23-го января по стране прокатились митинги в поддержку Алексея Навального. По одним оценкам, их посетило больше 40 тысяч человек, а по другим — в десять раз меньше. Вчера люди вышли вновь. На этот раз некоторые насчитали 200 тысяч человек.

Левые попытались выработать отношение к протестам и раскололись. Опять. Константин Сёмин призвал коммунистов остаться дома и заняться чем-то полезным. Борис Кагарлицкий* обвинил его в «завуалированной поддержке власти» и призвал людей бороться за демократию.

Этот спор для коммунистов ценнее, чем митинги Навального. События вроде украинского Майдана, присоединения Крыма или белорусских протестов ставят вопросы о нашей будущей тактике и стратегии. Для нас это важнее оздоровительных прогулок. Ответы, которые мы имеем, никуда не годятся.

В чьих интересах эти митинги?

Наши протесты — борьба между элитами буржуазного общества. С этим среди левых согласны и сторонники, и противники протестов. Так что сперва откажемся от бинарной логики «борьбы гражданского общества против государства». Именно ей невольно следует Борис Кагарлицкий*, когда обвиняет Константина Сёмина в «завуалированной поддержке власти».

Такое грубое противопоставление государства и общества не марксистская, а либеральная постановка вопроса. В такой версии она потеряла свою актуальность ещё в эпоху буржуазных революций. Тогда крестьяне, рабочие, ремесленники и молодые буржуа как единое «третье сословие» вместе пошли войной на бюрократию, духовенство и аристократию.

В наш век главная борьба разворачивается внутри бывшего «третьего сословия». Противоречия государства и общества для нас вторичны, так как они вытекают из классовых конфликтов. Мы, марксисты, должны выражать интересы тех, кого «забыли» позвать на либеральный праздник, а не тех, кто просит добавки.

Навальный с его окружением — такая же буржуазная сила, как та, что сейчас находится у власти. Тут тебе «МБХ медиа» Ходорковского, канал «Дождь», основанный банкиром Винокуровым, и сам Навальный — неудачливый предприниматель и член совета директоров «Аэрофлота». Сейчас он живёт на деньги Бориса Зимина — сына основателя «Билайна». Дело, как водится, в переделе собственности. Все успехи либералов — от многолетней поддержки предпринимателями, например Чичваркиным и Ходорковским.

Это понимает и сам Борис Кагарлицкий*. В 2018-м году в ролике «Майдан или революция» словом «майдан» он назвал ситуацию, когда «под видом народного возмущения <…> одна часть элиты устраивает переворот против другой части элиты. Ничего не меняется, и, самое главное, народ в этот момент субъектом истории не является».

Левые сторонники протеста говорят: «Пусть и борется жаба против гадюки, но мы всё равно остудим накал репрессивной машины и отвоюем свободу собраний. Отчего нам, коммунистам, будет проще выходить на улицы и работать с профсоюзами. На этот раз — с правильными, коммунистическими лозунгами».

Формула такова: «Коммунисты должны бороться за буржуазные либерально-демократические свободы, ведь с ними проще бороться против самой буржуазии». Это правильная формула.

Ленин писал, что «демократия не устраняет классового гнёта, а лишь делает классовую борьбу чище, ши­ре, открытее, резче; этого нам и надо»¹Ленин В. И., «О карикатуре на марксизм и об “империалистическом экономизме”».. Да, его формула возникла, когда коммунисты боролись с полуфеодальной монархией, — это отмечает тот же Сёмин. Да, нельзя проводить прямую аналогию между борьбой с царизмом и нынешними протестами. Но эта формула — даже с поправками — работает до сих пор.

Она работает потому, что на свете есть много сортов буржуазных демократий и одна другой рознь. Между ними нет качественного различия, зато есть количественное.

Это количественное различие — разница между удачной забастовкой и отбитыми в ОВД почками, между возможностью спокойно вести партийную работу и подброшенной при обыске марихуаной.

Представим, либералы добились честных судов, свободы слова и собраний и чудом одолели коррупцию. Тогда нам станет легче объяснить людям, что их проблемы связаны не с Путиным и дефицитом свобод, а с капитализмом. Либерально-демократические свободы одновременно упрощают борьбу с капиталом и разоблачают его.

Нам безразлично, Навальный или Путин поздравит нас по телевизору с Новым годом. Зато, как писал Сталин в 1906-м: «Пролетариату не безразлично, в каких условиях ему придётся вести борьбу». В XXI веке нам это тоже не безразлично.

Надо ли поддерживать Навального?

Либерализация политики на самом деле упростит коммунистам жизнь. Но у этой прекрасной формулы есть недостаток. Она работает только при условии, что российские либералы последовательны в своих убеждениях.

Либералы борются за либерализм для либералов, независимо от того, есть у них политическая власть или нет. Вспомните, как в 2007-м Навальный отнёс в прокуратуру заявление на Тесака. Последний в клубе «Билингва» воспользовался правом на свободу слова: вскинул правую руку в нацистском приветствии. Навального поддерживали Гайдар, Козырев, движение «Да!» и партия «Яблоко». Сегодня его поддерживает, к примеру, Миша Светов.

В 2012-м году эта же публика отказалась регистрировать отсидевшего Тесака на выборы в координационный совет оппозиции. Он ведь не имел «никакого отношения к протестному движению». Борьбу с неправильными путинскими выборами лучше всего начинать с фальсификации собственных. Но то — Тесак, опасный экстремист и враг «открытого общества». То ли дело коммунисты.

До того как коммунисты поспорили о протестах, они обсуждали скандал с шаурмичной «Stal’in doner». Заведение закрыли через день работы, а основателя, Станислава Вольтмана, отвезли в полицию.

Вроде бы смешно: мы говорим про большую политику, а приводим в пример какую-то забегаловку. А вот именно: простой шаурмичной с ликом вождя на логотипе хватило, чтобы либералы поддержали репрессивный аппарат, забыли о священном праве частной собственности и свободе слова. Проблемы мелкого предпринимателя перестали их волновать.

Последовательный антикоммунизм всегда был устойчивым трендом в русском либерализме. Он вышел из ельцинской шинели, из дыма Белого дома, из суда над КПСС.

Варламов хочет похоронить Ленина. Пивоваров предлагает убрать советские названия улиц. Либертарианская партия планирует судить бывших членов КПСС. «Декоммунизация» собирается запретить коммунистическую идеологию. Кац плачет, что всё это не успели сделать вовремя, в 90-е.

Одни требования реалистичны, другие — не очень. Какие-то названные фигуры влиятельны, какие-то — почти нет. Но это то, за что они уже успешно борются, хотя даже не имеют государственной власти.

Вкратце — вот вам сжатая программа «демократических» преобразований, в результате которых почки нашему брату будут отбивать с удвоенной силой.

Сапог исполнительной власти никогда не давит на общество равномерно: тем или иным политическим течениям достаётся больнее прочих. По нацистам, к примеру, бьют сильней, чем по коммунистам, либералам или соцдемам. Санкционированный митинг можно провести без шума и пыли, а вот бойкий профсоюз организовать — выкуси. В кружковой работе пока нет никаких препон, а стоит вам походить по лесу со страйкбольными приводами и в камуфляже — сразу привлечёте внимание. Только если вы не состоите в Союзе Добровольцев Донбасса.

«Тактический союз» с либералами всегда работает только в одну сторону. Дадим слово Сергею Удальцову, который любил заключать такие «союзы»: «…я не помню, ни разу в жизни, чтобы они пришли на акцию, организованную нами». Либерал борется только с теми проявлениями государственного насилия, которые ему, либералу, мешают жить. Сможет ли коммунист воспользоваться хотя бы одной десятой той свободы, которую отвоюет себе либерал?

Либералы не заинтересованы в правах рабочих, профсоюзах и горизонтальной самоорганизации. Пробовал как-то раз Навальный присосаться к протесту дальнобойщиков — на этом всё и кончилось.

Любознательный читатель помнит, что Навальный работал с профсоюзным движением. Какие профсоюзы он организовал? Профсоюзы врачей и учителей — бюджетников, которых используют в борьбе против государства, а не частного капитала. Не мешайте, мол, правильному бизнесу делать прибыль. А вот давить государственные структуры и аффилированных с государством олигархов — можно и нужно.

Так за какие права мы тут боремся? За права для либералов организовывать либеральные митинги?

Это не значит, что нужно бросить политическую работу, пока народ сам по волшебству не проснётся.

Это не значит, что всякая борьба за либерально-демократические свободы бесполезна — даже если Навальный так и не сможет заселиться в геленджикский дворец.

Какие-то крохи прав и свобод, может, и упадут с либерального стола. Даже за эти крохи иногда стоит поддерживать общедемократические требования и идти на односторонние «тактические союзы».

Это значит, что не нужно называть «завуалированными сторонниками власти» тех, кто не хочет участвовать в таких протестах.

Это значит, что вас сольют при первой возможности, как слили Удальцова. Потом не жалуйтесь, если «останетесь на обочине истории».

Есть ли субъектность у коммунистов?

Мы употребили 25 раз слово «либерал» и 12 раз — «Навальный». А вот Борис Юльевич в одном из роликов говорит нам: «В конце концов, это не выступление за Навального, это выступление за свободу, за права граждан, за перемены в стране. Это не просто движение, которое движимо какой-то политической силой. Это выступает народ». После этих слов монтажёр «Рабкора» не придумал ничего умнее, чем показать толпу, которая скандирует: «Сво-бо-ду! Сво-бо-ду!». «Свободу… кому?» — спросит зритель. Гений монтажа вносит ясность и показывает гражданку с маленьким плакатом: «Я против беззакония. Свободу Навальному».

Протесты отражают справедливое классовое возмущение. Но они сдетонированы и направлены именно либералами. Без классового самосознания и горизонтальной самоорганизации авангард направляет энергию толпы — левой или правой — на реализацию своей программы.

О «народности» можно рассуждать в случае забастовки дальнобойщиков в 2015-м или Шиеса в 2018-м. Либералы пытались к ним присоединиться пост-фактум. Сегодняшние протесты организованы ФБК** и его сторонниками — без их участия протестующие ничего не добьются.

Как верно подмечает Удальцов: «…вам кажется, что вы за народ, а в глобальном плане — вы вписываетесь за эту шваль. И они потом вашими телами прикрываются: “Вот видите, вот там вышло столько-то — за нас же!“»

Никто, кроме самих левых, не помнит, что в толпах 2012-го года мелькали красные флаги. Никто не запомнил красных флагов на митинге за свободный интернет в позапрошлом году. Такие же незаметные мы и на этих митингах. «Дождь» приплюсует сотню коммунистов в общее число «сторонников Навального». Либеральный штаб продолжит науськивать народ против «царя» и его «свиты».

Слава, авторитет и влияние достанутся либеральному авангарду, независимо от того, выдохнется он или добьётся перемен. Этот авангард и не заметит, что какие-то «лево-патриотические», «социал-демократические» или «марксистско-ленинские» силы думали над «тактическим союзом» с ним. Это кто вообще такие? Поэтому Борис Юльевич предлагает «объединение реальной социальной оппозиции», «выход из-под контроля навальнистского штаба и создание собственных штабов».

Верная тактика. Нам нужно создавать свою повестку, уводить массу из-под либерального крыла, организовывать альтернативные и автономные штабы. Вот только какими силами?

Наше движение — россыпь кружков, кружковых объединений, партий, движух, союзов, пабликов и блогов. Каждый второй обязательно «революционный», «рабочий» и «пролетарский». Ни дня не пройдёт без съезда, собрания, резолюции, постановления. Ни одна партия из десяти активных человек не обходится без тридцати отделов, органов, комитетов.

Неужели, играя на публику громкой фразой и серьёзным видом, мы и себя сумели обмануть?

Свежие новости. На дворе 2021-й год. Левые из субъекта политики превратились в её объект 30 лет назад. Кто-то смирился и ушёл в быт, а кто-то до сих пор пытается стать «boss of the gym». Налицо прогресс и успехи, особенно в последние годы, но «левое движение» всё ещё воспринимают как уютный политический подвал.

Для того чтобы политизировать массу, вносить в неё свою повестку, агитировать и перехватывать инициативу, нам нужны структуры, медиа, развитая теория, программа. У нас нет элементарных инструментов организации масс.

У коммунистов нет политической субъектности. На митинги мы выводим не массы, а самих себя. Только самих себя и способны организовать.

Что делать?

Мы в очередной раз обнаружили собственное бессилие. Давайте подумаем, откуда брать эти силы. Они берутся не по волшебству из «агитации» на митингах, торопливой организации «альтернативных штабов» и сдавленной обиды на «диванных коммунистов». Они берутся из теоретической работы, производства медиа-контента, привлечения новых людей, подготовки кадров, развития организационных структур, работой на местах и с рабочими коллективами. Они берутся из работы, которая ведётся помимо и вне митингов, а на самих митингах — в лучшем случае проверяется.

В наших условиях любые митинги выглядят как очень специфический инструмент. Он подойдёт для решения особых задач в особых условиях. При этом нельзя от него категорично отмахиваться.

Посещайте митинги, если у вас или вашей организации нет опыта уличных акций. В этом случае заключайте «тактические союзы» с опытными людьми левых взглядов. Они, в отличие от Каца и Светова, не запретят вашу идеологию и не посадят вас вместе с товарищами.

Начните с хорошо организованных законных митингов, где вас не отдубасят по голове. Задача здесь — не светить партийным знаменем и делать фоточки, а учиться.

Смотрите, как настроены протестующие, как работают организаторы, как они направляют толпу и какие у них возникают трудности. В час «Ч», когда от вас потребуется настоящая уличная активность, вы уже должны иметь достаточный опыт, отработанный на мероприятиях, которые сами по себе казались скучными, бесполезными и глупыми. Давление органов — тоже опыт, но лучше постигайте его юридическим самообразованием.

Митинг решает организационные задачи. Он налаживает и отрабатывает взаимодействие с другими левыми сообществами. Проверьте свои организаторские способности, посмотрите на свой реальный актив в деле, оцените число сторонников, политизируйте и сплотите их вокруг общей работы. 

Митинг привлекает внимание и работает как рукотворный инфоповод и средство агитации. Только агитация ведётся не на самом митинге, а в медийном поле. Освещение вашего мероприятия или хотя бы вашего участия в чужом — вот что превращает оздоровительную прогулку в инструмент и развивает вашу организацию. Поэтому один либеральный одиночный пикет дороже десятка коммунистических митингов. О первом трубят из каждого утюга — о вторых не знает никто, кроме самих участников. Единицы обладают достаточным медийным ресурсом для таких операций. Поэтому медийный ресурс нужно создавать вне мероприятия.

Между нашим маргинальным положением и превращением в субъект политики простираются горы ежедневной организационной работы.

Да, это не выложишь в Инстаграм. По-другому марксисты не превратят стихийную толпу в силу классовой борьбы.

_{* ФИЗИЧЕСКОЕ ЛИЦО, ПРИЗНАННОЕ МИНЮСТОМ РФ ИНОАГЕНТОМ; ВКЛЮЧЕН В СПИСОК ТЕРРОРИСТОВ И ЭКСТРЕМИСТОВ РОСФИНМОНИТОРИНГА.}

_{** Организация, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации.}