Пригожин потребовал выдать Шойгу и Герасимова, хотя захватывать власть не собирался. В Москве всё равно испугались и начали возводить блокпосты, объявили режим КТО. Но на жизни людей это почти не сказалось: они продолжали покупать лавандовый латте и следить за мятежом в Телеграме.

Некоторые думали, что будет кровавый путч, кто-то считал, что «Вагнер» раздавят ещё на подходах к Москве. Угадали те, кто думал, что дело кончится договором.

Мятеж каждый объяснял по-своему: Пригожин поссорился с Шойгу, «Вагнер» и МО РФ конфликтуют как структуры, правильные патриоты борются с неправильными.

Наш коллектив считает, что всё лежит на поверхности. Когда олигарх много говорит об истинном патриотизме и предательстве Родины, скорее всего, что-то сильно давит ему на кошелёк.

Давайте разберёмся в причинах конфликта «Вагнера» и Министерства Обороны и посмотрим, что нас ждёт дальше.

Группа Вагнера

История ЧВК «Вагнер» туманна. Пригожин утверждает, что создал это подразделение, чтобы защитить русских в Украине в 2014 году. Тогда «группа Вагнера» воевала на территориях ЛНР и ДНР. По словам Евгения Викторовича, благодаря его подразделению удалось отбить аэропорт Луганска. К тому же его бойцы сразу были готовы с оружием в руках защищать интересы России не только внутри страны.

Российскому капиталу, завязанному на западный, тогда было невыгодно официально «помогать русским» в Украине.

Другое дело, если солдат «там нет». Так и вагнеров там «не было». Россия не могла действовать на Украине совершенно секретно, но она могла оправдаться: дескать, у нас ЧВК нет, что за группа «Вагнера» — неизвестно.

«Вагнер» не единственная ЧВК на территории России: есть ещё «MAP», «E.N.O.T. Corp.», «Тигр Топ-Рент Секьюрити» и другие. Основная загвоздка в том, что в российском законодательстве нет понятия ЧВК. Эти компании подпадают под федеральный закон «О частной детективной и охранной деятельности» и действуют как ЧОП — только на проходной сидит не баба Зина, а мужчина с автоматом и боевыми навыками. Действуют они за границей. Так, «Луком-А» сотрудничает с «Лукойлом»: в Ираке охраняет нефтепроводы и месторождения, конвоирует грузы.

Одно дело собственность охранять, а другое — участвовать в войнах, что приравнивается к наёмничеству и запрещено в России.

О «группе Вагнера» много кто знал в мире, потому что эта структура участвовала в боевых действиях в различных странах. «Вагнер» воевал в Сирии, Судане, Ливане, ЦАР в интересах российского капитала. Возникли теории о том, что вагнеровцы — это неофициальное подразделение Министерства обороны РФ. Говорят, их руками Россия продвигает свои интересы за границей.

Нельзя с уверенностью сказать, что «Вагнер» создался указом сверху, но государство точно этому не мешало. А о том, что Вагнер взаимодействовал с МО РФ и государством, говорить не приходится.

Зачем конфликтовать во время СВО? 

Конфликты между «Вагнером» и МО РФ происходили и до этого, например в Сирии.

Пригожин и МО РФ начали публично вздорить осенью 2022 года, когда Евгений Викторович заявил, что кадровые военные, за редким исключением, «не научились ничему, кроме как каблуками щёлкать, цацки носить и красивые доклады писать». В январе 2023 года конфликт обострился, когда Суровикина на посту командующего объединённой группировкой российских войск сменил начальник Генштаба Герасимов.

В феврале начался снарядный голод. Пригожин утверждал, что МО РФ намеренно не даёт его подразделению боеприпасы, хотя снарядов не хватало всему фронту.

«Вагнер» пусть и частная военная компания, но зависит от поставок государства. Вагнеровцы не могут расширять свой военный потенциал без артиллерии и авиации, которые они не производят. Министерство обороны могло намеренно ставить «Вагнер» в конец очереди на снаряды, чтобы ещё тогда попытаться подчинить его себе.

«Вдруг» Евгений Викторович стал поражаться той бюрократии и коррупции, которая до этого все годы, наоборот, помогала существовать его ЧВК. Оказывается, бывает так, что система работает не в твою пользу.

Дело ведь не только в боеприпасах. Компания Евгения Викторовича остаётся частным капиталистическим предприятием. А любой капитал либо растёт, либо погибает. Работа в других странах приносила неплохие барыши, да и на Родине что-то капает на счёт. «Вагнер» направил большую часть бойцов и техники на украинский фронт. Даже пришлось набирать кадры в тюрьмах.

Сначала спецоперация шла неплохо, но она затянулась. «Вагнеру» стало невыгодно в ней участвовать, ведь есть и более окупаемые проекты в Африке. Можно предположить, что «Вагнеру» платили больше обычного, как и остальным участникам СВО, но у государства с финансами становится туго. Оно снижает нагрузку на бизнес, платит большие деньги военным и при этом теряет рынки сбыта своих товаров — нефти и газа. Пригожин понимал, что государство могло прекратить с ним негласный договор или изменить его условия.

Да, в «ЧВК Вагнер центре» обнаружили газели с миллиардами, но «Вагнер» мог получать десятки таких газелей где-нибудь ещё. ЧВК выросла до масштабов армии, и ей нужно наращивать прибыль, чтобы существовать дальше. Евгений Викторович, как деловой человек, не хотел, чтобы его компания исчезла. Он видит, что русский мир, который он тоже строил, распространился очень далеко. Осталось включить в него «предательскую» Украину. Но СВО затянулась, начались спорные зерновые сделки, пленных «нацистов» меняют на олигархов — так дело дойдёт и до мирных переговоров. И в такой ситуации ещё МО РФ решил прибрать к себе компанию Пригожина, а ведь «частная собственность неприкосновенна».

Неважно, из-за чего начался конфликт: из-за потери прибылей или для того, чтобы «национализировать» «Вагнер». Главное, всё вращается вокруг капитала и интересов олигарха.

С другой стороны, Министерству обороны спецоперация нужна, чтобы увеличить военный бюджет и повысить свой престиж. Оно видело в Пригожине активного и гибкого конкурента, который отбирает хлеб у государственных военных. Обладая большим боевым опытом, подразделения «Вагнер» атаковали и оборонялись на украинском фронте успешнее регулярной армии. 

Встаёт вопрос: если есть олигарх, который воюет как полевой командир и при этом формально не подчиняется центру, то что есть Министерство обороны в этой стране, если оно не может отдавать команды этому подразделению с неясным правовым статусом? Частный конкурент государству не нужен.

Это — конфликт двух интересов: капиталистическая военная компания хочет расти, тогда как одна из структур государства пытается удержать свою монополию на насилие и право вести боевые действия.

Вскоре МО РФ решило с помощью закона подчинить себе все добровольческие отряды, требуя заключить с ним контракты. Этот ход был направлен и на ЧВК «Вагнер». Но что-то пошло не так…

Поход на Москву

Кредо российской действительности — договариваться, говорить обтекаемо, не называть имён. Любое недопонимание или конфликт можно решить неофициально.

Все действия Пригожина с утра 24 июня не напоминали военный переворот, который обычно готовится тайно: сторонники привлекаются до начала мятежа, а не во время. Даже если предположить, что у Пригожина были сторонники в МО РФ, то возможные заговорщики не откликнулись на его призыв вызвать «на ковёр» Шойгу и Герасимова. Все помалкивали. Да и действовал Пригожин, в сущности, неуверенно, постоянно меняя свои планы. Взяли Ростов, а руководство страны не впечатлилось? Ладно, покатимся до Москвы.

Скорее всего, Евгений Викторович рассчитывал, что получится договориться. Если же нет, то действовал бы по обстоятельствам. Колонна — если что — продолжит катиться.

В госаппарате же чувствовали, что ещё есть шанс всё «порешать». В своём обращении Президент так и не назвал ни одного имени. Говорил он совершенно абстрактно. Но не будем доводить ситуацию до конспирологии, предполагая, что это спектакль, дабы поймать ВСУ в ловушку или отвлечь их от чего-то важного. Всё же вагнеры сбили несколько вертолётов Вооружённых Сил РФ, а те даже ударили по мосту в Воронежской области. Из этой ситуации просто было видно, как две структуры, противостоящие друг другу, пытались не сжечь последние мосты между собой.

Гастроли по России закончились быстро, Евгений Викторович решил остановиться и отправить свои подразделения в полевые лагеря. Ему предложили условия, от которых не отказываются. Их подробности для нас пока неизвестны.

Евгений Викторович уехал в Белоруссию, дело против него прекращено, а оставшиеся вагнеровцы могут по желанию подписать контракты с МО РФ. Зачем Пригожин отправился в Белоруссию да и что будет с его ЧВК, тоже неизвестно.

Есть ли власть в стране?

Некоторые патриоты оскорбились тем, как разрешилась ситуация. Они вопрошают: есть ли центральная власть в стране? Почему мятежник не наказан?

По пути в Москву Пригожину почти не сопротивлялись, а в итоге, после того как перепахали асфальт и положили десяток жизней, закончили историю устной договорённостью. Конечно, власть есть.

Это та самая власть, которая в 90-ых раздавала советские предприятия таким людям, как Пригожин; под крылом этой власти российский капитал вывозился в СНГ и за рубеж.

При этой власти развернулись военизированные компании, ОПГ и олигархи. Как и позднесоветская элита, она умеет управлять страной лишь в неформальных отношениях. Здесь превалирует не закон, а подспудные договорённости.

Отдельные ведомства, кланы, группы сотрудничают или соперничают негласно и неофициально.

Пригожинский прецедент показывает, что власть слабеет. Уже никто не узнает, был ли у неё ресурс и решимость осадить вооружённого олигарха, но у неё хватило ресурсов, чтобы свести конфликт к очередному «договорняку»: с мятежником ведут переговоры, не было официального расследования и суда, дело обставляется так, будто его не было. 

Впрочем, ситуация решилась относительно мирно. Президент выступил с речью, что в стране всё снова хорошо, а силовики отлично сработали. Страна вернулась в день сурка: вооружённый мятеж никак не повлиял на реальность. Не встал вопрос даже о кадровых перестановках.

Пиар-акция, развёрнутая Пригожиным вокруг своего похода, похожа на попытку намекнуть сомневающимся, что «Вагнер» способен потягаться силами с ВС РФ. И сомневающихся Евгений Викторович искал не среди граждан, а среди военных: в тылу и на фронте. 

Вагнеры при всём желании не способны тягаться с ВС РФ в продолжительном конфликте: им неоткуда брать боеприпасы, топливо и продовольствие, а также транспорт, чтобы всё это постоянно подвозить. Но если бы Пригожин стремительно устроил второй раунд, то у него могли бы появиться сторонники, в том числе вооружённые.

Пригожин — часть существующей политической системы. У него не было своей программы, как обустроить Россию. Он мало что изменил бы, свергнув правительство. Частную собственность не тронул бы: он ведь либерал. Мог разве что сместить кого-то из руководства МО РФ.

Структура власти немонолитна, и во время потрясений всегда есть те, кто заинтересован продвинуться повыше, сделать побольше, прославиться поярче. В том числе за счёт такого эпатажного человека, как Евгений Викторович, который сделал бы всю грязную работу за этих людей. Затем его просто сместили бы.

Будет военная диктатура?

Если отстраниться от личностей, а также их амбиций и взглянуть на интересы российского бизнеса в целом, можно попытаться найти то направление, к которому будут объективно тяготеть разные властные верхушки. Для этого в общих чертах опишем экономическую обстановку, в которой находится Россия.

Полупериферийная РФ могла развивать свой национальный капитал, пока развивалась мировая экономика. Отрасли, которые ориентировались на экспорт, продолжали зарабатывать; сохранялись активы российских компаний в периферийных странах. В мирный период «западные партнёры» этому не мешали.

Сейчас же США и члены «семёрки» пытаются выйти из кризиса, вытеснив или поглотив активы бывших партнёров. Это касается и России, которую вытесняют с постсоветского пространства. Если США преуспеют, российский капитал будет поглощён, а страна станет периферией. Эта опасность требует от государства мобилизовать ресурсы и направить их на победу в спецоперации. Но у него нет подобных ресурсов. 

Поэтому государство может покуситься на «святая святых» — частную собственность российских капиталистов, которые за долгие годы смогли вписаться в мировую капиталистическую систему. Так, отвечая за интересы капиталистов в целом, государство вынуждено будет покуситься на их отдельные интересы. Но нынешнее государство неспособно и на это.

Экономика почти не мобилизуется ради общей цели, а добровольно собрать деньги с бизнеса не получилось. В таких условиях от армии требуют невозможного: побеждать, когда для этого не хватает ресурсов. Бойцы и командиры среднего звена негодуют, и Пригожин выразил это недовольство.

Если на фронте ситуация продолжит ухудшаться, наступит военная диктатура. У неё, в отличие от нынешнего государства, хватило бы воли ограничить в правах отдельных капиталистов, чтобы сохранить в стране капитализм и подготовить её к мировой войне. 

Конечно, такой сценарий возможен, только если найдётся личность или группа лиц, способных выразить общие интересы российского капитала. 

Мог ли Пригожин установить военную диктатуру? Скорее всего, не мог. Могут ли мятежи повториться в будущем? Могут. Объективные условия налицо.

В любом случае, смуте положено официальное начало — кризис неминуемо будет нарастать. Политические группировки могут обесценить свои договорённости и начать драться за власть.

Нам же нельзя принимать поспешных действий, пока ситуация непонятна. Повторим: левые не могут сейчас выступить третьей силой. Продолжаем делать то, что делали, и готовимся к ужесточению цензуры.