. Соч., стр. 18. В воззвании ХДС к немецкому народу от 26 июня были такие фразы:

«Родителям должно быть предоставлено право воспитывать своих детей так, чтобы они уважали Бога, старших и ценность опыта старших поколений. Религиозное обучение, организованное церковью, должно быть частью их воспитания. Через пагубные учения расовой ненависти и подстрекательства к насилию, Гитлер отравил умы большого числа нашей молодежи, и они должны быть возвращены на путь истинных нравственных ценностей. Наука и искусство должны развиваться свободно, а доктрины подлинного гумманизма, принадлежащие всему человечеству, будут распространяться немецкими проповедниками и послужат нравственному очищению нашего народа.

Из-за неизмеримых страданий нашего народа мы должны перестроить нашу экономическую жизнь и обеспечить работой, едой, одеждой и жильём всех без оглядки на личные интересы или экономические теории и на основе строгого планирования. Первоочерёдное внимание должно быть уделено чрезвычайной программе по хлебу, жилью и работе. Крайне важно, чтобы государство владело природными ресурсами хотя бы для того, чтобы навсегда защитить себя от незаконного влияния экономических конгломератов. Горнодобывающая и другие ключевые монополистические отрасли нашей экономики должны быть полностью подчинены государству»⁵⁶Appeal to the German People by the Christian Democratic Union (June 26, 1945). Фразы из этого воззвания, по сути, были умеренными и лево-популистскими, например призыв к плановому ведению хозяйства и к национализации недр, что подтверждает популярность левых воззрений у немцев. К слову, подобные лозунги левые демагоги выдвигают до сих пор. 

Примечательно, что изначально выступавшая с левоцентристских позиций ХДС доставила оккупационным властям и СЕПГ значительно больше проблем, чем более правая Либерально-демократическая партия (ЛДПГ).

ХДС стала «беспокойным ребёнком» для СВАГ, так как чаще всех выступала против экономических и политических реформ, предпринимаемых в советской зоне оккупации. Правда, порой их претензии имели под собой достаточные основания.

В контексте конфликта первого руководства ХДС и СВАГ нужно подробнее остановиться на причинах и методах проведения аграрной реформы.

В Восточной части Германии сочеталась наибольшая концентрация крупно-помещичьих землевладений, малоземельных и безземельных крестьян: 36,7% сельскохозяйственных земель было в собственности 2,5 процентов наиболее крупных землевладельцев, а 72,3% хозяйств занимали всего 19,6% процентов земли. По сути, почти ¾ аграрного населения Восточной Германии были безземельными или малоземельными крестьянами.

Очень важно отметить, что все партии, входившие в антифашистский демократический блок, — КПГ и СДПГ (позднее СЕПГ), ХДС и ЛДПГ — выступали за аграрную реформу, но рекомендовали советской администрации воздерживаться от повсеместного разделения крупнотоварных помещичьих хозяйств и передачи их в частную собственность крестьянам. Реформа заключалась в конфискации крупных помещичьих земель и разделении их в пользу крестьян. СДПГ аргументировала это тем, что создание государственных кооперативов стало бы более выгодно экономически и соответствовало бы радикальному социалистическому настроению городского населения, хотя при этом не всегда удовлетворяло бы интересы сельских жителей. В свою очередь, КПГ не выступала с социалистическими лозунгами, так как ратовала официально за антифашистский-демократический фронт. Буржуазные ХДС и ЛДПГ тем более не выступали с речами о социалистических настроениях, однако говорили об экономической нецелесообразности поспешного проведения аграрной реформы. 

Социальные причины протестов ХДС и ЛДПГ против методов проведения земельной реформы были двойственны. В ходе земельной реформы подрывалась социальная база этих партий в деревне. Вдобавок к этому они могли потерять поддержку и в городах. ХДС требовала разделения помещичьих земель, но с компенсацией, причём разделения не всех помещичьих земель, а только активных пособников нацистов, так как остальные помещики оставались социальной базой ХДС в деревне. Также ХДС поддерживали средние крестьяне и гроссбауэры. ЛДПГ была не так популярна в деревне, но её основной социальной базой были торговцы, частные предприниматели, ремесленники, которые находились в городах. В случае уменьшений или сбоя поставок продовольствия в города эти классы находились под угрозой, так как рабочие всегда получали преимущество при распределении продовольствия. 

Важно всё же отметить, что в определённой мере критика, проводимая буржуазными партиями, была справедлива, в том числе и потому, что аграрная реформа в дальнейшем привела к крупному продовольственному кризису в городах.

Однако СВАГ по политическим причинам, которые мы указали выше, всё же пришлось провести аграрную реформу. 3 сентября провинциальным управлением Саксонии-Ангальт было принято решение о начале земельной реформы. Лидеры ХДС предупредили военную администрацию, что необходимо на какое-то время воздержаться от неё, дабы разрешить назревающую продовольственную проблему, но всё же подписались под её проектом. КПГ и СДПГ затем активно не высказывались против и приняли необходимость реформы в таком виде. Но ХДС продолжила критиковать СВАГ и устраивать митинги с критикой аграрной политики.

Христианских демократов пытались ограничить контролем за проведением ими митингов, что можно увидеть из записки:

«За последнее время заметна активизация деятельности Христианско-демократического союза среди широких слоёв германского населения. Христианский союз начал систематически устраивать в различных районах Берлина массовые митинги…

…Комендант г. Берлина и все районные коменданты обязаны немедленно информировать политического советника о разрешенных или запрещённых митингах и собраниях. Эти мероприятия дадут нам возможность под разными предлогами не разрешать отдельные собрания для Христианского демократического союза, а разрешённые митинги и собрания всегда контролировать, направляя на них наших представителей»⁵⁷Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том II. Стр 188-189.

Аграрная реформа стала причиной одного из первых кризисов в рядах ХДС. Мнения разделились: некоторые считали её строго необходимой на данный момент, другие говорили о необходимости выждать некоторое время, а наиболее правые элементы выступили против реформы. Доходило до того, что работники госорганов-представители ХДС порой отказывались регистрировать новые земли, полученные крестьянами.

Против реформы выступали и председатели ХДС Андреа Гермес и Вальтер Шрайбер. Последний 23-24 сентября агитировал в Саксонии за то, что необходимо выкупить земли у землевладельцев: «Земля, которую сейчас забирают у помещиков, никогда не принадлежала, крестьянам и поэтому поддержка помещиков является моральным долгом всякого демократа»⁵⁸Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том II. Стр. 328. Однако мнения председателей и наиболее правых элементов шли вразрез не только с мнением оккупационных властей, но и с мнением рабочего класса, а также ряда деятелей самого ХДС.

СВАГ было решено сместить Гермеса и Шрайбера с постов председателей ХДС. Их пригласили к начальнику управления пропаганды и информации Тюльпанову. Он сообщил, что маршал Жуков потерял к ним доверие и не может больше позволить им руководить ХДС. В связи с чем Гермесу и Шрайберу пришлось оставить посты председателей. Некоторые деятели самой ХДС также осудили их действия как непоследовательные и недемократичные⁵⁹Добровольский Е.С. Идейно-организационное становление и развитие Христианско-демократического союза в Восточной Германии/ГДР в 1945-1952 гг. 2017. Стр. 70.

Но после отставки Гермеса и Шрайбера позиции партии лишь начали усиливаться. 21 декабря 1945 года состоялось заседание организационного комитета ХДС, который вынес вотум недоверия бывшим руководителям, и после их ухода председателями партии становятся Якоб Кайзер и Эрнст Леммер.

На биографии первого необходимо остановиться подробнее, так как он был наиболее ярким из буржуазных политиков восточной зоны.

Якоб Кайзер родился 8 февраля 1888 года в семье переплётчика и активного общественного деятеля. Старший Кайзер защищал в Германской империи права крестьян, мелких хозяев и виноделов. Его сын пошёл дальше: Якоб стал участником и активным деятелем христианских профсоюзов с 1912 года. В период Первой мировой войны он ушёл на фронт, но получил ранение, а с 1915 по 1920 год вместе с другими деятелями Веймарской партии Центра пытался создать «Христианскую-социальную народную партию», однако ничего не вышло. В 1920-х годах Кайзер вошёл в руководство христианских профсоюзов, а в 1933 году его избрали в рейхстаг от партии Центра. После прихода нацистов к власти он не принял новый режим, но поначалу, как и многие демократы, считал, что можно противостоять нацистам демократическими методами. Эти иллюзии быстро развеялись, и Кайзер решил остаться в Германии, вступив в Сопротивление.  

В 1936 году Якоб Кайзер предложил будущему канцлеру ФРГ Конраду Аденауэру вступить в католическое крыло сопротивления, но последний от этого отказался. 

Этот факт желательно запомнить, так как он в определённой степени характеризует будущего канцлера.

После окончания войны Кайзер оказался одним из инициаторов создания ХДС на востоке, став представителем её левого крыла. Будучи активным деятелем христианских профсоюзов, он понимал чаяния и положение рабочего класса и не уклонялся от защиты их интересов. Именно он выдвинул концепцию «Христианского социализма» и лозунг «Социализм из христианской ответственности». Несмотря на апелляцию к этике, Кайзер понимал, что нацизм был производным от капитализма и требовался переход к социализму. Но, как справедливо замечает историк Борис Петелин: «Маркс и Энгельс в третьей главе “Манифеста Коммунистической Партии” писали, что “нет ничего легче, как придать христианскому аскетизму социалистический оттенок”… и что “христианский социализм — это лишь святая вода, которой поп кропит озлобление аристократа»⁶⁰Петелин Б.В. Ранняя история Христианско-демократического союза: Конрад Аденауэр – Якоб Кайзер – Отто Нушке. 1945 – 1952 гг. – Череповец: ЧГУ, 2014, стр. 27. Кайзеру и его сторонникам в ХДС критика марксистами «христианского социализма» представлялась заблуждением. 

«Они как бы не замечали, что “христианский”, он же “феодальный” социализм — это проект, опрокинутый в прошлое»⁶¹ Петелин Б. Указ. соч. Стр. 28

«Христианский социализм» был мало понятен рядовым членам ХДС, и даже у руководящей верхушки не было чёткого понимания его содержания. Однако в силу высокой религиозности населения идеи очищения через христианство, а также прихода к социализму «без крови» стали проникать в массы. В сентябре 1945 года ХДС имела 20 тысяч членов, в начале декабря — 42 тысячи, в феврале — около 100 тысяч, а летом 1946 года — 200 тысяч. 

Кайзер, будучи ярым антифашистом и левым членом ХДС, до определённого времени устраивал оккупационные власти. Однако его «антикапитализм» был очень умеренным, и если субъективно левое крыло ХДС и выдавала себя как партию народа, то объективно оно защищало права не рабочих, а мелких хозяев и предпринимателей, что порой шло вразрез с планами оккупационной власти⁶²Петелин Б.В. Ранняя история Христианско-демократического союза: Конрад Аденауэр – Якоб Кайзер – Отто Нушке. 1945 – 1952 гг. Череповец, 2014. C. 24.

Также после создания СЕПГ в среде христианских демократов начались подвижки к дискредитации объединённой рабочей партии: «СЕПГ виноваты во всех безобразиях (выделение автора), которые творятся в органах немецкого самоуправления и во всех экономических трудностях… Победа ХДС обеспечит пересмотр восточных границ и возврат переселенцев на свою родину… СЕПГ — партия русских, партия демонтажников. Не голосуйте за СЕПГ… СЕПГ — противник религии, партия безбожников. Положение в СЗО ничего общего не имеет с демократией. Формы правления России для нас неприемлемы. Мы не можем ориентироваться на Восток. Образец для нас — западная демократия»⁶³Добровольский Е.С. Указ. соч. Стр 72.

А позже, в 1947 году, Якоб Кайзер и центристское крыло ХДС поддержали План Маршалла и требовали его распространения на Восточную зону оккупации, так как льготные американские кредиты способствовали бы накоплению капитала. Кайзер также не признавал восточную границу Германии, что было неприемлемо для СССР.

6 декабря 1947 года был создан Немецкий Народный Конгресс, в который входили депутаты всех ландтагов, в том числе все желающие из западных зон. Он стал своеобразным предпарламентом, хотя изначально, как, впрочем, и потом, не имел никаких реальных рычагов управления. В этом парламенте основное положение занимали СЕПГ и делегаты, выражающие интересы рабочего класса. Не без оснований Кайзер заявил о невозможности участия ХДС в Конгрессе, так как это установило бы тотальный контроль за действием партии. Его заявление имело смысл, однако буржуазная партия в Восточной зоне не могла пойти против народных масс, а поддержка Конгресса населением была велика. И оставшимся буржуазным и мелкобуржуазным кругам ничего не оставалось, кроме как пойти на компромисс с рабочим классом и встроиться в ту модель, что выстроила СЕПГ.

Поддержка Кайзера в партии в связи с его протестом была ослаблена, и СВАГ удалось снять его. В партии стало преобладать ещё более левое крыло во главе с Отто Нушке, которое опиралось на лояльных режиму ремесленников, торговцев и предпринимателей.

Ещё одной буржуазной партией, которая существовала в Восточной Зоне, была Либерально-демократическая партия. В то время как ХДС выражала интересы крупной буржуазии, ЛДПГ поддерживали мелкие буржуа и чиновники. Когда другие партии Восточной Германии, в том числе ХДС, выражали поддержку массовой национализации, ЛДПГ изначально выступала за сохранение широкой частной собственности. 

Хотя численность ЛДПГ была поначалу больше, чем у ХДС, её реальная социальная поддержка оказалась невелика. Причина тому проста: большая часть чиновников, которые работали при нацистской системе, подверглись денацификации и были исключены из политической жизни. На малую численность партии повлияло и то, что она единственная провозглашала ценность частной собственности. Даже консервативная ХДС апеллировала к населению с помощью лево-популистских лозунгов христианского социализма. А учитывая радикально-левый поворот немецкой общественности, говорить о возможности реставрации капитализма в 1945-1947 годах было равносильно политической смерти. Сыграло роль и то, что СЕПГ поощряла вступление мелких собственников и даже предпринимателей в социалистическую партию, чтобы контролировать играющий значительную роль частный сектор.

Первый председатель ЛДПГ Вальдемар Кох выступал против денацификации, декартелизации и разукрупнения германских монополий. Он также выступал против аграрной реформы, которая могла поставить под удар городскую социальную базу партии. В этом случае военная администрация вела с ЛДПГ аналогичную работу, как и с ХДС. В ЛДПГ стали поддерживаться прогрессивные элементы, и администрация способствовала тому, чтобы те члены партии, которые поддерживают деятельность СЕПГ и СВАГ, проходили в местные и земельные органы самоуправления, а также в руководство общественных организаций. Это способствовало тому, что само руководство партии в ноябре 1945 сместило Вальдемара Коха с поста председателя.

Либеральные демократы стали создавать больше проблем в 1948 году, так как они протестовали против введения планирования, выступая за широкое развитие частной инициативы⁶⁴Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том IV. С. 35. Но социальные изменения в обществе, а также широкая поддержка СЕПГ привели к тому, что либеральные демократы не могли реально повлиять на политику. 

Ещё одной мерой для ликвидации влияния ХДС и ЛДПГ стало создание двух дополнительных буржуазных партий по предложению Сталина. В ходе переговоров с немецкими коммунистами Сталин указал, что необходимо создать «нацистскую партию», в которую войдут бывшие нацисты, чтобы избежать криминализации довольно широкого социального слоя и заодно лишить буржуазные партии поддержки⁶⁵Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 228-229. Таким образом 19 июня 1949 года основали Национально-Демократическую партию Германии, перед которой стояла задача лишить ЛДПГ социальной базы в городах. 

В дополнение к ней создали Демократическую крестьянскую партию, которая должна была увести социальную базу у ХДС. 

В итоге сложилась ситуация, когда через антифашистский демократический фронт и две дополнительные блоковые партии СЕПГ блокировала основные решения буржуазных партий. Тем самым оставшаяся буржуазия и старые чиновники не могли реально влиять на политику, так как верхние посты в партии занимали лояльные к СЕПГ и Советской администрации деятели. Однако для адекватного развития социалистического общества СЕПГ было необходимо не только заблокировать возможность буржуазным партиям продвигать свои политические решения, но и лишить их социальной опоры. 

Большевизация СЕПГ

Создание двух дополнительных партий [в современном российском политическом лексиконе их назвали бы «партиями-спойлерами», задача которых оттянуть голоса от реальной оппозиции] и движение к «полуторнопартийной» системе, когда СЕПГ становилась правящей партией, с одной стороны, отражали интересы рабочего класса, но с другой, свидетельствовали о проблемах в СЕПГ. Вместо реального  укрепления положения партии в стране был взят курс на подавление политических соперников, что, на самом деле, не отражало интересы рабочего класса: созданные таким образом «тепличные условия» для СЕПГ способствовали выхолащиванию партийных кадров. Сталин в личном разговоре с немецкими коммунистами охарактеризовал их методы работы как «тевтонские» и излишне прямолинейные. Он советовал действовать более гибко и хитро по отношению к классовым врагам⁶⁶Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том IV. С. 318. Вместо этого немецкие коммунисты стали действовать более хитро в отношении СССР, стараясь приукрасить положение в СОЗ⁶⁷Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том IV. С. 35. 

Не прекратилось и противостояние социал-демократов и коммунистов, которое перешло на новый этап, ознаменовавшийся «большевизацией» СЕПГ.

Почему было необходимо изменить структуру партии? На то имелось несколько как внутри- , так и внешнеполитических причин. 1947-1948 годы стали во многом переломными для германской истории, и мы рассмотрим их подробнее.

В 1947 году провели первое сокращение штатов в аппарате СВАГ. В 1948 их сокращали дважды. Это обусловлено сложностью содержания многочисленного бюрократического аппарата: на начало 1949 года в СВАГ было занято 9200 офицеров и 4600 гражданских сотрудников, а в предыдущие годы — значительно больше⁶⁸Болдырев Р.Ю. Поворотный год в жизни советской оккупационной зоны: 1947 или 1948? // 1948 год в германской истории: Материалы конференции российских и немецких историков 19-20 июня 2008 г., Москва / Под ред. Б. Бонвеча, А.Ю. Ватлина, Л.П. Шмидта. – М., 2009. – С. 45. Ещё одними из основных причин сокращения штата СВАГ стали усталость многих военных от службы вдалеке от родины и тяжелые условия жизни в послевоенной разрухе.

Политуправление СВАГ фиксировало причины жалоб личного состава⁶⁹Болдырев Р.Ю. Поворотный год в жизни советской оккупационной зоны: 1947 или 1948? // 1948 год в германской истории: Материалы конференции российских и немецких историков 19-20 июня 2008 г., Москва / Под ред. Б. Бонвеча, А.Ю. Ватлина, Л.П. Шмидта. – М., 2009. – С. 46:

1. Неоднократная задержка демобилизации военнослужащих 1925 года рождения;
2. Принудительное переселение офицеров, ранее снимавших квартиры и комнаты у немцев, во вновь созданные и плохо оборудованные офицерские общежития. Значительное сокращение отпусков с выездом в СССР, что не давало возможности вступить в брак с советскими женщинами, материально помочь своим семьям, находящимся в бедственном положении в результате послевоенной разрухи, голода и неурожая;
3. Запрет женатым ввозить свои семьи в Германию, отправка ранее прибывших к их месту службы жён и детей обратно в Советский Союз;
4. Значительное сокращение денежного содержания, особенно заметное для младшего офицерского состава.

Помимо этого налицо тенденция к моральному разложению военнослужащих: увеличилось количество грабежей, убийств, алкоголизма и сожительства с немецкими женщинами, что считалось недопустимым. Многие офицеры намеренно нарушали Устав и компрометировали себя, дабы их быстрее отправили в СССР⁷⁰Болдырев Р.Ю. Поворотный год в жизни советской оккупационной зоны: 1947 или 1948? // 1948 год в германской истории: Материалы конференции российских и немецких историков 19-20 июня 2008 г., Москва / Под ред. Б. Бонвеча, А.Ю. Ватлина, Л.П. Шмидта. – М., 2009. – С. 46.

Всё это потребовало сократить штат и передать большую часть управленческих полномочий немецким органам самоуправления. Ещё в 1947 году создали Немецкую Экономическую Комиссию, куда входили наиболее влиятельные немецкие политики из СЕПГ. Она стала прообразом будущего правительства. Постепенно СВАГ передавала все административные и экономические рычаги в управление НЭК⁷¹Болдырев Р.Ю. Поворотный год в жизни советской оккупационной зоны: 1947 или 1948? // 1948 год в германской истории: Материалы конференции российских и немецких историков 19-20 июня 2008 г., Москва / Под ред. Б. Бонвеча, А.Ю. Ватлина, Л.П. Шмидта. – М., 2009. – С. 50. В сентябре 1947 года СЕПГ разработала и приняла на II съезде партии программу экономического восстановления, которую реализовали в качестве двухлетнего плана в НЭК.

12 февраля 1948 года, в соответствии с приказом СВАГ, решения НЭК приобретали силу обязательных к исполнению постановлений на территории всей советской зоны оккупации. По этой причине влияние немецких коммунистов усиливалось, а контроль со стороны СВАГ был ослаблен. Свою роль сыграли набирающие обороты холодная война и противостояние между СССР и Югославией.

С июня 1948 года начался процесс большевизации СЕПГ. Он заключался в создании партии «нового типа» — более централизованной структуры с более жёсткими критериями приёма и контролем за всей партийной жизнью. Когда в июне ЦК СЕПГ под руководством Ульбрихта принял резолюцию «О дальнейшей организационной консолидации партии и её очистки от враждебных и вырождающихся элементов»⁷²Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 242, только два бывших члена СДПГ — Эрих Гнифке и Август Карстен — протестовали против этого решения.

Не стоит забывать и важный факт: СЕПГ была на 1948 год единственной, по сути, непризнанной партией среди коммунистических партий в странах Восточной и Центральной Европы. СЕПГ не пригласили на учредительный съезд Коминформа. При этом она поддержала его создание, хотя и неофициально. Также СЕПГ запрещали называть народно-демократический строй Восточной Германии шагом к социализму. В разговорах Ульбрихта со Сталиным последний говорил, что время для народной демократии в Восточной Германии ещё не пришло⁷³Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том IV. С. 321. Это объяснялось неопределенным статусом Восточной Германии и надеждой советского руководства на объединённую нейтральную Германию. Поэтому к другим факторам добавились ещё два — немецкие коммунисты хотели повысить статус своей партии среди других партий будущего соцблока, а также понимали, что в объединённой Германии у них не получится выжить в агрессивном к ним политическом спектре без жёстко централизованной партии.

Партия перенимала образ ВКП(б) при выстраивании своей структуры. Распустили старый ЦК и собрали новый, стали игнорировать принципы паритета, ввели запрет на фракции и какую-либо критику выбранного курса. Это также закрыло поле для дискуссий, поскольку основные решения стали принимать в Политбюро, а руководящим принципом стало «единство партии». Помимо этого учредили параллельные партийные структуры — секретариаты, ответственные за подготовку решений партийных инстанций, контролирующие их выполнение, и присматривали за всеми членами партии. Высшим секретариатом стал «малый секретариат», который возглавлял Вальтер Ульбрихт. Секретариат занимался общим руководством организационной работы и повседневным оперативным руководством партии. В нем также подготавливали заседания Политбюро и контролировали исполнение решений последнего. Реальной функцией Политбюро с самого её создания стало лишь утверждение того, что было принято малым секретариатом.

600 тысяч человек исключили из партии, то есть 33-35% от численности всей партии. Из партии исключали «шумахеровцев» и буржуазных элементов⁷⁴Шумахеровцы — термин, обозначающий сторонников правого западного социал-демократа Курта Шумахера, выступавшего с антикоммунистических позиций., которые вредили партийной деятельности: саботировали действия партии, разжигали национализм. Но затем в число «шумахеровцев» записали также тех, кто был несогласен с изменением партийной структуры. По большей части это были бывшие социал-демократы и часть коммунистов. Число исключенных социал-демократов насчитывалось 200 тысячами. Таким образом из партии были исключены критически настроенные деятели. По итогу, численность партии снизилась с 1,8 млн до 1,2 млн человек.

Плюс ко всему поставили барьер на вступление в партию — стали требовать рекомендации двух её членов. Вдобавок на каждого партработника стали делать биографические анкеты. 

Провозглашался принцип демократического централизма, но по факту централизм оказался без демократизма. 

Хотя формально выборность главных руководящих органов сохранялась, реально всю кадровую политику контролировал «малый секретариат». Так, после бегства бывшего социал-демократа Эриха Гниффке из СОЗ⁷⁵Бегство Э. Гниффке было вызвано не столько желанием покинуть СОЗ, сколько неприятием действий немецких коммунистов. Он был одним из последних бывших руководящих социал-демократов, которые покинули советскую зону немецкие коммунисты сказали в беседе со Сталиным: «Существующий в настоящее время Центральный секретариат СЕПГ в составе 18 членов перестанет играть ведущую роль, а в узкое партийное руководство будут отобраны более проверенные люди»⁷⁶Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том IV. C 315. Таким образом, реальная власть в партии постепенно переходила к узкому кругу лиц, а политбюро и ЦК лишь принимали подготовленные решения. Между третьим съездом партии в 1950 году и шестым в 1963 году ЦК собирался лишь 53 раза, то есть по 4 раза за год⁷⁷Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 247-249. Хотя, если сравнивать в этом отношении с СССР, то у ГДР все было несколько лучше. Пленум ЦК ВКП(б)/КПСС с 1941 по 1990 годы собирался 128 раз, то есть в среднем по 3 раза за год, за исключением 1941, 1943, 1945, 1948-1951 годов, когда ЦК не собирался⁷⁸Информацию по пленумам ЦК ВКП(б)/КПСС смотри тут.

Особый немецкий путь к социализму был заклеймён как ревизионистская теория, а вместо него основным принципом стало «Учиться у Советского Союза — значит учиться побеждать»⁷⁹Creating German Communism, 1890-1990: From Popular Protests to Socialist State by Eric D. Weitz. P. 350..

Была ли какая-либо социальная основа для такой трансформации партии улиц в бюрократическую систему, постепенно сливающуюся с государственным аппаратом? Да, ибо имели место социальная усталость от войны, низкая политическая активность и апатия населения, которая даже к 1949 году всё ещё давала о себе знать. Глубокий экономический кризис, поразивший всю Германию, породил лишь одно стремление рабочих — выжить. Всё это подвигло использовать административные методы и строить рабочее государство, отстранив большинство рабочих от реального управления. О более глубоких социальных причинах трансформации партии мы поговорим в следующей части, посвященной социально-экономическому развитию ГДР.

Ситуация в Восточной Германии в 1945-1953 годах в определённой мере напоминала внутреннее положение в Советской России 1920-х годов. Пролетариат, в силу определённых социально-экономических причин, отстранили от прямого управления государством, партия же стала сращиваться с государственным аппаратом и приобретала ту же форму, что и РКП(б) после 1920 года. 

Но существовал и ряд кардинальных отличий. Как я уже писал выше, доля наёмных работников среди населения была самой высокой по сравнению с остальными странами соцблока. Следовательно, потенциально существовала возможность к более активному участию рабочего класса в будущем. К тому же важно отметить, что эти рабочие по большей части были не выходцами из крестьян, а потомственными рабочими. В силу этого же СЕПГ имела более глубокую связь с массами, нежели РКП(б) в период введения НЭП’а.

У наёмных рабочих, которые были активны в первые послевоенные годы, существовало радикально-левое направление мысли как реакция на ультраправый фашистский режим, вследствие чего низы подталкивали СЕПГ к строительству социализма.

Важным фактом было и то, что рабочий класс в Германии не потерял связь и доверие крестьянства, а аграрная реформа лишь укрепила этот союз, в отличие от разрушенного союза рабочих и крестьян в СССР ввиду неизбежности политики военного коммунизма.

Также нужно сказать, что сама партия зависела от того, насколько успешно пройдет денацификация как в плане уничтожения социальной базы нацизма, так и в плане изменения общественного сознания. Поэтому партия не могла не поднимать активность всех трудящихся, так как они являлись основной социальной опорой партии.

Таким образом, бюрократическая система, в которую превращалась СЕПГ, была внутренне противоречива. Партия являлась коммунистической и черпала свою легитимность из поддержки рабочего класса, поэтому необходимо развивала и улучшала его положение. С другой стороны, бюрократия в рабочем государстве выражала интересы рабочего класса лишь в конечном счёте и в отсутствие контроля снизу постепенно дистанцировалась от его интересов.

Некоторые выводы

Объединение рабочих партий всё же произошло, но не на вполне добровольных началах, а через поглощение социал-демократов коммунистами. Пользуясь инициативой объединения снизу и сильной социальной поддержкой, коммунисты, хотя и пошли на некоторый компромисс, но в дальнейшем сумели перестроить партию по образу и подобию ВКП(б)-КПСС. 

В английской историографии для обозначения этого события используется термин «marriage», то есть «брак», при этом используется он в отрицательной коннотации как выдача замуж не по своей воли. В немецкой историографии используется термин «Zwangsvereinigung»⁸⁰Stefan Donth. Grundung die SED in Sachsen Historisch-Politische Mitteilungen, Volume 3, Issue 1, p. 132 — вынужденное слияние или объединение по принуждению.

Стоит в данном контексте отметить, что «советизация», которая началась в политическом спектре, была плодом не столько советской администрации, сколько самих немецких коммунистов. Одним из свидетельств этого можно считать слова Исаака Дойчера, который, будучи британским корреспондентом, посещал СОЗ:

«В деятельности военной администрации русских вызывает удивление не то, насколько она пытается укоренить в Германии тоталитарные методы управления, а то, насколько она от них воздерживается»⁸¹Ватлин А.Ю. Германия в ХХ веке. М. 2002. C. 163-164.

Как справедливо указывает ряд современных исследователей, неверно считать коммунистические партии в Центральной и Восточной Европе лишь слепыми исполнителями воли СССР. Они, скорее, были партнёрами и с разной мерой искренности следовали в советском фарватере.

Из тех дискуссий, что приведены в прошлой части цикла, видно, что руководство коммунистов желало именно поглощения социал-демократов, чтобы те не стали оппозицией в советской зоне. Но почему?
Во-первых, в руководстве КПГ состояли те люди, которые прошли Первую мировую войну и Веймарскую республику. В первом случае они видели предательство социал-демократов, а во втором — «первую немецкую демократию», которая привела нацистов к власти. В то время как в Европе в конце 20-х — начале 30-х годов бушевал экономический кризис, его не было только в одной стране — в СССР. Таким образом, Советский Союз был для немцев примером успеха, и они не знали альтернативы советской политической модели и советскому типу партии, считая их наиболее успешными. 

Во-вторых, «большевизация» для немецких коммунистов стала возвращением к партийным традициям Веймарской республики, когда партия была в положении осаждённой крепости. Восточная Германия находилась в схожем положении: буквально через границу находилась Западная Германия, ставшая впоследствии Федеративной республикой. 

В-третьих, те члены КПГ, что прибыли из эмиграции, прошли также через сталинские репрессии, что во многом ожесточило их и, как пишет Марио Франк, особенно по отношению к Ульбрихту, развило в них «инстинкт политических убийц».

В-четвёртых, сыграло роль и то, что социал-демократия не имела определённого идейного и идеологического единства и даже левые социал-демократы были значительно слабее в теоретическом плане, чем коммунисты. Это хорошо характеризует разговор Отто Гроттеволя с одним из деятелей СВАГ:
«На мой вопрос — а Плеханова Вам не надо? — Гротеволь ответил: “Плеханов — меньшевик, нам его не надо”. — “Но ведь он был социал-демократом, другом Каутского, он является одним из создателей социал-демократии в России, его произведения, особенно по философии, полезны и ценны. Плеханов — крупная историческая фигура в социал-демократическом движении”, — заметил я. 

После короткой паузы Гротеволь сказал: “Мы переживаем такое время, когда нам некогда заниматься ни философией, ни историей, нам надо мобилизовывать народ на создание новой социалистической Германии. Пока не надо нам Плеханова, а дайте нам труды создателей Вашего государства: труды Ленина, Сталина, Молотова, Калинина и других Ваших крупных партийных и государственных деятелей. Дайте нам эту литературу, и мы будем вам очень благодарны”»⁸²Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том II. C. 194.

Но как уже было сказано выше, и для населения, и для левых политиков восточной зоны глубокое теоретизирование и идеологическая чистота играли меньшую роль, нежели реальная работа по восстановлению мирной жизни и вывод страны из послевоенного хаоса. В таком контексте можно простить социал-демократам их несколько пренебрежительное отношение к теории.

В связи с этим и сложилась ситуация, когда социал-демократия исчезла с политического поля Восточной зоны.

Но любая монополия, в том числе и политическая, если не имеет достаточно сильной социальной базы, начинает разрываться из-за внутренних противоречий. 

И хотя СЕПГ имела сильную поддержку масс, кризис легитимности её ещё не миновал. При этом поглощение социал-демократов и сворачивание политической демократии вне СЕПГ не были бы настолько критичны, если бы они расширили демократию внутри СЕПГ, что вначале и случилось. Но со временем как в силу объективной невозможности широких масс пролетариата активно включаться в политическую жизнь, так и ввиду политического фактора — внешнеполитических проблем Холодной войны, ослабления аппарата СВАГ и неприятия большинства эмигрантских коммунистов к социал-демократам — сворачивается демократия и внутри объединённой партии, которая впоследствии превращается в бюрократическую структуру. 

В итоге, ко времени образования ГДР в её социально-политическом разрезе сложилось интересное противоречие: «советская», бюрократическая по своей сути, партия должна была развивать низовую демократию и социальную активность масс. Избавление от нацистского прошлого и существование рядом агрессивного капиталистического государства, имеющего все возможности поглотить своего соседа, вынуждало коммунистов не терять своей связи с рабочим классом.

И хотя в политическом плане тезис об особом немецком пути к социализму забыли, в отношении социально-экономического развития Советская Зона (в дальнейшем — ГДР) стала уникальным явлением в социалистическом блоке, о чём мы и поговорим в следующей части цикла.