«Историческая миссия» немецкого рабочего класса 1945-1946

Перефразировав Маркса, в послевоенные годы немцы стремились сами делать свою историю, но делали её не так, как им вздумается, а при обстоятельствах, которых они не выбирали¹Оригинальная цитата из «18 Брюмера Луи Бонапарта»: «Люди сами делают свою историю, но они её делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого.». Социал-демократы выступают за… социализм! Коммунисты  при поддержке СССР строят… буржуазную демократию! Эти и другие удивительные  явления вы найдёте в истории Восточной Германии. Страна была пронизана противоречиями, став продуктом и полигоном Холодной войны, и в то же время — частью немецкой истории. 

Эта статья открывает цикл, посвящённый «витрине социализма» — Германской Демократической Республике, её успехам и провалам.

Исторический процесс многообразен, поэтому его сложно описать в одном цикле. Я постараюсь показать наиболее важные вопросы истории ГДР. Надеюсь, мой труд станет толчком для тех, кому близка тематика восточногерманского социализма, кто захочет изучать и анализировать историю социалистического строительства. Я приветствую любую критику и помощь.

Введение. Некоторые методологические проблемы.

Касательно истории послевоенной Германии существует миф, будто немцев поголовно оболванила нацистская пропаганда и социализм принесли исключительно «советские политруки». Я постараюсь показать, что немцы сами стремились к социализму и требовали радикальных преобразований, хотя содействие СССР и помогло им.

В современной Германии до сих пор существует негласное разделение на западных и восточных немцев²Пример смотри тут. Но почему?  

Кажется, что ответ лежит на поверхности, но проблема куда сложнее. История послевоенной Германии — отличный пример изучения настоящего через прошлое. И чтобы понять, как развивается современное капиталистическое общество ФРГ, важно исследовать его сущность от возникновения до нынешнего состояния.

Переводя однажды статью из журнала «DIe Rote Front»³Die Rote Front — немецкий марксистский журнал про «Эпоху Хоннекера», я обнаружил там занятные строки, которые относились к внутрипартийной борьбе в СЕПГ⁴СЕПГ — Социалистическая Единая Партия Германии. Правящая партия в ГДР с 1949 по 1990. 1953-1956 гг.:

«В контексте 17 Июня 1953 Вальтер Ульбрихт заявил о Вильгельме Цайссере следующее: „Он представлял собой предателя и буржуазного политика, так как не информировал Политбюро о действительном положении дел в Министерстве государственной безопасности, которое полностью провалилось в борьбе с вражескими агентствами”. Вместе с Рудольфом Гернштадтом Цайссер создал антимарксистскую платформу, целью которой была ликвидация СЕПГ как авангардной Партии. Так, обвинительное заключение этой платформы против СЕПГ Ульбрихта гласило: “Партия должна стать партией народа, она должна представлять законные интересы других классов и классовых частей, тогда она найдет полную поддержку как рабочего класса, так и других классов и слоев.”. Это в конечном счете означало бы, что СЕПГ вырождается в буржуазную партию и ведёт назад, к капитализму; таковы были намерения Цайссера»⁵Перевод автора. «Sozialismus in den Farben der DDR» – Über den Revisionismus Erich Honeckers – Überarbeitete Version,S 3-4. О том, как реально развивались события в 1953 году в ГДР, можно прочитать в этом материале

Отвлечёмся от конкретных фактов и посмотрим на характерные фразы, обращенные против Вильгельма Цайссера: они чрезвычайно напоминают те, которые выдвигались на Московских процессах⁶ Московские процессы — открытые судебные процессы, проводившиеся в 1936-1938 годах в СССР над высшими функционерами ВКП(б), которые были связаны с Троцким или правой оппозицией. Характеризовались фальсификацией значительной части показаний, а также рядом необоснованных осуждений и расстрелов. После таких слов становится понятно, что немецкие коммунисты, как и постсоветские, страдают однобокостью оценок. Форма господствует над содержанием, а анализ заменяется готовыми штампами.

Моя цель — дать объективную оценку тому, что происходило в ГДР.

В первой части я сосредоточусь на политическом развитии Восточной зоны оккупации⁷Это официальный термин, который использовал Советский Союз в 1945-1946 гг., а центральным сюжетом станет объединение рабочих партий и создание СЕПГ. Экономические и социальные аспекты развития затронем по минимуму, только в тех моментах, где они напрямую влияли на политику. Почему так? Потому, что по части экономического развития как советские, так и современные историки в целом находятся в согласии и признают единое направление экономической политики СВАГ⁸СВАГ — Советская военная администрация в Германии — орган военной администрации СССР. Являлся высшим властным органом в Советской оккупационной зоне (далее СОЗ) и СЕПГ. В то же время история политического развития восточной зоны страдает от мифологизации, потому что здесь переплелись различные классовые интересы. Также, на данный момент, нет ни одного русскоязычного исследования, посвященного объединению рабочих партий и связанным с этим проблемами. При этом некоторые историки вовсе игнорируют данную тематику. Социальное развитие я буду разбирать в следующих частях, хотя в какой-то мере оно будет описываться и в этой, показывая, как те или иные политические действия находили своё отражение в массах.

Почему 1945–1946 годы? Именно этот период зародил основы Социалистической единой партии. Если мы поймём проблемы, родовые пятна, возникшие при её основании, мы сможем ответить на вопросы её дальнейшего развития и взаимодействия с немецким обществом. При этом нельзя жестко противопоставлять «общество» и «партию». Ни одна политическая партия, если она хочет быть еще и политической силой, не может висеть в воздухе. Она должна опираться на те или иные социальные слои. Вопрос — на какие именно? На Востоке можно было опереться только на рабочий класс. ГДР как социальное явление просуществовала 41 год, а если учитывать период советской оккупации —  45 лет.  Такой долгий срок показывает, что партия отражала интересы общества, была его частью. Почему она перестала быть таковой? Это — основной вопрос моего исследования, и на него я постараюсь найти ответ.

Военные годы

«Они твердят, что сердце справа,
Но я рожден другим!
Хотят внушить мне свои нравы,
Но моё сердце бьется слева в ритм!»

«Links 2,3,4» — Rammstein⁹Строки являются вольным переводом песни, в которой группа Rammstein высказывает свои левые политические взгляды. Песня этой группы была взята ещё по той причине, что весь её состав — выходцы из ГДР. Перевод был выполнен данным исполнителем.

Повествование об истории ГДР начнём с военных лет — с 1943 г. и до конца войны. Перелом Сталинградской битвы подорвал позиции нацистов  как на оккупированных территориях, так и в самой Германии. Несмотря на то, что ещё с 1933 г. коммунисты из КПГ и сочувствующие антифашистскому движению вели агитацию, вплоть до конца 1942 г. Сопротивление было слабым. Но чем ближе был кризис режима, тем сильнее оно становилось.

Так, в конце 1942 года, в Мюнхене из коммунистов и членов бывших радикальных христиан сформировался «Немецкий антифашистский народный фронт». Несколько ранее в Южной Германии была создана студенческая организация «Белая роза», установившая связь с Сопротивлением и распространявшая пропагандистские листовки с таким содержанием:

«Ужасная кровавая баня открыла глаза даже глупейшим немцам на то, что они натворили и ежедневно творят от имени свободы и чести немецкой нации во всей Европе. Немецкое имя останется покрыто позором, если немецкое юношество, наконец, не поднимется отомстить, и заодно искупить вину, если не разобьет вдребезги своего мучителя и не восстановит духовно Европу.
Студентки! Студенты! На нас смотрит немецкий народ! Как в 1813 немцы ждали победы над Наполеоном, от нас ждут в 1943 г. преодоления нацистского террора силой духа. Березина¹⁰Под Березиной тут подразумевается сражение на шоссе Москва — Минск летом 1941 года и Сталинград пламенеют на Востоке, Мёртвые Сталинграда заклинают нас»¹¹История Германии : учебное пособие : в 3 тт. / Под общ. ред. Б. Бонвеча, Ю. В. Галактионова. — М.: КДУ, 2008. Т. 3, стр 417.

Также усилил свою деятельность «Европейский союз» — организация интеллигенции, которая распространяла листовки, укрывала евреев и иностранцев в Рейхе.

В связи с близким поражением фашистских войск под Сталинградом в Германии усилился нажим на население. С 13 января 1943 г. объявили тотальную мобилизацию: все мужчины в возрасте от 16 до 65 и женщины от 17 до 50 направлялись на производство, преимущественно военное. При этом был издан указ «О закрытии или слиянии предприятий и о запрещении некоторых отраслей промышленности», на основании которого ликвидировались мелкие торговые и коммунальные предприятия. К примеру, в Берлине закрыли свыше 5 тысяч торговых и 4 тысяч ремесленных объектов. Ситуацию в Рейхе иллюстрирует тайное распоряжение Гитлера: 

«Потребность в силах для выполнения задач по обороне Рейха делает необходимым охватить всех мужчин и женщин, рабочая сила которых не использовалась для этой цели, и мобилизовать их производительность. Целью этого является освобождение для мобилизации на фронт мужчин, годных к военной службе. Следующим я устанавливаю:
I. Шеф ОКВ¹²ОКВ (Oberkommando der Wehrmacht) — Верховное командование Вермахта, центральный элемент управленческой структуры вооруженных сил Третьего Рейха должен распорядиться, чтобы снова тщательно проверить все необходимые должности и во всех случаях, в которых это возможно без угрозы другим военным задачам, их упразднить.
II. Обязанностью высших органов власти Рейха и комиссаров по обороне Рейха является прекращение в отдельных отраслях управления всех работ, не связанных с выполнением этих целей и, насколько возможно, закрытие служб, организаций или учреждений.
 III. Для использования рабочей силы необходимо приступить к самым неотложным мерам и провести в жизнь за кратчайший срок следующее:
1. Генеральный уполномоченный по трудовой мобилизации должен распорядиться о явке для трудовой мобилизации всех еще не охваченных ею лиц, а именно: мужчин в возрасте от полных 16 лет и до 65 лет, женщин в возрасте от полных 17 и до 50 лет из торговли, ремесла и промыслов, а также из числа занятых в области свободных профессий, если они не заняты преимущественно деятельностью, важной в военном отношении.
2. Чтобы создать обширные [ресурсы] рабочей силы, необходимо закрывать производства и предприятия, которые не задействованы в выполнении задач военной экономики или в удовлетворении жизненно важных потребностей»¹³История Германии: учебное пособие : в 3 тт. / Под общ. ред. Б. Бонвеча, Ю. В. Галактионова.— М.: КДУ, 2008. Том 3, стр 413.

Также в течение 1943 года несколько раз снижались продовольственные нормы, в частности, в мае норма мяса в неделю составляла в среднем 250 граммов.¹⁴Такая норма выставлялась для большинства промышленных рабочих. Для сравнения: в Ленинграде средняя норма мясных продуктов для рабочего в самый тяжелый период блокады — с сентября 1941 г. по февраль 1942 г. — составляла 375 граммов в неделю¹⁵ Павлов Д. В. Ленинград в блокаде.— Л.: Лениздат, 1985, стр 115.

О кризисе германского фашизма свидетельствует иллюстрация, которую мы приведем ниже:

На рисунке мы видим, что к концу войны контрибуции с оккупированных стран, в процентном соотношении к государственным расходам, увеличились более чем в два раза. И это при том, что благодаря победам СССР количество стран, находившихся под гнётом Третьего рейха, уменьшалось. Как следствие, в значительной степени увеличивалась эксплуатация нацистами трудящихся «колоний» .

Показательна следующая таблица¹⁷История Германии: учебное пособие : в 3 тт. / Под общ. ред. Б. Бонвеча, Ю. В. Галактионова.— М.: КДУ, 2008. Том 3, стр 423.

Таблица хорошо иллюстрирует, что к 1944 г. количество немецких мужчин-рабочих снизилось почти в 2 раза при увеличении использования труда иностранцев и военнопленных. Следствием этого стало падение производительности труда, так как подневольный труд менее производителен, а количество мигрантов всё равно не могло покрыть дефицита рабочей силы, вызванного войной.

О том, как отразились поражения нацистской армии и кризисное положение в экономике на настроениях простого немецкого населения, можно узнать из секретного доклада службы безопасности рейхсфюрера СС¹⁹СД — секретная служба безопасности и разведывательное управление СС. Была создана в 1934 г. сначала для обеспечения безопасности нацистского руководства, затем стала заниматься вопросами безопасности Рейха. С 1939 г. — III управление РСХА, 2 раза в неделю готовила аналитические обзоры обстановки в стране:

«Сообщения с юга Восточного фронта — особенно из Крыма — очень сильно испугали население, и оно, в некоторой своей части, похоже, имеет “сталинградское настроение”: говорят о новом поражении нашей восточной армии…
Под постоянным давлением вестей о развитии дел на Востоке, многие граждане Рейха постепенно выказывают усталость. Все меньше из них верят в надежду на “решающее чудо”. Особенно обеспокоены женщины за судьбу их родных на фронте. В целом проявляется настроение – “по горло сыты войной”. Желание скорого окончания повсюду очень велико…
Часть населения предалась фаталистической покорности судьбе»²⁰История Германии : учебное пособие : в 3 тт. / Под общ. ред. Б. Бонвеча, Ю. В. Галактионова. — М.: КДУ, 2008. Т. 3, стр 417.

Все эти меры усилили усталость от войны и апатию в народе, но в то же время значительно активизировали антифашистское движение в обществе. Так, в 1943 г. складывается наиболее крупная организация антифашистов в Европе, которой руководит коммунист Антон Зевкоф. Под её началом находилось более 30 групп Сопротивления, в большинстве своём — в Берлине, при поддержке связей с антифашистскими группами в других городах Германии²¹Сказкин С.Д. Германская история в новое и новейшее время. В 2 томах. М. Наука. Стр. 303. В дальнейшем члены организации войдут в подпольное отделение КПГ в Германии, а Антон Зевкоф станет одним из оперативных руководителей движения.

Но несмотря на то, что именно коммунисты и сочувствующие им были основой немецкого Сопротивления, само по себе антифашистское движение в Германии включало в себя довольно широкий спектр политических и социальных групп — это отмечают как советские, так и современные историки²²Преодоление прошлого в Германии и России: опыт и уроки на будущее (памяти профессора А.И. Борозняка). Материалы Международной научной конференции 16-17 февраля 2017 г. Липецк. 2017. С. 40. Однако в советской историографии порой существовала тенденция к преувеличению роли КПГ в антифашистском движении²³Там же, с. 40-41.. Также важно отметить, что антифашистское движение в Германии, хотя и не приняло общенационального характера, как, например, в Югославии, всё же было более многочисленным, чем его обычно представляют.

При этом немецкое антифашистское движение усиливалось не только в Германии. Например, в подмосковном Красногорске, эмигрировавший ЦК КПГ 12 июля 1943 г. сформировал Национальный комитет «Свободная Германия», в который вошли как наиболее активные деятели КПГ (Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, Антон Аккерман– на их личностях мы остановимся несколько позже), так и ряд пленных немецких солдат и офицеров. Комитет обратился к германскому народу и войскам с Манифестом²⁴В. Блейер, К. Дрехслер, Г. Ферстер, Г. Хасс. «Германия во второй мировой войне (1939—1945)», в котором отражались интересы рабочего класса и антифашистского движения в целом, которое объединило крестьян, интеллигенцию и мелких буржуа²⁵Винцер О. Двенадцать лет борьбы против фашизма и войны. — М.: Издательство иностранной литературы, 1956. Стр 193.. Манифест в полной мере продолжал основную политическую линию борьбы с фашизмом, которую закрепила КПГ на «Брюссельской» (Подмосковье, 1935 г.) конференции.

На конференции, к слову, отчасти пересмотрели политическую программу КПГ. Несмотря на то, что «Брюссельская» конференция не могла привести к стратегическому повороту, всё же курс партии был переосмыслен. Оценка прошлой политики КПГ разделила партийный съезд на две группировки. Первая фракция, в которую входили, например, Фриц Шульте, Герман Шуберт, Франц Далем и Вильгельм Флорин, считала, что политика КПГ до 1933 г. была в целом верна и нет необходимости значительно менять курс. Другая же «фракция», состоявшая из Вильгельма Пика, Вальтера Ульбрихта и большинства влиятельных членов партии, стояла за переоценку прошлых действий²⁶Ronald Friedmann Brüssel bei Moskau см. ссылку в списке источников.. Именно вторая группа стала преобладающей и вошла в руководство КПГ, в связи с чем изменилось отношение к СДПГ²⁷ СДПГ — Социал-демократическая партия Германии, основанная в 1863 году и существующая по сей день и несоциалистическими противниками фашизма: был отброшен штамп социал-фашистов и взят курс на создание народного фронта с социал-демократами, мелкими буржуа и крестьянами против фашистской диктатуры²⁸Винцер О. Указанное сочинение, с. 86-87.

Как мы увидим впоследствии, основные тезисы этой конференции найдут своё отражение в политическом устройстве ГДР.

Вернёмся в 1943 год. В связи с учреждением комитета «Свободная Германия» был создан «Союз германских офицеров», в который вошли пленные офицеры Рейха, перешедшие на социалистические позиции. Важной вехой в работе этого Союза стало то, что летом 1944 года в него вступил известный военнопленный — бывший фельдмаршал Фридрих Паулюс, который сознательно стал коммунистом и, вплоть до конца своей жизни в 1957 г., вёл преподавательскую и пропагандистскую деятельность в ГДР.

Надо помнить также, что с 1933 г. в фашистском плену содержался Эрнст Тельман, глава КПГ, который, даже будучи в концлагере, сохранял значительное влияние, что увеличивало его шансы встать во главе освобождённой Германии. Однако отметим, что Тельман был сторонником наиболее жёсткой борьбы с социал-демократами и буржуазными элементами, в значительной степени на нём лежала ответственность за ошибки КПГ до 1933 г. Он, например, признавал штамп социал-фашистов в отношении социал-демократов²⁹Ronald Friedmann Sohn Seiner Klasse. Хотя в 1932 году он призывал КПГ к союзу с социал-демократами, изменившиеся обстоятельства привели и к изменению политической линии партии, о чём мы говорили выше. Поэтому уход Тельмана был обусловлен объективными тенденциями, и, даже оставшись в живых, он вряд ли бы вновь стал «Вождём своего класса»³⁰Фраза «Вождём своего класса» является отсылкой к фильму «Эрнст Тельманн — Вождь своего класса», снятому в ГДР в 1955 г.. По сути, Тельмана отстранили от власти в партии заочно ещё на «Брюссельской» конференции. Как пишет историк Рональд Фрейдманн про Тельмана: «Его запомнят борющимся, но и заблуждающимся человеком»³¹Ronald Friedmann Brüssel bei Moskau.

Какие выводы мы можем сделать из вышесказанного? Необходимо учесть те условия, в которых формировалось антифашистское движение, и показать, что большую роль в этом процессе сыграл не только внешний фактор (боевые действия на территории Советского Союза), но и внутренний (всё более усиливающиеся противоречия самого фашизма³²Более подробно о фашизме смотри тут). Именно в период с 1933 г., а более осознанно — с 1935 г., начинает оформляться политический курс будущей социалистической Германии. Не менее важны и те исторические условия, которые сформировали измененную программу КПГ, заложив основы для «особого немецкого пути к социализму». 

В то время как идеологическая программа будущего немецкого государства начала формироваться ещё в середине 30-х годов³³Более конкретное выражение она получила в начале 40-х, когда борьба с фашизмом перешла на весь мир, политические планы относительно будущего Германии были не так однозначны. Будет ли она единой или разделённой, на момент войны зависело от СССР, Великобритании и США. До декабря 1941 г. вопрос о будущем Германии не поднимался открыто: лишь 7 декабря Черчилль сделал акцент на необходимости её разделения и обособления Пруссии. В 1942 г. Союзники разрабатывают различные планы будущего Германии, в том числе касающиеся её переустройства и раздела на три или более частей. В СССР этими проектами занимался Институт мирового хозяйства и мировой политики АН СССР, директором которого был Евгений Самуилович Варга. Тогда же, в 1942 г., Сталин в своём приказе № 55 от 23 февраля 1942 г. пишет известную фразу, ставшую затем официальной точкой зрения СССР на германский вопрос: «Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остаётся».

Если посмотреть на данные процессы не только с точки зрения политики, но и экономики, то позиция СССР диктовалась необходимостью будущего восстановления, тем более на тот момент ещё не было понятно, когда и с какими результатами закончится война. Чтобы обезопасить себя от возможного нападения и в целях восстановления экономики, СССР планировал разделить Германию на несколько государств. Мнения же союзников обусловлены желанием использовать ресурсный потенциал западной Германии.

Незначительные подвижки в германском вопросе случились в контексте Тегеранской конференции 28 ноября — 1 декабря 1943 г., на которой Сталин заявил о необходимости передать часть восточных территорий Германии в пользу Польши и СССР.

Более значительным этапом в решении германского вопроса стала Ялтинская конференция, которая определила изменения в политике как СССР, так и Союзников. На конференции в Крыму были приняты, хотя и довольно в общих формулировках, соглашения о демилитаризации, о репарациях и об уничтожении той немецкой промышленности, которая могла бы способствовать новому витку милитаризма. Именно СССР тогда поставил вопрос о расчленении Германии на оккупационные зоны. 

Уже на Ялтинской конференции подняли вопрос о статусе «Большого Берлина» и решили, что он будет частью СОЗ. Это очень важный факт и его необходимо запомнить: в будущей конфронтации он сыграет значительную роль. Но в силу того, что в Берлине планировали расположить Союзный Контрольный Совет, туда было решено ввести войска всех трёх держав-победительниц плюс Франции, также получившей зону оккупации за счёт части английских и американских зон. К слову, этот факт порой недооценивается, а зря, ведь именно французское Сопротивление и временное правительство, возглавляемое Шарлем Де Голлем, стало одним из инициаторов расчленения Германии и было заинтересовано в значительном ослаблении своего политического и экономического конкурента.

Часто историки акцентируют внимание на том, что на эти конференции не приглашали представителей немецких политических кругов и с их мнениями якобы не считались, но, опять же, нельзя рассматривать данные конференции в отрыве от той политики, которую СССР начал вести по отношению к пленным немцам и ЦК КПГ в изгнании, о которой мы говорили выше.

В марте, уже после Ялтинской конференции, начала свою работу комиссия по расчленению³⁴По поводу термина «комиссия по расчленению» смотри тут, и в ней проявились трения между Союзниками и СССР в вопросе о землях. Границы зон проводились таким образом, чтобы в каждой из них было примерно равное количество населения и при этом советская часть стала самой большой по площади. Стремление разделить Германию ещё до окончания войны было обусловлено страхом Союзников. Они боялись, что к концу войны Красная Армия продвинется значительно дальше границ своей зоны оккупации и займёт территорию всей страны. Но, как покажут последующие события, сами союзники не сразу вывели войска из советской зоны.

В ходе работы комиссии представители СССР резко высказались против того, что расчленение Германии — единственно возможный путь. Они рассматривали данные меры, как возможное средство противодействия новой агрессии крупного немецкого капитала.

Возможно, в данном случае свою роль сыграл и страх перед новой германской агрессии. 28 марта 1945 г. на обеде в честь Эдварда Бенеша Сталин предупредил: «немцы могут вновь подняться»³⁵Сталин И.В. Сочинения. Том 18. Составители тома: М.Н. Грачев, А.Е. Кирюнин, Р.И. Косолапов, Ю.А. Никифоров, С.Ю. Рыченков. Тверь: Информационно-издательский центр «Союз», 2006. С. 360

. Тогда же он сказал: «немцы – это сильный и способный народ. Они имеют неплохие кадры, военные, промышленные и другие. После поражения, которое они потерпят в этой войне, они попытаются возродиться в течение ближайших 15 лет»³⁶Сталин И.В. Сочинения. Том 18. Составители тома: М.Н. Грачев, А.Е. Кирюнин, Р.И. Косолапов, Ю.А. Никифоров, С.Ю. Рыченков. Тверь: Информационно-издательский центр «Союз», 2006. С. 359.

5 июня 1945 г. представители вооруженных сил США (Эйзенхауэр), Великобритании (Монтгомери), Франции (Латр де Тассиньи) и СССР (Жуков) подписали декларацию о том, что в Германии больше не существует центрального правительства, способного удовлетворить требования держав-победительниц, в связи с чем 11 июля они учредили Союзный Контрольный Совет (далее СКС). Он был призван проводить совместное руководство над всей территорией Германии, хотя правительство каждой зоны имело право на издание и приведение в жизнь любых приказов и законов, которые не противоречили бы решениям СКС.

Уже на этом этапе произошла первая конфронтация. СКС должен был возникнуть несколько раньше, чем 11 июля. Но Уинстон Черчилль в июне обратился к США с требованием не выводить войска из СОЗ, (части Саксонии, Тюрингии и Мекленбурга). Черчилль требовал данных мер как гарантии утверждения союзнического договора, и, как пишет британский историк Мартин Маккоули о Черчилле: «Самым главным в его сознании был страх перед коммунизмом, охватившим всю Европу»³⁷Martin McCauley, The German Democratic Republic Since 1945. London, 1983. P. 10. Но американская администрация не согласилась и 1 июля вывела свои войска.

Следующей была Потсдамская конференция 17 июля — 2 августа 1945 г., но на ней лишь закрепили и несколько конкретизировали те тезисы, которые уже обсуждались на Крымской конференции. Приняли решение о начале работы СКС и определили границы разделения оккупационных зон. Сам СКС не имел органов исполнительной власти, а являлся, скорее, совещательно-законодательным учреждением, поэтому функции исполнительной власти брали на себя созданные военные администрации. В СОЗ это была Советская Военная Администрация в Германии. Дата её основания — 6 июня 1945 г., а 9 августа уже во всех оккупационных зонах существовали подобные органы стран-победительниц. 

Таким образом, к августу 1945 года в Восточной оккупационной зоне оформилась система управления, при которой существовал аппарат Советской военной администрации, ставший высшим исполнительным и законодательным органом в СОЗ, и параллельно начали формироваться немецкие органы самоуправления, но первый год СВАГ играла решающую роль во всех вопросах.

Политическая борьба в Восточной зоне и создание СЕПГ

Процесс образования СЕПГ — чрезвычайно противоречив. Советские и восточногерманские специалисты чаще всего писали о единстве действий коммунистов и социал-демократов в стремлении к объединению, что, однако, не совсем верно.

Западные и современные историки обычно настаивают на тезисе о «принудительном поглощении» социал-демократии коммунистами, который фигурирует в различных работах: например, в «Гибель социал-демократии в советской зоне оккупации»³⁸L. Caracciolo  Untergang der Sozialdemokratie in der sowjetischen Besatzungszone. Otto Grotewohl und die «Einheit der Arbeiterklasse» 1945/46.

Несмотря на прямо противоположные мнения, сам факт дискуссий по вопросу показывает, что объединение двух социалистических партий стало «поворотным моментом не только в политике советской зоны, но и всей Германии»³⁹ Martin McCauley, The German Democratic Republic Since 1945. 1983. P. 26..

Таким образом, для адекватного анализа данного процесса необходимо выделять его двойственность. Объединение рабочих партий было обусловлено как объективными факторами, так и субъективными. Объективные факторы заключались в том, что раскол рабочего движения и неприятие между КПГ и СДПГ стали одной из причин стремительного прихода фашистов к власти. Этот антагонизм, однако, был вызван не только действиями Коминтерна, как порой ошибочно трактуется, но и действиями социал-демократов. Именно последние получили власть в Веймарской республике и поначалу вели агрессивную политику по отношению к радикальному левому направлению и его политическим деятелям. С санкции социал-демократов были убиты Роза Люксембург и Карл Либкнехт.  С 1928 г. в раскол рабочего класса внёс свою лепту и Коминтерн, когда немецкие коммунисты переняли тезис Сталина и Зиновьева о том, что социал-демократия — это левое крыло фашизма, «социал-фашизм».

Можно сказать так: раздор рабочего движения был закономерен, его причиной стал предвоенный раскол европейских социал-демократических партий, который закрепился в период Первой мировой войны. Но также закономерной была и необходимость нового объединения рабочего движения для противостояния фашизму и претворения в жизнь «исторической миссии рабочего класса». То, что рабочим партиям необходимо было объединиться, обусловливалось объективными факторами, но субъективные тенденции решали, в каком виде произошло бы это объединение и какими методами.

Как писал Эрих Гнифке, один из немецких социал-демократов, в своих воспоминаниях «Годы с Ульбрихтом»: «Личности были важным фактором, определявшим развитие событий»⁴⁰David Childs. The Socialist Unity Party of East Germany. Political Studies, vol. 15, 3: P. 302..

Ещё в 1944 г. в Москве, в беседах Сталина с эмигрантским ЦК КПГ, который возглавляли Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, Антон Аккерман и Густав Соботтка, было решено, что объединение рабочих партий будет проводиться строго на марксистско-ленинской основе, «по образу и подобию» ВКП(б), а КПГ должна стать доминирующей в этом процессе. Прежнюю, веймарскую, социал-демократию требуется ликвидировать из-за примиренческой и выжидательной позиции по отношению к НСДАП. Парадокс в том, что тех представителей СДПГ, эмигрировавших из Германии, коммунисты, которые также с 1933 г. находились вне страны, вообще не рассматривали, как возможных союзников, и причисляли их к пособникам крайне реакционной буржуазии. Будущую политику по отношению к социал-демократии ясно выразил один из функционеров КПГ Макс Шваб: «Мы должны сами приложить руку к созданию такой социал-демократии, которая будет работать совместно с нами»⁴¹Морозова Вероника Николаевна. Политические процессы в советской зоне оккупации (1945-1949 гг. ) в общественно-политическом дискурсе современной Германии : Дис. … канд. ист. наук : 07.00.03 : Воронеж, 2004. С. 135.

Не должно быть преград и для восстановления буржуазных партий, но при этом им самим не следует препятствовать действиям КПГ.

Как говорил Ульбрихт:
«Всё должно выглядеть демократично, но всё должно быть под нашим контролем»⁴² Перевод автора. Источник: M. Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. S. 208 .

30 апреля, в день самоубийства Гитлера и за два дня до сдачи Берлина, в будущую советскую зону прибыли три группы коммунистов, которых возглавляли Вальтер Ульбрихт, Антон Аккерман и Густав Соботтка. В соответствии с «Руководящими принципами деятельности антифашистов на территории Германии, оккупированной Красной Армией» от 5 апреля 1945 г., они должны были обеспечить подчинение немецких коммунистов и их сторонников советскому командованию. Таким образом, коммунисты до определенного момента не имели права проводить самостоятельную политику. Однако в их задачи входило создание новой немецкой администрации, занятие ключевых должностей, написание отчётов о положении коммунистов, социал-демократов и профсоюзов, а также печать газет — всё это должно было дать коммунистам преимущество в более скором формировании партии и расширении своего влияния.

В тот момент на всей территории Германии уже начали действовать антифашистские комитеты. Большинство противников Гитлера находилось в промышленных зонах и крупных городах. Часть из них появилась из антифашистских организаций периода оккупации, часть — будто из ниоткуда, при приближении фронтовой полосы к городам с активистами. Чем ближе были «советы», тем активнее они вели свою деятельность: сначала распространяли листовки, затем объединяли рабочие коллективы, проникали в армию, а в отдельных местах — организовывали восстания и захватывали местную власть.  

Их основная задача — восстановить мирную жизнь и наладить общественный порядок. Они смещали с постов нацистов, разбирали завалы, восстанавливали инфраструктуру и больницы.

Чрезвычайно интересные события происходили в апреле в Саксонии — наиболее промышленно развитой области и с наибольшим количеством антифашистских комитетов. Так, в городе Мейсене местные коммунисты и социал-демократы, объединившись под эгидой КПГ, провозгласили советскую власть, диктатуру пролетариата, а государственная администрация Мейсена работала под названием «Совет народных комиссаров». Все заводы в Мейсене были экспроприированы администрацией, квартиры и дома предпринимателей и пособников нацистов были конфискованы и розданы семьям рабочих. На каждой улице развевался красный флаг с советской пятиконечной звездой. В Герлице местные социал-демократы и коммунисты начали переговоры о создании «единой социалистической рабочей и крестьянской партии» на основе «Манифеста коммунистической партии» 1848 года. И это не единичные случаи. 

Решающим фактором в судьбе антифашистских комитетов стало их формирование из коммунистов, социал-демократов и сочувствующих им, которые не покинули Германию и вели подпольную борьбу с гитлеровским режимом. Это предопределило их дальнейшую судьбу.

Вот что пишет по этому поводу Марио Франк: «С точки зрения советской оккупационной власти, эти группы выдвигали незрелые политические лозунги, а в некоторых случаях и “враждебные и провокационные цели”»⁴³Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 225.

В какой-то мере эта оценка имела под собой реальные причины — радикальные лозунги антифашистских комитетов усложняли возможность блока с буржуазными партиями, который был на тот момент необходим. 

Но военная администрация и Вальтер Ульбрихт, который руководил деятельностью отправленных немецких групп, порой предпринимали действия, не вполне соответствующие текущим реалиям. К примеру, Ульбрихт информировал своих приближённых так:

«Нам стало известно, что эти комитеты был созданы нацистами… Это организации, целью которых является срыв демократического развития. Мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы распустить их. Сейчас это самая важная задача. Каждый в своём районе должен выяснить, где находятся такие комитеты, и немедленно распустить их»⁴⁴Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 227.

Члены группы поверили ему. При проверке на местах выяснилось, что антифашистские комитеты были созданы не нацистами, а их старыми товарищами. 

Но Ульбрихт был непреклонен: «Они должны быть распущены немедленно»⁴⁵Ibid, S. 227.

К осени 1945 года все стихийные антифашистские формирования были разогнаны. Ульбрихт и коммунисты из эмиграции не могли позволить какой-либо политической силе развиваться без их ведома.

Рассмотрим послевоенную Германию со стороны немецкой социал-демократии — той силы, которая имела значительное влияние в массах и с которой коммунистам необходимо было считаться.

Социал-демократы, особенно их левое крыло, активно боролись с фашизмом и подвергались преследованиям вместе с коммунистами. Они понимали ту «историческую необходимость», согласно которой каждый конфликт в конечном итоге может быть сведен к противостоянию буржуазии и пролетариата, и считали, что Гитлер одержал победу только благодаря расколу левых⁴⁶Lucio Caracciolo. Der Untergang der Sozialdemokratie in der sowjetischen Besatzungszone. .

Значительная часть социал-демократов, сотрудничавших с коммунистами, находилась в советской зоне, в областях Саксония и Тюрингия, в местах наибольшей концентрации рабочего класса. Те социал-демократы и коммунисты вышли из одной социалистической среды, а поражение 1933 г. и борьба коммунистов против нацистского режима сблизили ранее враждующие партии.

Одним из таких социал-демократов, сыгравших важную роль в послевоенной Германии, стал Отто Гротеволь. Рассмотрим подробнее его личность. Гротеволь родился в 1894 г. в семье рабочих и уже в 1908 г. стал членом Социалистической рабочей молодежи. Член партии СДПГ с 1912 г. После Первой мировой войны состоял в более радикальной Независимой социал-демократической партии, но после 1922 г. вернулся в ряды СДПГ. Занимал различные должности в аппарате земли Брауншвейга: министр народного образования, министр внутренних дел и юстиции. Но в 1933 г., с приходом к власти нацистов, был снят с должности и бежал в Гамбург, где работал художником-портретистом. Позже, с 1935 и до 1938 гг., работал на предприятии своего товарища по партии Эриха Гнифке, а с 1938 г. переезжает в Берлин. Участвовал в подпольной антифашистской деятельности и трижды: в 1938, 1939 и 1944 годах —  судим и отправлен в тюрьму на несколько месяцев. Именно по рекомендации Гнифке Гротеволю был предложен пост одного из трёх председателей СДПГ. Хотя последнего почти не знали в партии, 1945 г. стал годом его взлёта, борьбы и поражения.

Подпись Отто Гротеволя на партийном воззвании была второй после Эриха Гнифке, который вместе с Максом Фехнером стал председателем партии. 

Отто Гротеволь и социал-демократы в объединенной партии хотели «вернуться к истокам» через обновление и восстановление единства той революционной рабочей партии, которая существовала в Германии до 1914 г., которая впитывала бы и направляла всё рабочее движение ⁴⁷Lucio Caracciolo. Der Untergang der Sozialdemokratie in der sowjetischen Besatzungszone.

В самом начале мая 1945 г. Макс Фехнер отправил Ульбрихту телеграмму с предложением помочь с организацией местного самоуправления и провести переговоры с целью «наконец-то создать столь долгожданную объединенную организацию немецкого рабочего класса»⁴⁸Otto Grotewohl (1894-1964), Eine politische Biographie. Veröffentlichungen zur SBZ-/DDR-Forschung im Institut für Zeitgeschichte. S. 199.. Но, вероятно, эта телеграмма не дошла до адресата.

С целью установления товарищеских контактов и скорейшего объединения Эрих Гнифке, Отто Гротеволь и Георг Граф 14 мая связались с сыном Вильгельма Пика, Артуром Пиком, который на тот момент находился в Берлине. Артур согласился на переговоры с социал-демократами, но 17 мая, в день встречи, коммунисты на место встречи так и не пришли. Несмотря на это, до конца месяца было ещё несколько безуспешных попыток связаться с КПГ.

Социал-демократы были настойчивы, и после призыва от КПГ, опубликованного 11 июня, социал-демократ Густав Дарендорф, один из ярых сторонников единой левой партии, 12 июня сделал заявление: «Мы готовы обсудить вопросы единства с нашими друзьями-коммунистами и спрашиваем, когда может состояться решающая дискуссия»⁴⁹Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 7..

На сам же манифест КПГ социал-демократы отреагировали положительно, искренне считая, что коммунисты переосмыслили прошлые ошибки.

Что же в это время происходило в КПГ?

С 23 мая Ульбрихт отправляет план реорганизации партии в Москву, а 4 июня сам летит туда для согласования. Несколько раз он встречается с Димитровым и Сталиным. На последнем обсуждении, в ночь с 7 по 8 июня, как пишет Димитров в своих мемуарах, именно Сталин рекомендовал указать в воззвании партии к немецкому народу, что на данный момент введение советской системы в Германии невозможно и будет установлен парламентский антифашистский демократический режим.

Ульбрихт вновь возвращается в Германию. Однако в самой КПГ дела шли не очень гладко. 12 лет фашистской диктатуры разделили ряды коммунистов на тех, кто остался в Германии, и на тех, кто эмигрировал в западные страны, либо в СССР, что, в свою очередь, привело к формированию позиций  “местных” коммунистов и коммунистов “в эмиграции”. Это усугублялось конфликтом между старыми и молодыми коммунистами. Оба направления споров пересекались. Так, уже 10 июня, когда Ульбрихт вернулся в Германию и представил однопартийцам манифест КПГ, в рядах старых коммунистов появилось разочарование. Слышались призывы к скорой национализации промышленности и экспроприации земельных наделов, однако в данном случае они не понимали, что эти меры неправильны в послевоенный период с его антифашистским и демократическим направлением. Ульбрихт верно отметил: «Есть товарищи, требующие конфискации всей сельскохозяйственной продукции. Фермеры спросят: в чём разница между принудительным земледелием нацистов и вашим? Нет никакой разницы, если мы сделаем это таким образом»⁵⁰Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 222.

Ульбрихт категорически не одобрял товарищей, которые не прислушивались к «советским эмигрантам». Однако широких дискуссий по этому поводу не проводилось. Голоса оппозиции фактически не были слышно, тем более, что она не имела реальных рычагов власти. Только московские эмигранты имели связь с советскими оккупационными властями и активно этим пользовались

Что интересно, Ульбрихт поначалу был сторонником быстрого объединения с социал-демократами, но Сталин высказался против этой меры, и первый без каких-либо попыток возражения принял мнение второго⁵¹Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 220.

Отношения между группами описал один из «местных» коммунистов Хайнц Брандт: «”Москвичи”, “непоколебимые люди из группы Ульбрихта”, с подозрением смотрят на нас, на  тех, кто остался в родном доме, на функционеров, которые никогда не проходили через сталинскую чистку, его промывание мозгов. Мы не из вашей дружины. На наших руках нет крови. Мы не погрязли в преступлениях Сталина, никогда не были его помощниками — и мы на собственном опыте узнали, что такое террор. Мы создаем потенциальную опасность для этого режима, который еще не раскрывает своих тёмных планов открыто, скрывает их под благожелательными демократическими фразами»⁵²Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 224.

Сам Ульбрихт писал Вильгельму Пику в Москву: «Мы должны учитывать тот факт, что большинство наших товарищей являются сектантами и что состав партии должен быть изменен как можно скорее путём включения в неё активных антифашистов, которые сейчас показывают себя в работе. Некоторые товарищи проводят нашу политику с фигой в кармане, у некоторых добрая воля, но затем снова лозунг “Rotfront”, а некоторые, особенно в сложных районах Шарлоттенбурга и Вильмерсдорфа, говорят о советской власти и тому подобное. Мы энергично боролись с заблуждениями в рядах наших товарищей, но снова и снова появляются новые товарищи, начиная всё сначала, со старых ошибок»⁵³Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 223.

Следует сказать, что голоса оппозиции относительно резкого курса на социализм были не вполне оправданы. Но то, что «москвичи» просто заглушили эти голоса, при помощи административных методов, апеллируя к поддержке советского руководства, было не вполне адекватным шагом с их стороны. Нелегалы просто были оттеснены в те области работы партии, в которых они не могли влиять на политику. Итогом действий Ульбрихта стало то, что из 16 человек, подписавших призыв КПГ, — 13 были эмигрантами, и только трое — членами нелегальных групп. Конечно, надо учитывать и не менее важный исторический контекст. Централизация власти в руках московских эмигрантов была в какой-то мере необходима. Тем не менее эти административные меры ещё будут иметь своё отрицательное влияние в дальнейшем.

Но вернёмся к социал-демократам.

Когда 15 июня СДПГ выпустила партийное воззвание, в нём прямо говорилось: «Мы готовы и полны решимости работать вместе со всеми единомышленниками и партиями. Поэтому мы горячо приветствуем призыв Центрального комитета Коммунистической партии Германии от 11 июня 1945 года <…> Прежде всего, мы хотим вести борьбу за создание нового общества на основе организационного единства немецкого рабочего класса! Мы рассматриваем это, как форму морального возмещения за политические ошибки прошлого и как способ дать молодому поколению единую политическую организацию. Знамя единства необходимо нести, как сияющий символ, во всей политической деятельности трудящихся! Мы протягиваем руку братства всем, кто живет под лозунгом: “Борьба с фашизмом за свободу народа, за демократию и социализм!»⁵⁴German Social Democratic Party (SPD): Call to Rebuild the Party Organization (June 15, 1945).

Берлинский центр СДПГ был в курсе того, что существуют веймарские деятели СДПГ в эмиграции, однако Густав Дарендорф заявил: «Новая СДПГ не имеет никакой связи с последним этапом развития старой СДПГ. Она также не связана с эмигрантской политикой. Никто за рубежом не имеет права выступать от имени новой СДПГ»⁵⁵Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 7.. Также Эрих Гнифке предложил Отто Гротеволю провести большую дискуссию в партии и собрать документы, которые позволят оценить роль социал-демократов, оставшихся в Германии, в антифашистской борьбе. Это должно было сыграть на руку Берлинской СДПГ, легитимизировать её в глазах других социал-демократов и противодействовать влиянию Лондонской эмиграции.

Это был радикальный поворот социал-демократов влево после тех событий, что произошли в Германии в 1933 г. Они хотели показать, что намерены исправить свои ошибки бездействия, которые привели к поражению рабочей партии. Но надо сказать, что принятие данного воззвания внутри СДПГ произошло не без разногласий. В то время, когда Дарендорф настаивал на более выраженной про коммунистической позиции в манифесте, Эрих Гнифке, наоборот, предлагал показать, что в организационных началах у социал-демократов есть свои особые традиции, отличающиеся от коммунистических. В конечном итоге возобладала более нейтральная позиция Отто Гротеволя, которая учитывала традиции социал-демократической стороны и одновременно выражала поддержку манифесту компартии.

Анализируя первые манифесты КПГ и СДПГ, можно прийти к выводу, что после войны они резко поменялись ролями: «Социал-фашисты» и «Столпы монополистического капитала» теперь выступали за социализм, а «сторонники диктатуры пролетариата» хотели буржуазной демократии.

В день, когда было опубликовано воззвание Берлинского комитета СДПГ, прошла конференция партии, на которой Гротеволь сделал несколько важных заявлений. Он отметил, что немцы не имеют коллективной вины, хотя и должны противостоять тому, что случилось с ними в прошлом. Также он подчеркнул, что немецкий трудящийся народ должен встать вровень с другими: «Мы не хотим в долгосрочной перспективе быть выше других народов, но стоим с ними наравне»⁵⁶Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 203. И, хотя Гротеволем не было предложено конкретных мер по созданию единства партии, а реализация формулировок относилась к неопределенному будущему, конечный результат был им оглашен: «Самое высокое, и самое ценное, и самое полное благо рабочего класса — это единство. Давайте поместим его безупречным и чистым в руки того поколения, которое последует за нами, так, чтобы они не сказали нам: «Вы показали себя слабыми в этот великий час»⁵⁷Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 204.

19 июня коммунисты всё-таки согласились выйти на диалог с социал-демократами. На встрече с ними Ульбрихт заявил, что объединение рабочих партий пока не стоит на повестке, и жёстко дал понять присутствовавшим, что КПГ в ближайшее время борется не за социализм, а за буржуазную демократию. После чего Гротеволь сказал Гнифке: «Опасный парень этот Ульбрихт. С ним будет непросто работать»⁵⁸Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 206.. Но отношения с коммунистами в первое время были не всегда сложными: если Ульбрихту члены Берлинского Центрального Комитета не доверяли, то к Вильгельму Пику, главе КПГ, почти все относились доброжелательно, и у социал-демократов тот вызывал ассоциацию с фигурой «патриарха рабочего движения».

В чем была причин такого отказа Ульбрихта от слияния партии? С одной стороны, «эмигранты» хотели сначала получить идейное единообразие в самой партии, а с другой, они дистанцировались от радикальных лозунгов СДПГ, считая, что те могут вызвать конфронтацию с Союзниками. Вдобавок эмигранты надеялись, что с помощью организации «Объединение свободных немецких профсоюзов»⁵⁹Объединение свободных немецких профсоюзов — профсоюзная организация КПГ/СЕПГ. Формально была основана в 1946 году, фактически существовала с августа 1945 года они смогут получить большую, чем СДПГ, поддержку масс и тем самым влиять на социал-демократов.  Но они ошиблись. Радикальные лозунги СДПГ в большей степени соответствовали настроениям масс, и период с июня 1945 г. по апрель 1946 г. стал временем взлета СДПГ и Отто Гротеволя.

Сам по себе Гротеволь был довольно популярным политиком в Восточной зоне и своей энергичностью добился уважения как советской, так и западных военных администраций. 

Когда маршал Жуков через 2 дня после опубликования манифестов в Карлсхорсте принимал партии, он сказал прибывшим к нему социал-демократам: «Господа, меня направили сюда, в Берлин и на оккупированную территорию, с миссией развивать здесь демократическую государственную жизнь. Я прекрасно знаю, что не могу рассчитывать в первую очередь на Коммунистическую партию, и я полагаюсь на вас, потому что знаю, что массы пойдут за вами»⁶⁰Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 208.. Социал-демократы воспользовались этим и поставили перед Жуковым самые острые проблемы населения. Они озвучили ему целый ворох трудностей, начиная с продовольственного вопроса и ремонта транспортных маршрутов и заканчивая защитой личной свободы и восстановлением правовой безопасности. «Мы всегда делали это, рискуя собственной безопасностью. Мы делали это в таких формах, — сказал лидер СДПГ, — что я верил, мы не вернемся домой с этих переговоров [переговоров со СВАГ]». Затем Гротеволь продолжил: «Мы, в частности, сказали ему [Жукову], что это совершенно неприемлемое положение вещей, при котором личная свобода человека по-прежнему ущемляется каждый день. Мы сказали ему, что было невыносимо, что в том, что мы называем «славной» Красной Армией, всё ещё есть мародеры, которые по собственной инициативе оскверняют славное имя Красной Армии; люди, которые верят, что имеют право насиловать наших женщин, где и как они имеют право, которые верят, что имеют право останавливать людей на проселочных дорогах, отбирать у них велосипеды, грабить их и отпускать полуголыми. Мы сказали, что значит для немецкого фермера, когда он больше не может найти в себе мужества, чтобы взять свою последнюю лошадь, свою последнюю корову, на поле, чтобы работать там. Мы без всякой задней мысли передали всё это маршалу»⁶¹Lucio Caracciolo. Der Untergang der Sozialdemokratie in der sowjetischen Besatzungszone. Otto Grotewohl und die «Einheit der Arbeiterklasse» 1945/46. Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte, 36. Jahrg., 2. H. (Apr., 1988), pp. 290.

Однако уже летом проявились первые проблемы в сотрудничестве между СДПГ и КПГ. Так, учреждая Культурбунд — организацию, которая должна была руководить антифашистским изменением культуры Германии, КПГ не проинформировала СДПГ о своих намерениях. Также в среднем звене социал-демократии наблюдалось нейтральное и порой даже отрицательное отношение к КПГ и нежелание налаживать объединение с ней⁶²Otto Grotewohl (1894-1964), Eine politische Biographie. Veröffentlichungen zur SBZ-/DDR-Forschung im Institut für Zeitgeschichte. S. 211.. Это было вызвано несколькими причинами:

В КПГ сверху донизу была сильна идеологическая работа, которая, хотя и велась довольно жёстко, имела свои плоды. СДПГ не владела налаженным аппаратом и дисциплиной. Потому, хоть мнение большинства в партии и выражал Центральный Комитет, единства взглядов не было. Существовало множество разногласий, вплоть до прямо противоположных мнений. 

Такое отношение к коммунистам со стороны средних функционеров СДПГ было связано например с тем, что по прибытии в Германию коммунисты распускали антифашистские комитеты, состоящие из социал-демократов. Такие действия не добавляли доверия к эмигрантам.

Чтобы наладить взаимодействие со средними функционерами, ЦК социал-демократов решил провести митинг 14 сентября в месте под названием «Neue Welt» («Новый мир») — районе Берлина, который исторически стал центром сбора социал-демократических митингов⁶³Otto Grotewohl (1894-1964), Eine politische Biographie. Veröffentlichungen zur SBZ-/DDR-Forschung im Institut für Zeitgeschichte. S. 214.. Тем самым члены ЦК СДПГ хотели показать связь с некоторыми неизменными традициями прежних социал-демократов, а на самом митинге очертить самостоятельный политический профиль партии.

Здесь был выдвинут ряд основополагающих тезисов новой программы восточной СДПГ. Первым из них было положение о разрыве с политикой прошлых лет и переосмысление роли социал-демократии в новой Германии:

«Рабочий класс не только виноват в гитлеровской системе, не воспрепятствовав её приходу в 1932 или 1933 гг., но и с самого зарождения демократии он использовал только политическую тактику, не зная, что его задачей была также реализация политической стратегии. Эта тактика не смогла привлечь в качестве её избирателей или её членов представителей старого и нового среднего классов, который был пролетаризирован и деклассирован инфляцией. Таким образом, большая часть населения Германии превратилась в “политическую шваль”, которая в конечном итоге стала основной клиентурой НСДАП. По этой причине социал-демократы упустили стратегическую возможность и вместо этого довольствовались тем, чтобы действовать по привычным для них направлениям парламентской демократии и “экономического парламентаризма”»⁶⁴Otto Grotewohl (1894-1964), Eine politische Biographie. Veröffentlichungen zur SBZ-/DDR-Forschung im Institut für Zeitgeschichte. S. 215.. 

Следующими были положения о необходимости планового регулирования экономики и активного государственного вмешательства, об отделении школы от церкви и свободу верить в любого бога или не верить вовсе. Он также завёл речь о границах Германии, назвав отделение некоторых частей от неё «ампутацией». Им был сделан акцент и на проблеме беженцев: «Душераздирающие крики о помощи доносятся к нам из всех частей страны. Мы очень обеспокоены состоянием немцев, прибывающих из восточных регионов, число которых превышает сотни тысяч»⁶⁵Ibid. S. 216. Сказал он и о военнопленных: «Наши военнопленные не более виновны в преступлениях правления Гитлера, чем большинство немецких мужчин, которым разрешено свободно жить на родине. Да, они безусловно более невинны, чем солдаты, находящиеся здесь»⁶⁶Ibid. S. 216. Эти слова, по-видимому, сильно задели советских цензоров, так как не соответствовали официальной политике Москвы, которая не предусматривала дифференциацию пленных. Впоследствии эти слова оказались вырезаны из речи, как и многие другие части.

Гротеволь упомянул и то, что ранее КПГ отрицала демократичность в партии и им нужно учиться этому: «Мы не упускаем из виду трудность, с которой столкнулись наши друзья из ЦК Коммунистической партии, стараясь убедить каждого мужчину и женщину в том, что знание о применении демократии стало исторической необходимостью»⁶⁷Ibid. S. 216. Сказал он также и об организационных проблемах в СДПГ: «С другой стороны, СДПГ будет сложно убедить собственных сторонников в доброй воле коммунистов: любой, кто внимательно и ответственно выслушает сердце организации, услышит, что есть ещё много болезненных ударов. Работникам коммунистов необходимо безоговорочно сказать, что успешное сотрудничество возможно только в том случае, если они привыкнут к мысли, что в своих социал-демократических товарищах они больше не увидят предателей классовых интересов»⁶⁸Ibid. S. 217. Все эти положения стали основополагающими для новой восточной СДПГ.

Однако он больше не говорил про объединения рабочих партий. И не только время, но и результат этого процесса был отодвинут им в неопределенное будущее. Гротеволь заявил, что социал-демократическая партия может взять направляющую роль в данном процессе, став своеобразной «линзой», преломляющей интересы других партий и соединяющей их. Тем самым он обосновал превалирующую роль социал-демократии в советской зоне по сравнению с другими партиями и упомянул, что социал-демократы стремятся к формированию общенациональной партии немецкого рабочего класса: «Самый элементарный из всех политических вопросов —  единое государство предполагает государственную партию»⁶⁹Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 218.

И хотя Берлинский центр не хотел претендовать на единоличное лидерство, этой речью Гротеволь стремился продемонстрировать его амбиции против Лондона и Ганновера, подкреплённые быстрорастущей массовой базой социал-демократов. Это обращение 14 сентября — наиболее важная программная речь Отто Гротеволя и одновременно начало конца СДПГ в советской зоне.

Реально ли оценивал Гротеволь силу своей партии и влияние в массах? Бесспорно, СДПГ имела большее влияние, чем КПГ, по нескольким причинам. Во-первых, массы считали СДПГ более немецкой партией, чем КПГ, в которой превалировали эмигрантские силы и которая проводила политику СССР, не всегда считаясь с местными особенностями политической культуры. Во-вторых, активисты СДПГ спокойнее пережили нацистский режим и быстрее восстановили свою социальную базу, чем деятели КПГ, так как последние больше подвергались нацистским репрессиям. Во-вторых, СДПГ протестовала против демонтажа немецких предприятий, предпринятого СВАГ, наиболее активная фаза которого пришлась на 45-46 гг., чем заработала популярность у рабочего класса. Социальная база у КПГ — что интересно — на тот момент по большей части состояла из крестьян, так как проведение аграрной реформы и раздача земли крестьянам легитимизировало партию именно среди этого класса населения.

Резкий всплеск влияния в массах, вероятно, вскружил голову лидерам СДПГ: так, один из членов ЦК, Густав Клингельхофер, написал меморандум СДПГ, в котором обрисовал изменение международного положения Германии и социал-демократической партии. В меморандуме он предлагал СДПГ ориентироваться на Восток, то есть на СССР. Это вызвало большие дискуссии в партии, и в итоге меморандум побоялись публиковать, но решили, что «цель и задача меморандума (ориентация на Восток) состояла в том, чтобы в соответствующее время убедить высшую российскую власть в том, что ей не нужно полагаться на коммунистов, чтобы не допустить превращения Германии в угрозу Советской России»⁷¹Lucio Caracciolo. Der Untergang der Sozialdemokratie in der sowjetischen Besatzungszone. Otto Grotewohl und die «Einheit der Arbeiterklasse» 1945/46. Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte, 36. Jahrg., 2. H. (Apr., 1988), pp. 293. Концепцию «на Восток» истолковали прагматически, и социал-демократы уже настроились оттеснить коммунистическую партию и занять первенство как внутри Германии, так и в отношениях с СССР.

В это же время на западе формируется сила, которая также противостоит восточной СДПГ — «Бюро Шумахера» — западное отделение СДПГ. Необходимо остановиться подробнее на личности председателя этого бюро.

Будущий лидер Западной СДПГ родился в прусском городе Кульм, немецкое население которого во многом отличалось чрезвычайно сильным национализмом⁷² Н.Н. Платошкин. Жаркое лето 1953 года в Германии. Стр. 41. Несмотря на сближение с социал-демократическими кругами, он во время Первой мировой войны пошёл на фронт, где лишился руки. Прусские традиции во многом отразились на будущих взглядах Шумахера, сделав его социалистом-государственником — или социал-шовинистом. После Первой Мировой войны он влился в ряды Социал-демократической партии, где стал активным деятелем её правого крыла. К коммунистам он относился резко отрицательно, так как считал их «агентами Москвы», которые хотят насадить свои порядки на немецкой земле.

Будучи прекрасным оратором, в своей речи от 23 февраля 1932 г. он назвал агитацию нацистов «постоянным призывом к сидящей внутри человека свинье». 

Поэтому неудивительно, что после прихода к власти нацистов Шумахера отправили в концлагерь. Из-за факта его 11-летнего заключения он часто преподносился историками как «мученик». Но не нужно забывать и о том, что концлагерь Дахау, в который его отправили, был образцово-показательным: содержание там не могло сравниться с Бухенвальдом или Освенцимом и было куда легче. Работал же он там лагерным библиотекарем и имел некоторые связи с администрацией. А благодаря своему родственнику-нацисту его освободили.

Да и антифашизм Шумахера был двойственен. С одной стороны, в период перед приходом фашистов к власти, он и вправду вёл антифашистскую агитацию, но с другой, в период нахождения в концлагере, он отказывался от любых контактов с местными деятелями Сопротивления⁷³ Н.Н. Платошкин. Жаркое лето 1953 года в Германии. Стр. 44-45 .

Возвращаясь к западной СПДГ, необходимо отметить, что «Бюро Шумахера» пыталось претендовать на председательство в делах всех германских социал-демократов. Оно находилось в английской зоне оккупации в Гановере.  5 июля 1945 г. на выборах в Великобритании победили лейбористы, которые были близки по политическому спектру к германским социал-демократам иотносились к ним лояльнее, чем к другим немецким политическим  партиям.

Оценили англичане и явно антикоммунистический настрой Шумахера, вследствие чего оказали ему значительную помощь в формировании будущей западной СДПГ⁷⁴ Н.Н. Платошкин. Жаркое лето 1953 года в Германии. Стр. 44-45 .

Взгляды Шумахера на политику и его реальные действия в ней отличались заметной противоречивостью. Являясь сторонником западной демократии, он обвинил коммунистов в отрицании свободы слова как в государстве, так и в партии и в насаждении своих порядков. При этом руководство партией Шумахером носило диктаторский характер, и любое неповиновение воспринималось им как личное оскорбление, ведущее к исключению из партии.

Он также был сторонником социалистической экономики. Его взгляды были близки к марксистским по множеству аспектов, но при этом он отрицал теорию классовой борьбы, считая, что партия должна выражать идеи народа, а не класса. Также он проповедовал национализм и христианство.

С начала мая Шумахер начинает формировать СДПГ в западных зонах оккупации, и в целом ему это удаётся.

Речь Гротеволя, которую он произнес ранее, 11 сентября, была также направлена против Шумахера и западных социал-демократов. Он обратился к ним, чтобы заявить о своей политической силе и намерении выступать на равных и противопоставить определенную политическую силу западному Бюро.

5-6 октября проходит конференция СДПГ в Веннигсене, на которую пригласили членов СДПГ всех четырёх зон.

Изначально Шумахер позиционировал конференцию, как общегерманскую, однако затем постепенно стал отходить от этого, указав Гротеволю на то, что она по большей части созвана для западных зон. Также организационная составляющая конференции представляла из себя два собрания: одно проходило 5 октября, а второе — 6 октября. На первом собрании присутствовали делегаты из британской зоны, а на втором — из французской и американской, а также из Центрального Берлинского комитета, которому англичане ограничили возможность влияния, запретив присутствовать на первом заседании конференции.

По итогам обсуждений завязался спор Гротеволя и Шумахера. Последний отказал центральному комитету в лидерстве и смог убедить в этом представителей социал-демократов из других зон. Также он дал понять, что ни в какой мере не приемлет сотрудничество с коммунистами. По сути, западные социал-демократы считали, что восточные, связав себя в работе с КПГ, сами стали выразителем идей Москвы, что, однако, не соответствовало реальности. В конечном счёте была принята договоренность о разделении Гротеволем и Шумахером сфер влияния.

После конференции Гротеволь сказал, предварительно обозвав Шумахера мошенником: «Он ничему не научился, хотя и был заключенным концентрационного лагеря»⁷⁵Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 224. 

Тем временем речь Гротеволя, которая так возвысила его среди политиков советской зоны, заставила КПГ и военную администрацию волноваться и усилить нажим на социал-демократов.

Особенно сильно давление проявлялось на местах. Коммунисты использовали своеобразный «режим заместителей», когда на какие-либо управляющие должности ставились социал-демократы или деятели из других партий, а их заместителями становились коммунисты, которые контролировали их деятельность. Любого социал-демократа, находящегося в администрации, они окружали своими сотрудниками. Более того, коммунисты обычно выдвигали предложения, которые были ранее оговорены со СВАГ, а социал-демократам же предлагалось лишь присоединиться к принятому без них решению. Если они выдвигали какие-либо контрпредложения, то сразу же получали клеймо предателей и молчание в ответ. Подобное давление началось с мая, а летом усилилось. Один из берлинских социал-демократов говорил Эриху Гнифке: «Везде, где есть должности, социал-демократы [оттесняются] в сторону, а коммунистам несправедливо благоприятствуют»⁷⁶Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 10

Давление оказывалось и в идеологической сфере: газетные статьи социал-демократов о социализме подвергались цензурированию, на митингах им запрещалось открыто агитировать за социалистическую экономику.

Возникали также проблемы с финансами. Центральный комитет социал-демократов был обеспокоен теми ресурсами, которые были у КПГ. Именно поэтому Гнифке в сентябре указывал на то, что СДПГ не может создать организационную структуру такого же масштаба и слаженности, как КПГ, ведь последняя буквально «купается в деньгах».

Существовали проблемы и с печатью. Выступления, речи, обращения социал-демократов постоянно цензурировались и порой запрещались, хотя и не имели какого-либо выраженного отрицательного характера по отношению к СССР и КПГ. Вдобавок было сложно достать саму бумагу для печати, ведь СВАГ поставляла все необходимое только КПГ. В итоге социал-демократы печатали в 4 раза меньше газет, чем коммунисты: 1 млн против 4-х, соответственно.

Эти факты ещё сильней настраивали социал-демократов против объединения. Но не всё было так просто. В социал-демократической партии отсутствовала строгая дисциплина, и некоторые региональные лидеры порой действовали на местах вразрез с постановлениями Центрального Комитета. Так, в Тюрингии большое влияние имели те социал-демократы, которые выступали за скорейшее объединение. Понимание исторической миссии рабочего класса всё так же, как раньше, было сильно среди них, но мнения внутри СДПГ разнились.

Тактика единого фронта, которую провозглашала КПГ, фактически подразумевала не консенсус, а согласие СДПГ с любыми действиями коммунистов.

В октябре от коммунистической партии к социал-демократам поступило предложение совместно провести мероприятия по случаю Октябрьской революции в России и Ноябрьской революции в Германии, однако члены ЦК СДПГ отказались.

9 ноября прошло празднество КПГ, наиболее важным моментом в котором была речь Вильгельма Пика, где тот провозгласил необходимость «Как можно скорее завершить объединение коммунистов и социал-демократов в единую рабочую партию»⁷⁷Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979. P. 10.

Изменение позиции КПГ стало следствием не только речи Гротеволя и дистанцирования СДПГ, но и внешнеполитической ситуации, резко изменившейся на тот момент.

События в Германии были неразрывно связаны с политической ситуацией в других странах Восточной и Центральной Европы. В то же время в Венгрии и Австрии происходили выборы в парламент, на которых коммунисты получили меньшинство. Настраиваясь на победу
В Венгрии, коммунисты получили всего 17% голосов, тогда как  большинство из оставшихся досталось Независимой партии мелких хозяев⁷⁸ Независимая партия мелких хозяев, аграрных рабочих и граждан — политическая организация Венгрии. Создана в 1908 году, выражала интересы сельскохозяйственных рабочих и консервативного крестьянства — 57%.

Немецкие коммунисты проанализировали и австрийский опыт. Антон Аккерман, один из членов ЦК КПГ, выделил несколько причин неудач компартии в Австрии:

1. Компартия не учитывала, что процент нацистски настроенного населения в Австрии выше, чем в Германии. Следовательно, лозунг тотальной чистки распространялся почти на всё население;
2. Сильное влияние католиков;
3. Слепое копирование австрийскими коммунистами тактики компартий Польши, Франции и Болгарии.

Также Аккерман ясно выразил отношение коммунистов к социал-демократической партии: «Мы можем в конечном счете добиться лишь раскола с социал-демократической партией, так как раздавить социал-демократов нам не удастся сейчас. Стремление к единству у рядовых социал-демократов исключительно велико»⁷⁹Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том II. С. 307..

Как мы видим, несмотря на декларируемую политику единого фронта и объединения, КПГ, по сути, предполагала раздавить социал-демократов, устранить их с политической арены Восточной зоны. Поэтому они не могли допустить того, чтобы социал-демократы стали крупнейшей политической силой. Аккерман говорил: «Если социал-демократы выступят на выборах отдельно и добьются большего, чем коммунисты, успеха, то они не пойдут потом на объединение с коммунистами»⁸⁰Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том II. С. 306..

Это сподвигло коммунистов и СВАГ идти на более решительные действия по отношению к социал-демократам. Если до ноября они надеялись увеличить влияния КПГ и оттеснить социал-демократов, то после — приняли твёрдое решение об объединении и поглощении.

После мероприятия КПГ 9 ноября социал-демократы провели своё мероприятие 11 ноября, на котором Отто Гротеволь выступил перед двумя тысячами слушателей. Он начал со слов о том, что годовщина Ноябрьской революции является днём памяти, а не праздником: «Можно праздновать только революцию, которая была выиграна, а не проиграна»⁸¹Otto Grotewohl (1894-1964), Eine politische Biographie. Veröffentlichungen zur SBZ-/DDR-Forschung im Institut für Zeitgeschichte. S. 227. Однако он отметил не только важные достижения СДПГ, которые та завоевала в период Веймарской республики, но и её ошибки, которые в итоге и привели к реакции.

Далее он представил 4 конкретных требования, при которых возможно было объединение рабочих партий⁸²Otto Grotewohl (1894-1964), Eine politische Biographie. Veröffentlichungen zur SBZ-/DDR-Forschung im Institut für Zeitgeschichte. S. 225:

1. Объединение должно быть «не решением инстанций», а «ясной и убеждённой волей всех немецких товарищей по классу».
2. Слияние должно «происходить из сознания абсолютно свободного самоопределения даже последнего и самого простого классового соратника». Таким образом, Гротеволь категорически отвергал внешнее давление или использование принуждения, вместо этого подчеркивая основные принципы свободы и равенства. 
3. Из второго пункта выходит третий о демократическом характере объединения.
4. Необходимость объединения как для КПГ, так и для СДПГ на общегерманском уровне. 

В целом все эти требования была адекватны тем условиям, в которых находились партии. Хотя последний пункт, учитывая сопротивление Шумахера и западных оккупационных властей, был уже маловероятен и являлся скорее благопожеланием. Но Гротеволь считал так: «Зональное объединение, вероятно, не будет способствовать объединению в государственном масштабе, а только усложнит и, возможно, разобьёт государство».⁸³Otto Grotewohl (1894-1964), Eine politische Biographie. Veröffentlichungen zur SBZ-/DDR-Forschung im Institut für Zeitgeschichte. S. 226.

В конце своей речи Гротеволь затронул и внешнеполитические проблемы, раскритиковав некоторые действия СВАГ: «Но давайте обратимся с этой просьбой к миру: оставьте нам достаточно земли, чтобы прокормить себя, достаточно сырья для производства на собственные нужды, дайте нам возможность использовать крупные предприятия, которые не обслуживают военную экономику, как единственную форму рационального использования труда, чтобы мы могли экспортировать и импортировать, чтобы компенсировать наше чрезмерно узкое продовольственное снабжение»⁸⁴Otto Grotewohl (1894-1964), Eine politische Biographie. Veröffentlichungen zur SBZ-/DDR-Forschung im Institut für Zeitgeschichte. S. 227.

Председатель СДПГ знал, что вступает на тонкий лёд, произнося подобные речи, поэтому закончил классической фразой: «Мысли, выраженные здесь сегодня, не являются ни презумпцией, ни претензией на политическую власть, они больше для нас: они являются нашей высшей внутренней обязанностью от того же духа, который когда-то реформатор и церковный революционер Лютер вложил в простые слова: «На том стою,и не могу иначе!» И мы не можем иначе! У нас нет выбора!»⁸⁵Otto Grotewohl (1894-1964), Eine politische Biographie. Veröffentlichungen zur SBZ-/DDR-Forschung im Institut für Zeitgeschichte. S. 228.

Речь Гротеволя подверглась цензуре и не прошла в печать, но всё же получила широкое распространение как в советской, так и в западных областях. А Вильгельм Пик, присутствовавший на этой конференции, сказал одному из членов КПГ Вольфгангу Леонгарду⁸⁶Вольфганг Леонгард (Леонард Владимир) — немецкий политик, писатель, публицист. Родился в 1921 году. Коммунист. Находился в эмиграции в Москве, вместе с группами коммунистов в 1945 году вернулся в Германию: «В своей сегодняшней речи Гротеволь совершенно ясно и открыто показал себя противником объединения»⁸⁷Леонгард, Вольфганг. Революция отвергает своих детей / Вольфганг Леонгард. – Карлсруэ : Кондор. С. 441.

Важно сказать, что, хотя на Гротеволя и оказывалось давление, он был чрезвычайно популярен в массах, особенно в среде социал-демократов и в военной администрации, в связи с чем не было даже попыток его смещения с лидерства в партии. И это при том, что лидеры других партий — ХДС и ЛДПГ, менялись по требованию СВАГ.

Нельзя, однако, считать, что мнения в советской военной администрации насчёт объединения рабочих партий были едины. Тюльпанов, ставший начальником управления пропаганды, полностью поддерживал Ульбрихта в его жёсткой политике, хотя исходил не только из прагматических, но и личных соображений. 

Позже он напишет: «Мы до мая месяца жили одной идеей — объединить эти партии»⁸⁸Ватлин А.Ю. Германия в ХХ веке. М. 2002. C. 162.

Иную позицию по тактике объединения занимал Жуков. Он пытался налаживать товарищеские контакты с социал-демократами и во многом помогать им. По его ходатайству из Британского лагеря военнопленных был освобожден сын Гротеволя. При этом не все члены СВАГ и КПГ были довольны жёсткими методами Ульбрихта. Так, заместитель политсоветника Владимир Семёнов писал Жукову 17 декабря 1945 г.: 

«В руководстве КПГ, при наличии только Секретариата, состоящего из 5 человек, существует не вполне нормальное положение, которое в дальнейшем чревато для партии некоторыми опасностями.
1. Секретариат КПГ чрезмерно перегружен текущей работой и должен одновременно решать крупные принципиальные вопросы, требующие всесторонней ориентировки и учёта совокупного опыта партии и опыта демократического преобразования Германии в целом. До сих пор нет другого более широкого партийного органа, который мог бы всесторонне обсуждать и решать важнейшие вопросы партии.
2. Отсутствие такого органа, который заменял бы до партийного съезда пленум ЦК, создаёт в партии не совсем демократическую обстановку и стесняет свободное обсуждение и критику внутри руководства партии. Это сказывается в работе Секретариата КПГ, где у некоторых членов существует недовольство поведением Ульбрихта, не любящего критики и допускающего тактические ошибки в отношениях с партиями, входящими в антифашистский блок.
3. Отсутствие партийного органа, заменяющего пленум ЦК, затрудняет выдвижение на руководящую работу в ЦК и в другие руководящие органы молодых кадров…»⁸⁹ Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том II. Стр 311. .

Уже позже, в начале февраля, Жуков сообщил Гротеволю, что организационные принципы СДПГ будут сохранены в объединенной партии и что Москва готова отозвать Ульбрихта, так как его грубые манёвры и топорная риторика не прибавили популярности КПГ. Это означало, что Гротеволь станет лидером единой партии и, возможно, руководителем Восточной Германии. Но дальше всё пойдет не так, как хотелось бы Гротеволю. 

Выше уже говорилось, что рядовые социал-демократы стремились к объединению, но чем более высокие партийные должности занимали функционеры, тем более они дистанцировались от коммунистов. Это было вызвано иными организационными принципами социал-демократов по сравнению с коммунистами. Традиции парламентской и партийной демократии были очень сильны в немецком народе и, как следствие, в традиционной немецкой партии, которой стала СДПГ. На высших и средних уровнях партии была широко развита демократия. На низших же уровнях к рядовым функционерам существовало некое авторитарное отношение, что уменьшало их инициативность и увеличивало доверие авторитетам партии в принятии решений. Действия Советской военной администрации в основном направлялись именно против рядовых социал-демократов, привлекая одних «пряником» и убеждая других «кнутом». В первом случае социал-демократам, вступавшим на должности, предоставляемые советской военной администрацией и агитировавшим за объединение, выделялся дополнительный паёк в виде посылок с сигаретами, алкоголем и шоколадом. При финансовой системе, разрушенной войной, эти продукты были своего рода деньгами и использовались для обмена среди немцев в период 1945-1948 гг. Хотя с ноября 1945 г. СВАГ активно действовала в русле объединения, однозначного решения в Москве не было вплоть до февраля 1946 г. Более того, СВАГ чаще препятствовала жёсткой управленческой политике эмигрантских коммунистов, а главу отдела пропаганды и информации Тюльпанова в СССР клеймили, как «левого уклониста», но при этом не сместили с должности, видимо, потому что Сталин был согласен с его действиями⁹⁰ Corey Ross. The East German Dictatorship : Problems and Perspectives in the Interpretation of the GDR. 2002. P. 162.

Через некоторое время после упомянутых выше событий Эрих Гнифке посетил Саксонию, Саксонию-Ангальт и Тюрингию для совещания с местными социал-демократами и военной администрацией. Один из деятелей СВАГ — генерал-майор Александр Котиков, который был заместителем по гражданским делам — подверг критике речь Гротеволя, записав его в ряды «правых» социал-демократов. Это показывало, что в Карлсхорсте, резиденции СВАГ, появились определенные подозрения по отношению к лидеру социал-демократов. Гнифке охарактеризовал это, как «грозовые облака», нависшие над его товарищем по партии⁹¹Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 230. Котикова также беспокоило положение социал-демократического отделения в Саксонии Ангальт, так как она больше ориентировалась на Запад.

В конце ноября Гротеволь вместе с Дарендорфом находились в двухнедельном путешествии по американской зоне и не ожидали такого жёсткого ответа от советской администрации. В ответ на критику Гротеволь попытался наладить взаимоотношения с западными властями с целью лавировать между ними и советской администрацией в будущем,а в дальнейшем – объединить социал-демократию на всей территории Германии. С одной стороны, он постарался убедить Котикова и Семёнова в том, что СДПГ не является антисоветской (что было правдой), с другой стороны, он уходил от прямого решения вопроса об объединении партий, всё ещё выжидая призрачной возможности получить лидерство над всеми социал-демократами.

На 1 декабря численный состав партий в Советской зоне был таков⁹²Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том II. Стр 326:

СДПГ — 380-400 тысяч человек.

КПГ — 300-330 тысяч человек.

ХДС — 42 тысячи человек

ЛДПГ — 89 тысяч человек.

Численное превосходство СДПГ над КПГ объяснялось несколькими факторами:

1. Более простыми условиями приёма в партию.
2. Более активной агитацией в массах через печать (после налаживания массового выпуска газет) и выступления руководителей на местном уровне.
3. В отдельных местных отделениях социал-демократов стала наблюдаться агитация против коммунистической партии.
4. Из третьего пункта следует, что люди, недовольные КПГ или действиями СВАГ, направлялись в СДПГ.

К тому же КПГ привлекала карьеристов, которые надеялись сделать партийную карьеру, полагая, что коммунисты со дня на день полностью возьмут власть. 

9 декабря Отто Гротеволь отправился в отделение социал-демократической партии в земле Мекленбург-Передняя Померания. Там он получил множество донесений от местных социал-демократов о том, что коммунисты мешают работать. СДПГ во многом утратила свободу действий. В связи с этим у многих членов исполнительного совета возникали опасения, сможет ли СДПГ в дальнейшем существовать как партия.

Фактически, СДПГ оказалась близка к роспуску.

На второй неделе декабря Гротеволя дважды вызывали в Карлсхорст. Там ему сообщили, что Сталин очень заинтересован в соглашении между КПГ и СДПГ. До этого Гротеволь ещё мог надеяться на возможность объединения социал-демократов в восточной и западных областях, чтобы обновленная левая социал-демократия могла стать наиболее влиятельной политической силой во всех зонах. Однако после данного разговора надежды Гротеволя на это полностью исчезли. Он мог противостоять КПГ, но не имел возможности что-либо противопоставить советским властям. Нет точных данных, подвергался ли Гротеволь угрозам, но на него стали оказывать значительное психологическое давление, угрожая другим социал-демократам, вызывая на беседы с администрацией, ставя определенные рамки, за которые нельзя было выйти в политических действиях. При этом смена настроений Гротеволя была не одномоментным процессом. Дирк Хоффман, его биограф, считает, что Гротеволь сменил взгляды в период с ноябрьского выступления до второй недели декабря. Он уже не видел возможности объединить социал-демократов и в интервью 11 декабря говорил о быстром восстановлении экономики в советской зоне. Когда ему задали вопрос о возможном объединении зон, он ушёл от ответа, сказав, что это решается державами-победительницами. Он уже не говорил о лидирующей роли социал-демократии и о её посредничестве между Востоком и Западом. Гротеволь также добавил, что различия между КПГ и СДПГ были «трениями второстепенной важности, которые часто возникали из-за человеческой неадекватности»⁹³Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München. 2009. S. 236. Вероятно, это чисто политическое высказывание, и оно не отражало ни его собственный взгляд, ни факты полугодовой работы двух партий.

17 декабря Гротеволь и Эрих Гнифке предприняли ещё одну попытку  встретиться с Шумахером, однако их запланированный разговор заведомо не имел какого-либо практического смысла. Гротеволь потерял надежду на возможность объединения социал-демократов и использовал поездку, чтобы забрать сына из британского лагеря военнопленных.

В сложившейся ситуации переговоры с западногерманской СДПГ уже не могли стать козырем против объединения партий на условиях КПГ.

Выше мы уже упоминали, что Гротеволя заочно записали в правые социал-демократы. Оценка советской военной администрации определялась не взглядами человека на политику и экономику, а отношением к объединению партий. Левый социал-демократ, по мнению советской стороны, это тот, кто выступал за единство. Разумеется, и ему шли навстречу, тем более, если он поддерживал линию КПГ. А вот если речь заходила о необходимости сначала поработать вместе, а потом объединяться — это явный признак правого социал-демократа. И это при том, что сами представители эмигрантского КПГ сначала предложили не торопиться с объединением, но, как только сменилась политическая конъюнктура, сразу изменили риторику.

Декабрь стал рубежом в процессе объединения КПГ и СДПГ, и именно период с декабря 1945 г. по апрель 1946 г. можно назвать временем форсированного объединения.

Ещё раньше, на центральной конференции СДПГ 4 декабря, озвучивались мнения, что партия уже не самостоятельна и потому её необходимо распустить. Теперь КПГ определяла сроки и методы объединения. 

10 декабря Пик предложил Гротеволю собрать совместную партийную конференцию для того, чтобы обсудить насущные вопросы объединения. На декабрьском заседании ЦК руководство КПГ чётко сформулировало стратегическую цель — исключить социал-демократов как самостоятельную политическую силу. Это выразил Франц Далем, сказав: «Мы должны чётко представлять, что многоступенчатый процесс сближения КПГ и СДПГ — это прежде всего процесс ликвидации социал-демократических идеалов»⁹⁴Морозова Вероника Николаевна. Политические процессы в советской зоне оккупации (1945-1949 гг. ) в общественно-политическом дискурсе современной Германии : Дис. … канд. ист. наук : 07.00.03 : Воронеж, 2004. C. 138..

Конференция была назначена на 20 декабря. За день до её проведения коммунисты представили Центральному комитету социал-демократов проект резолюции о слиянии организационных ячеек на земельном и провинциальном уровнях.

Хотя Гротеволь уже понимал, что для социал-демократов объединение неминуемо, причём на невыгодных условиях, он пытался тянуть время и как можно дольше оттягивать неизбежное.

20 декабря началась конференция «Шестидесяти», на которой предполагалось присутствие 30 делегатов от каждой партии, хотя на деле их оказалось несколько больше  — по 34 делегата. Первым на конференции выступил Вильгельм Пик. Его речь носила примирительный характер. Он завёл разговор о предвоенном расколе в социал-демократической партии и выразил надежду на его преодоление. Он даже не стал вспоминать ошибки правых социал-демократов в период Веймарской республики, хотя раньше часто говорил об этом. Закончил Пик тем, что задача ликвидации национал-социализма, империализма и милитаризма настолько сложна, что её не сможет выполнить одна рабочая партия.

Затем взял слово Гротеволь, заявив с самого начала, что объединение рабочих партий исторически необходимо⁹⁵Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 237. Он кратко рассказал о развитии организованного рабочего движения в Веймарской республике, не затронув тему действий КПГ, а затем проанализировал международное положение Германии после краха нацистского режима. Вновь повторив мысль о необходимости объединения рабочего движения, он хотел показать, что Центральный комитет не является противником установления единства. Гротеволь напомнил, что именно социал-демократы летом 1945 г. первыми выступили за единство рабочего класса, а КПГ находилась в «обороне». Он процитировал не дошедшее до Ульбрихта письмо Макса Фехнера, заявление Дарендорфа и призыв Центрального комитета от 15 июня. 

Во второй части выступления Гротеволь озвучил тезисы, которые подготовил Дарендорф. Они содержали опасения членов СДПГ по поводу сотрудничества с КПГ. Одним из наиболее важных пунктов раздора стало привилегированное положение КПГ в глазах советской администрации и «недемократическое» давление на социал-демократов, по отношению к которым предполагалось, что только после их ликвидации была бы возможна подготовка к объединению. Он напомнил коммунистам о необходимости союза партий и подтвердил отказ от единых списков.

Несмотря на возражения Гротеволя относительно методов ЦК КПГ по объединению партий, он всё же не ставил эти возражения во главу угла, так как не мог противостоять объединению партий по сценарию КПГ. Здесь он оказался «беззубым тигром».

Также его претензии не имели прежней силы. Британское отделение СДПГ, которое возглавлял Шумахер, выдвинуло обвинение против КПГ, что именно она стала одним из двигателей прихода нацистов к власти, заявив: «Социал-демократическая партия не собирается быть донором для других партий. Конечно, мы тоже делаем ошибки и мы не предъявляем претензий на полное господство в политической жизни, однако мы требуем руководящего места при восстановлении Германии… Наша партия является величайшей родиной для всей Германии. 

Социал-демократическая партия является партией, которую, если бы её не было, необходимо было бы выдумать»⁹⁶Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том II. С. 307..

СДПГ «перевернула столы» в западной зоне оккупации: её отделения во французской и американских зонах поддержали заявления Шумахера и присоединились к его резолюции:

«Историческая вина немецкого рабочего класса заключается в том, что его коммунистическая фракция неверно оценила классово-политическую роль демократии и вместе с нацистами, немецкими националистами и другими капиталистическими врагами демократии саботировала парламентаризм. Без таких действий коммунистов нацисты бы не пришли к власти»⁹⁷Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 230.

Гротеволь, вероятно, понимал, что объединение социал-демократии в национальном масштабе уже невозможно, но, по-видимому, тянул время, чтобы провести на рассмотрение условия объединения рабочих партий, которые бы устроили его Центральный комитет и других социал-демократов.

После Гротеволя выступил Пик, активно защищая темпы объединения, которую подталкивало КПГ. Центральной проблемой конференции стал вопрос о единых избирательных списках. Гротеволь выступал за единую программу, но за раздельные списки кандидатов. Пик был значительно более опытным политиком, чем Гротеволь, и решил сыграть на противоречиях, которые были в самом Центральном комитете и парировал: «Но если мы уже приняли совместную предвыборную программу, то кто поймёт тот факт, что на выборах мы будем появляться по отдельности!»⁹⁸Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 238 По этой причине он назвал предложение Гротеволя «политической чепухой» и начал ловко давить на Центральный комитет: «Если у нас уже есть общая предвыборная программа и если на этой конференции не будет продемонстрировано, что нам нужны отдельные, противоположные предвыборные программы, то нет причин не выдвигать общих кандидатов». 

Пик также отверг обвинения Гротеволя в использовании недемократических методов объединения и необходимости наверстать упущенное. Он напомнил Гротеволю о том, какая демократия была в Веймарской республике: «Это заблуждение, что мы боролись с демократией Веймара, потому что она была демократией. Мы боролись с бесправием демократии, с тем, как она была реализована»⁹⁹Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 239.

«Я не буду отрицать, что порой были допущены ошибки. Где бы они не были сделаны, они сделаны обеими партиями!»¹⁰⁰Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 237.

Ситуация повторяет древний анекдот: Гротеволь обвиняет Пика в недемократизме, а тот в ответ — Гротеволя, и они оба правы! Но заметим, что в данном случае восточные левые социал-демократы избавились от своего правого уклона, а в Веймаре основной движущей силой была именно правая часть социал-демократии.

В конце своей речи, чтобы несколько успокоить Центральный комитет, он сказал, что сотрудничество между партиями продолжит носить демократический характер.

После Гротеволя выступил Густав Дарендорф. Однако напомним, что прежде он был одним из тех, кто открыто призывал к объединению партий и ориентации на СССР. Ещё в сентябре 1945 года Дарендорф говорил: 

«Германия как суверенное государство перестало существовать. Сейчас время социальной революции. В этих условиях по меньшей мере наивно выглядят попытки некоторых социал-демократов равняться и на Запад, и на Восток. Если СДПГ встанет на сторону Запада, это будет означать капиталистическую эксплуатацию. Запад не может и не должен служить нашим ориентиром. Только от Советского Союза можно ждать помощи, а не от Англии и Америки… Ориентир на Восток вытекает из политической ситуации. Только осознание этого позволит СДПГ встать во главе рабочего класса. Иначе нас постигнет судьба меньшевиков в России»¹⁰¹Морозова Вероника Николаевна. Политические процессы в советской зоне оккупации (1945-1949 гг. ) в общественно-политическом дискурсе современной Германии : Дис. канд. ист. наук : 07.00.03 : Воронеж, 2004. С. 137.. 

Теперь же, спустя полгода, Густав выступил с явной критикой позиции КПГ по сотрудничеству двух партий. Он яснее, чем Гротеволь, указал на различия между социал-демократами и коммунистами, высказался за организационное единство рабочего движения, но сделал акцент на различном понимании партии социал-демократами и коммунистами: «Мы — демократическая партия. Возможно, вы можете управлять централизованно, но мы — нет»¹⁰²Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 239.

Последней стала речь социал-демократа Клингельхофера, который резко осудил двойные стандарты со стороны СВАГ к рабочим партиям. Он спросил: почему декларируется единство действий рабочих партий, но коммунисты принимают решения отдельно? А социал-демократам приходится в одиночку решать проблемы с военной администрацией: «Если мы предпримем совместные действия, то почему бы нам не представить эти точки зрения советской администрации, чтобы обеспечить справедливость и равное отношение?»¹⁰³Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 240. Клингельхофер выразил то, о чём думали многие социал-демократы, но не осмеливались сказать.

После первых дней переговоров объединение стало казаться совершенно невозможным, так как Дарендорф и Клингельхофер продемонстрировали значительные противоречия между двумя партиями.

Тем больше удивились делегаты от социал-демократов, когда на следующий день, 21 декабря, в начале заседания им объявили, что уже принята совместная резолюция, основанная на коммунистическом проекте. Вероятно, всё уладили в узком кругу лиц, то есть между Гротеволем, Пиком, Ульбрихтом и военной администрацией в Карлсхорсте.

В итоге Фехнер, Дарендорф и Гнифке подписали резолюцию, но два делегата социал-демократа, возглавлявшие местные объединения, отвергли её и вскоре покинули советскую зону оккупации.

После подписания резолюции у социал-демократов было всего два пути, ибо лавировать уже не было возможности: либо идти на прямую конфронтацию с КПГ и СВАГ, что могло иметь неизвестные последствия, либо соглашаться на объединение. В то время как Гротеволь лавировал в вопросе единства и в самом Центральном комитете также не было единой позиции, немецкие коммунисты уже понимали свои цели. На фоне парламентских выборов в Австрии и Венгрии коммунисты во главе с Пиком и Ульбрихтом старались любой ценой избежать открытой конкуренции между двумя партиями, даже если необходимо было поглотить и изжить социал-демократию как политическое движение в советской зоне. Важен был и тот факт, что в СДПГ пошёл новый призыв и на рубеже 1945-1946 гг. партия и её популярность заметно увеличились. Тем самым КПГ рисковала отстать и потерять политическое влияние в массах.

Впоследствии Гротеволь подвергся критике в Центральном комитете со стороны Клингельхофера, который говорил, что центральные положения СДПГ не были выражены в резолюции, а результат конференции — полная капитуляция перед коммунистическим давлением. 

Клингельхофер рассказал о своей беседе с офицером британской оккупационной зоны на тему политики лейбористского премьер-министра Клемента Эттли. На основе рассказов офицера Клингельхофер посчитал, что британская военная администрация не будет против объединения рабочего движения, если оно будет исходить из низовой инициативы рабочих. Это было той «соломинкой», за которую держался Клингельхофер. Вероятно, он недооценивал всё более усиливающийся конфликт между союзниками, но считал, что объединение на национальном уровне возможно. В результате Гротеволь согласился с ним.

В главном органе ЦК СДПГ «Das Volk» («Народ») в номере от 10 января 1946 г. Гротеволь напомнил о том, что необходимо объединить СДПГ во всех зонах оккупации и затем решить вопрос объединения с коммунистами. Он также связал союз партий с возможным улучшением экономического положения СОЗ, ведь «объединенными силами можно успешно развить политическую и экономическую динамику восстановления Германии»¹⁰⁴Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 241. Гротеволь снова заявил, что объединение может стать результатом только общегерманского собрания СДПГ. ЦК СДПГ также не отказались от своего требования отдельных списков и паритетного сотрудничества партий.

Через несколько дней Центральный комитет постарался разъяснить свою позицию отдельным партийным структурам, потому что многочисленные социал-демократические чиновники с непонимание отреагировали на его позицию на конференции 60-ти.

Партийный комитет СДПГ подтвердил, что вопрос об объединении с КПГ «должен быть окончательно решен волеизъявлением членов обеих партий на общегерманских партийных съездах»¹⁰⁵Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. S. 243.

В руководстве КПГ, в свою очередь, уже обсудили итоги конференции «шестидесяти» 22 декабря. Пик издал руководящие принципы будущей объединительной кампании и задал курс воздействия на «прогрессивные» элементы в социал-демократических кругах. Так как многие социал-демократы на земельных и провинциальных уровнях хотели объединения КПГ ориентировалась на них. С их помощью можно было оказать давление на Центральный комитет и заставить его отказаться от требования о созыве общегерманских съездов. С точки зрения КПГ, положительно выделялся глава земельной организации СДПГ в Саксонии Отто Бухвиц, который активно выступал за объединение партий, но порой перегибал палку и сам признавал это. Оппонируя Гротеволю, он считал, что созыв общегерманского съезда лишь отсрочит объединение, тем более, что Запад будет стараться всеми силами предотвратить его. Он предложил созвать съезд социал-демократов из советской зоны, но пригласить на него как можно больше деятелей западного отделения партии. Поскольку Бухвиц не видел возможности общегерманского решения проблемы, он выступал за зональное объединение. А проведение опросов членов партии насчёт этого он считал демократическим и народным, но не отвечающим политическим требованиям. Многие социал-демократы, а если быть точными, две трети из всей численности, как отмечал Бухвиц, не состояли в партии до 1933 г. и, как следствие, не имели развитого классового сознания. Он выражал мнение тех социал-демократов, которые больше всего пострадали от нацистского режима и считали, что вопрос объединения важнее, чем сохранение социал-демократических ценностей, такие как: широкое поле для дискуссий внутри партии, отказ от жёсткого контроля за профсоюзами.

Стоит сказать, что в контексте ситуации, которая сложилась в декабре-январе 1945-1946 гг., позиция Бухвица была наиболее адекватной. Социал-демократы уже не имели возможности что-либо противопоставить коммунистам, а политика Центрального комитета, и, в частности, Гротеволя, направленная на лавирование, не давала нужного результата, так как Западная СДПГ не хотела идти на заключение союза. Единственным путём для социал-демократов стало объединение на условиях коммунистов.

Гротеволь, вероятно, осознавал это и в своих публичных выступлениях выражал надежду на то, что СДПГ сумеет сохранить свои демократические традиции внутри объединённой партии, а коммунисты откажутся от своей концепции диктатуры пролетариата и станут более демократичными по отношению к своим товарищам по классу.

Однако в другом отчёте о собрании было зафиксировано, что Гротеволь вновь призывал к объединению на общегерманском уровне, что выглядело уже смешно на фоне тех событий, которые происходили как между двумя рабочими партиями, так и между союзными державами.

На тот момент Гротеволь и Пик готовили первый выпуск совместного теоретического журнала «Einheit» (Единство), но в письме председателю центрального комитета КПГ Гротеволь жаловался на выпады коммунистов против Шумахера. Лидер восточных социал-демократов ещё пытался наладить контакт с последним. Шумахер же резко отвергал любой контакт с товарищами с Востока.

Таким образом, Гротеволь расписался в беспомощности перед обстоятельствами, с которыми он столкнулся.

На конец 1945 г. можно выделить три устойчивых группы в социал-демократической партии, которые выражали мнения общественности. Первая — те, кто безоговорочно поддерживал идею единства, вторая — те, кто был явно против, и третья, представлявшая большинство, — неопределившиеся и скептически настроенные социал-демократы, которые, хотя и не вполне доверяли коммунистам, но не отвергали объединение. Именно линию неопределившихся выражал Гротеволь, и на них же направила агитацию КПГ. Мнения социал-демократов менялись со временем. Если до конференции «Шестидесяти» большинство рядовых социал-демократов выступали за скорое единство, то после неё скептиков значительно прибавилось. Членов СДПГ не сильно вдохновили методы, использованные коммунистами.

Коммунисты, в свою очередь, избрали тактику «вбивания клина» между социальной базой и социал-демократами. Они стремились разделить трудящихся, которые требовали объединения, и самих функционеров партии, изолировав тем самым членов Центрального комитета от поддержки широких масс. Это выразилось в более близком контакте коммунистических функционеров с социал-демократическими рабочими и проведении совместных мероприятий на низовом уровне.

Но политика коммунистов, по крайней мере, внешне, смягчилась, и они были готовы к компромиссам. По воспоминаниям Вольфганга Леонгарда ¹⁰⁶Леонгард, Вольфганг Революция отвергает своих детей / Вольфганг Леонгард. – Карлсруэ : Кондор. 1960. С. 443, после ноябрьской речи Гротеволя в партшколе КПГ стали раздавать старые социал-демократические программы — Эйзенахскую программу 1869 г., Готскую программу 1875 г., а также функционерам было дано задание тщательно изучать работы Августа Бебеля, Вильгельма Либкнехта, Карла Каутского и Рудольфа Гильфердинга на предмет высказываний про единство рабочего класса. Также коммунисты частично поменяли риторику. Прежде в поражении первой Германской демократии (Веймарской республики) винили СДПГ, теперь же ошибки обеих партий стали считаться равнозначными. В какой-то мере это способствовало улучшению взаимопонимания между коммунистами и социал-демократами, но насколько содержательным был этот компромисс и какой реальный смысл он нёс? Увидим дальше.

Что касается отношений Центрального Комитета и военной администрации, то после 11-го ноября Гротеволь решил не вступать в открытый конфликт с СВАГ, но и не пытался договариваться и выражать своё мнение в беседе с советскими военными. Если летом 1945 г. Гротеволь еще имел огромный простор для действий, то к январю его инициативность уже явно угасает. С одной стороны, это было объективно, так как в условиях давления со стороны КПГ и СВАГ у Гротеволя было несколько путей: либо полностью отойти от политики, что продемонстрировало бы его провал, либо сбежать в западные зоны, что аналогично первому варианту, либо смириться со своим положением. С другой стороны, такая ситуация сложилась не без участия самого Гротеволя.

Возможно, он также поддался самообману, когда надеялся добиться равного отношения к двум рабочим партиям со стороны СВАГ. Скорее всего, на него повлиял Жуков, который не один раз в разговорах с военными высказывался о том, что необходимо равное отношение к партиям, так как основной задачей военной администрации было установление демократического порядка.

Но единство взглядов на объединённую партию отсутствовало и у СВАГ с Ульбрихтом. Ещё в декабре последний заявил о том, что «единство рабочего класса возможно только в том случае, если коммунистическая партия передаст марксистско-ленинскую теорию своим социал-демократическим товарищам и убедит их в этом»¹⁰⁷Mario Frank. Walter Ulbricht, Eine deutsche Biografie. Berlin, 2001. S. 235. СВАГ же настаивала на паритетных началах, и Ульбрихту пришлось согласиться и в какой-то мере уступить социал-демократам.

Выборы в Объединение свободных немецких профсоюзов (ОСНП) планировались на начало февраля 1946 г. Тогда социал-демократы и коммунисты провели организационные встречи и решили, что КПГ и СДПГ будут иметь паритет в ОСНП. Но у Ульбрихта были другие планы. 

В центре берлинского руководства КПГ он заявил: «Сейчас же сообщите всем: выбирать только коммунистов, только коммунистов! Теперь решается всё!»¹⁰⁸Леонгард, Вольфганг. Революция отвергает своих детей. 1960. C 445. 

После чего в комнату вошёл один из партработников и сообщил, что товарищи уже решили голосовать не только за коммунистов, но и за социал-демократов. Ульбрихт вёл свою линию: «Это сейчас совершенно исключено! Надо быть очень твёрдым — выбирать только коммунистов»¹⁰⁹Леонгард, Вольфганг. Революция отвергает своих детей. 1960. C 445. Ульбрихту снова оппонировали, что такое поведение коммунистов подорвёт стремление социал-демократов к единству, но он настаивал: «Чем больше мы будем иметь коммунистов в профсоюзном руководстве, тем единство будет крепче. Скажи им это…»¹¹⁰Леонгард, Вольфганг. Революция отвергает своих детей. 1960. C 446

Таким образом, на выборах в профсоюзы в Берлине КПГ получила большинство голосов, а затем Ульбрихт великодушно пригласил социал-демократов занять паритетные места. От последних не укрылась фальсификация выборов — и это не прибавило доверия и взаимопонимания между двумя партиями. На следующий день была проведена организационная встреча профсоюзов, на которой, однако, не обсуждались профсоюзные дела, а решались вопросы объединения. Сроки были определены — до 1 мая 1946 г.

8 февраля Гротеволь и Дарендорф всё-таки смогли встретиться с Шумахером в Брауншвейге, чтобы попытаться договориться с ним о созыве общегерманского съезда. Шумахер отверг просьбу и потребовал распустить Восточную СДПГ, если она не способна противостоять давлению коммунистов и военной администрации в Советской зоне. Оба представителя ЦК признали, что больше не могут влиять на развитие единой рабочей партии. Шумахер предложил вывести СДПГ в западные зоны, но Гротеволь и Дарендорф отказались, так как советская военная администрация не дала бы согласие на подобное. На вопрос Шумахера, существует ли ещё возможность противодействовать объединению, два восточных социал-демократа ответили, что это нереалистично. В случае отказа Центральный Комитет стал бы изолирован от остальной партии, так как отдельные провинциальные ячейки уже объявили о слиянии с КПГ. Как-либо препятствовать объединению уже невозможно, есть лишь шанс на своевременные и предметные переговоры с коммунистами. В отличии от Шумахера, Гротеволь и Дарендорф ещё надеялись на то, что социал-демократам удастся сохранить влияние в объединенной партии. 

Один из западных социал-демократов, Арно Шольц, в дальнейшем скажет, что Гротеволь «не понимал признаков времени и неправильно оценил свои силы»¹¹¹Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009. P. 251.

После их возвращения, 10 февраля, Центральный Комитет обсудил вопросы слияния с представителями земельных организаций. Гротеволь выглядел отрешённым и уже готов был уступить КПГ, но некоторые члены ЦК СДПГ, в том числе Дарендорф, выступили против заявленных сроков объединения. Гротеволя поддержали 3 земельных председателя, в том числе Бухвиц. Фехнер попросил устроить голосование. На первом голосовании незначительное большинство получили те, кто желал отклонить предложение КПГ, но когда земельные председатели пригрозили отойти от Центрального комитета и провести местное объединение, некоторые члены ЦК изменили своё мнение, и голосование зашло в тупик, после чего Фехнер прервал его и отложил на следующий день.

11-го февраля, под давлением земельных представителей, Центральный комитет решил провести партийный съезд СДПГ для принятия формального решения. В ночь перед этим Гротеволь сообщил Гнифке, что принял окончательный выбор и согласился на слияние СДПГ и КПГ. В этот день большинство членов Центрального комитета проголосовали за слияние. Дарендорф сразу же заявил о выходе из партии и покинул собрание. Гнифке высказал опасения: КПГ лучше организована, а СДПГ находится в слабом стартовом положении.

Партийный съезд СДПГ, который прошёл 19 февраля, подтвердил слияние.

Оценивая эволюцию взглядов Гротеволя, сложно понять перелом, который заставил его отойти от прежних воззрений на роль социал-демократии в Германии. Мог ли он более активно действовать по отношению к социал-демократами западной зоны? Вероятно, так как Гротеволь имел хорошие отношения с британскими оккупационными властями и временами обгонял по популярности Шумахера. К тому же последний часто провоцировал недовольство правительства лейбористов своими самоуверенными политическими высказываниями. Вот что писал глава политического департамента британского военного правительства в своем отчёте для МИД от 20 декабря 1945 г.: «Председатель Берлинского комитета — полная противоположность Шумахера. В первую очередь, поражает обаяние Отто Гротеволя: он дружелюбен и открыт в общении, с лёгкой улыбкой, довольно небрежен в одежде и внешности, отличается независимым складом ума и большой честностью»¹¹²Lucio Caracciolo. Der Untergang der Sozialdemokratie in der sowjetischen Besatzungszone. Otto Grotewohl und die «Einheit der Arbeiterklasse» 1945/46. Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte, 36. Jahrg., 2. H. (Apr., 1988), p. 283. Французские оккупационные власти и западные соцдемы также положительно относились к Гротеволю. 

Для британских властей объединение не стало неожиданностью. Ещё в первых числах февраля Гротеволь сообщил им о давлении на социал-демократов и о том, что «“железный занавес” вот-вот должен опуститься»¹¹³Lucio Caracciolo. Der Untergang der Sozialdemokratie in der sowjetischen Besatzungszone. Otto Grotewohl und die «Einheit der Arbeiterklasse» 1945/46. Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte, 36. Jahrg., 2. H. (Apr., 1988), pp. 281.

Американские же власти больше ориентировались на ХДС и её Баварского собрата ХСС, и в целом это было видно по тому, каковы были результаты выборов в американской зоне, прошедших в начале января 1946 г. 

Вот как оценивал поражение КПГ заместитель политсоветника советской военной администрации Владимир Семёнов:

«КПГ труднее, чем другим партиям, завоёвывать сейчас влияние среди немецкого населения, так как она является единственной партией, открыто признающей виновность немецкого народа за агрессивную войну со всеми вытекающими отсюда последствиями оккупационного режима. Все остальные партии, в том числе и социал-демократическая, пытаются умалить вину немецкого народа, что, несомненно, импонирует настроениям большинства населения. Так, на социал-демократическом собрании во Франкфурте-на-Майне было заявлено, что “партия не может принять решений трёх держав о Германии, поскольку эти державы заняли немецкие земли и проводят политику дезиндустриализации, подтачивающую основы существования немецкого рабочего класса”. 
Тем не менее, поражение коммунистов на общинных выборах свидетельствует о серьезной слабости коммунистов в деревне и мелких городах американской зоны. Эту сторону дела явно недооценивают в секретариате КПГ, где, судя по статьям секретаря ЦК Аккермана в «Дойче Фольксцайтунг», имеется тенденция свалить всё на «объективные» причины и на козни «противников единства» — социал-демократов шумахеровской ориентации. Между тем условия работы КПГ в американской зоне резко отличаются от условий в Руре или в советской зоне оккупации. В Баварии, Гросс-Гессене и Вюртемберге преобладает крестьянское население и более многочисленны средние (мещанские) слои населения, сильна католическая реакция и требуется особое внимание к специфическим проблемам, которые там возникают». ¹¹⁵Там же, с. 374.

Семёнов трезво оценивает действия КПГ, чего не скажешь про самих деятелей компартии.

В связи с решением об объединении ЦК СДПГ организовал совместную конференцию двух рабочих партий 26 февраля¹¹⁶Там же, с. 374. Приняли проект программы будущей объединенной партии под названием «Принципы и цели Социалистической единой партии Германии». По сути, он был составлен коммунистами и предложен социал-демократам. Программа стала компромиссом между умеренным воззванием КПГ и революционным воззванием восточной СДПГ. Тактическая цель —  продолжение денацификации, демилитаризации, демонополизации, введение плановой экономики, развитие по государственно-капиталистическому пути. Стратегическая цель — социализм. объединительный съезд решили провести 21-22 апреля.

С 19 по 24 февраля Шумахер был в Берлине и повлиял на своих сторонников, которые стали более активно противодействовать объединению. 1-го марта, на собрании социал-демократов Большого Берлина  они добились большинства и постановили: вопрос объединения будет решаться на общепартийном референдуме 31 марта. Причём коммунисты несерьёзно отнеслись к этой инициативе, что видно из записки Тюльпанова: он пишет, что поначалу Пик и ЦК КПГ одобрили проведение референдума, считая, что у них получится завоевать большинство. Однако СВАГ вызвала ЦК обеих рабочих партий на совещание, и их представителям была разъяснена важность этого референдума. В связи с этим был создан параллельный орган СДПГ в большом Берлине для противодействия референдуму.

В это же время 2-3 марта проходила общегерманская конференция КПГ, отчёт по которой написал Владимир Семёнов: «Конференция не избрала новый ЦК. По нашему мнению, это было ошибкой. Привлечение в состав ЦК КПГ новых руководящих работников могло бы лишь усилить удельный вес коммунистов при конструировании центральных учреждений Единой социалистической партии. Следует заметить, что в секретариате ЦК имеется вообще тенденция поменьше выдвигать новых людей к руководству партией (особенно Ульбрихт). Почти совершенно не было на конференции самокритичных выступлений о работе организаций КПГ, хотя тут имеется немало слабых сторон и ошибок, требующих внимания партии и исправления»¹¹⁷Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том II. С. 409..

В данном случае уже заметна тенденция к бюрократизации КПГ, что скажется и на единой партии.

В течение марта ЦК СДПГ провёл ряд конференций с деятелями Большого Берлина. Необходимо было доказать им, что референдум нужно игнорировать. В какой-то мере это удалось. 27 марта ЦК принял постановление:

«1. Вопрос объединения будет для Берлина решаться не путем референдума, а партийным съездом, который соберётся 19-20 апреля. 
2. Поэтому членам берлинской организации настоятельно рекомендуется не принимать участия в голосовании, назначенном на 31 марта. Все гарантии объективности этого голосования уничтожены противниками единства»¹¹⁸Там же, с. 444.

31 марта состоялся референдум в 12 западных округах Берлина. Он стал первым звонком для коммунистов и Ульбрихта о том, что они проводили не вполне верную политику по отношению к социал-демократам.

В референдуме участвовало 23 тысячи социал-демократов из 33-40 тысяч. Цифры варьируются: по данным советской разведки социал-демократов в Берлине было 33 тысячи, а ЦК СДПГ свидетельствовали о 40 тысячах¹¹⁹Там же, с. 446.

Хотя выборы проходили с нарушениями, они всё же отразили проблемы, которые назрели между двумя партиями. На референдум ставилось два вопроса:

1. Согласны ли вы на немедленное объединение с КПГ?
2. Согласны ли вы на дальнейшее сотрудничество с КПГ?

На первый вопрос положительно ответили 12,7% голосовавших, а против – 82,5%. Это показало, что многие социал-демократы не хотели немедленного объединения с коммунистами. Некоторым западногерманским и российским либеральным историкам здесь всё ясно — социал-демократы не хотели объединяться с коммунистами. Но тут надо учитывать формулировку о «немедленном объединении». Социал-демократы не были ярыми противниками КПГ. В доказательство —  результаты голосования по второму вопросу: 62,1% — «За», 23,4% — «Против», 14,5% — воздержались. Несмотря на ошибки и давление на социал-демократов, они все же хотели сотрудничества с КПГ, но подходили к этому вопросу осторожно, так как понимали, что объединение не принесет реального организационного и идейного сплочения, а станет поглощением социал-демократии коммунистами.

За апрель из партии вышли, бежали в западную зону или подверглись репрессиям 20 тысяч социал-демократов. Ушёл и Клингельхофер — тот, кто ещё в августе предлагал план «ориентации на Восток». Эрнст Никиш писал ему: «В нынешней ситуации Гротеволь, безусловно, единственный человек в берлинской партии, который чувствует истинную серьёзность политических вопросов. Бросить его — значит выбрать политическую невежество. Я бы предостерег тебя от этого»¹²⁰Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München. 2009. S. 253. Так Гротеволь потерял ещё одного из своих политических соратников.

21 апреля. Центр Берлина. Театральный зал Адмиралпаласт. Оркестр Берлинской государственной оперы играет увертюру Бетховена «Фиделио». Смолкают последние  ноты — на сцену выходят Вильгельм Пик и Отто Гротеволь. Пик пришёл слева, Гротеволь — справа. Они встретились посередине и под громкие аплодисменты протянули друг другу руки. Это рукопожатие стало символом Социалистической единой партии Германии и ознаменовало объединение рабочих партий в советской зоне.

Гремят аплодисменты: члены партий искренне хотели объединения, хотя и ждали от него разного. Социал-демократы не отличались от коммунистов в видении конечной цели. Лево-радикалы, которые господствовали в советской зоне, готовы были идти и к социализму, и к объединению. Разница — в методах. О том, что социал-демократы желали единства, свидетельствуют слова Гротеволя, сказанные незадолго до объединительного съезда: 

«Если вам скажут, что в Германии СДПГ погибла в страстную пятницу (дата объединения), не забудьте ответить этим людям, что та же самая партия, но на Востоке, стала величайшей и могущественной»¹²¹Морозова Вероника Николаевна. Политические процессы в советской зоне оккупации (1945-1949 гг. ) в общественно-политическом дискурсе современной Германии : Дис. канд. ист. наук : 07.00.03 : Воронеж, 2004. Стр. 140..

Дело сделано! Соц-демы и коммунисты теперь вместе идут к новым победам. Счастливый конец, титры, занавес… всё. Но с этого же мгновения в партии вспыхивает внутренняя борьба. О её головокружительных, умопомрачительных, восхитительных, интересных, невероятных и захватывающих дух поворотах мы расскажем в следующей части.  

Библиография

Источники:

• Кынин Г.П., Лауфер Й. (сост.) СССР и германский вопрос. 1941-1949: Документы из Архива внешней политики Российской Федерации. Том I-VI.
• История Германии : учебное пособие : в 3 тт. / Под общ. ред. Б. Бонвеча, Ю. В. Галактионова. — М.: КДУ, 2008. — Т. 3.
• Семиряга М. И. Как мы управляли Германией — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1995.
• Леонгард, Вольфганг. Революция отвергает своих детей / Вольфганг Леонгард. – Карлсруэ : Кондор. 1960.
• Винцер О. Двенадцать лет борьбы против фашизма и войны. — М.: Издательство иностранной литературы, 1956

Исследования:

• Платошкин, Н. Н. Жаркое лето 1953 года в Германии. ОЛМА-ПрессМ. 2004.
• Ватлин А.Ю. Германия в ХХ веке. РОССПЭН. М. 2002.
• История Германии : учебное пособие : в 3 тт. / Под общ. ред. Б. Бонвеча, Ю. В. Галактионова. — М.: КДУ, 2008. — Т. 2.
• Петелин Б.В. Ранняя история Христианско-демократического союза: Конрад Аденауэр – Якоб Кайзер – Отто Нушке. 1945 – 1952 гг. Череповец, 2014.
• В. Блейер, К. Дрехслер, Г. Ферстер, Г. Хасс. «Германия во второй мировой войне (1939—1945)». — М.: Воениздат, 1971.
• Сказкин С.Д. и др. (ред.) Германская история в новое и новейшее время. В двух томах. Т. 2. М.: Наука, 1970
• Преодоление прошлого в Германии и России: опыт и уроки на будущее (памяти профессора А.И. Борозняка). Материалы Международной научной конференции 16-17 февраля 2017 г. Липецк. 2017. С. 40
• Зотова Светлана Геннадьевна. Курт Шумахер, 1895-1952гг. (Политические взгляды и партийная деятельность) : диссертация кандидата исторических наук : 07.00.03.- Воронеж, 2001.
• Морозова Вероника Николаевна. Политические процессы в советской зоне оккупации (1945-1949 гг. ) в общественно-политическом дискурсе современной Германии : Дис. канд. ист. наук : 07.00.03 : Воронеж, 2004.
• Послевоенная история Германии: российско-немецкий опыт и перспективы: материалы конференции российских и немецких историков (Москва, 28 – 30 окт. 2005 г.): сб. статей: материалы конференций. Директ-медиа, Москва, 2007.
• Martin McCauley, The German Democratic Republic since 1945 (London, 1983). 
• Martin McCauley, Marxism-Leninism in the German Democratic Republic the Socialist Unity Party (SED). 1979.
• Dirk Spilker. «The East German Leadership and the Division of Germany» Oxford University Press, 2006.
• Corey Ross. The East German Dictatorship: Problems and Perspectives in the Interpretation of the GDR. London and New York: Edward Arnold Publishers, 2002.
• Gareth Dale. Popular Protest in East Germany, 1945-1989. Routledge Advances in European Politics. London: Routledge Publishers, 2005.
• Mario Frank: Walter Ulbricht. Eine deutsche Biographie. Siedler Verlag, Berlin. 2001.
• Hoffmann, Dierk: Otto Grotewohl (1894-1964). Eine politische Biographie. München  2009.
• Lucio Caracciolo. Der Untergang der Sozialdemokratie in der sowjetischen Besatzungszone. Otto Grotewohl und die «Einheit der Arbeiterklasse» 1945/46. Vierteljahrshefte für Zeitgeschichte, 36. Jahrg., 2. H. (Apr., 1988), pp. 281-318.
• David Childs. The Socialist Unity Party of East Germany. Political Studies, vol. 15, 3: pp. 301-321.
• Stefan Donth. Grundung der SED in Sachsen Historisch-Politische Mitteilungen, Volume 3, Issue 1, Seite 103-132.
• Ronald Friedmann Brüssel bei Moskau https://www.ronald-friedmann.de/ausgewaehlte-artikel/2010/bruessel-bei-moskau/ 
• Ronald Freidmann Sohn Seiner Klasse https://www.ronald-friedmann.de/ausgewaehlte-artikel/2014/sohn-seiner-klasse/