Фильм посвящён временам Польской народной республики. Он не рассказывает о том, как профсоюз «Солидарность» боролся с режимом, или о том, какие зверства чинили коммунисты. Этот фильм — о лидере социалистической Польши, причём, что удивительно, снят он в довольно благожелательных тонах.

В фильме рассказывается о деятельности Эдварда Герека — генсека Польской объединённой рабочей партии, который был у власти в 1970–1980 годах.

Как только фильм вышел, критики начали наполнять свои рецензии уничижительными отзывами. Отчасти их замечания справедливы: например, некоторые из них указывают на то, что фильм противоречит фактам.

Но всё-таки рецензенты критиковали фильм не столько за то, что он неправдив в частностях, сколько за то, что он попытался показать лидера компартии в положительном свете. Так что можно сказать, что фильм разрывает шаблоны современного польского общества.

Мы же решили ни петь дифирамбы Эдварду Гереку, ни огульно на него сокрушаться. Напротив, посмотрев фильм, постарались понять, как на самом деле режиссёры показали генсека. Отсюда сделали некоторые выводы о том, какие настроения царят сегодня в польском обществе и почему ему нужны подобные фильмы.

Гомулка и попытка экономического скачка

Действие фильма начинается с падения Владислава Гомулки с поста генерального секретаря. Хотя как это происходило, остаётся за кадром; зрителям лишь даётся вводное пояснение, почему так случилось:

«Гомулка стрелял в людей».

Но вряд ли здесь всё так просто. Давайте обстоятельнее взглянем на положение, в котором находилась Польша, когда Гомулка пал, а Герек — пришёл к власти.

К концу 60‑х годов Польша сталкивалась с некоторыми экономическими противоречиями. С одной стороны, за 20‑летнее существование Народной Польши уровень жизни населения значительно поднялся и была проведена индустриализация.

Однако в высокотехнологичных отраслях Польша начала отставать от стран капиталистического центра; предложение не соответствовало спросу и усиливался дефицит. Производительность труда и уровень жизни были ниже, чем в соседних странах.

Владислав Гомулка видел эти проблемы и прямо говорил о них:

«Сегодня этот [экономический] разрыв измеряется другим мерилом. Он должен измеряться развитием или уровнем развития тех отраслей экономики, которые являются носителями технического прогресса, электроники, техники автоматизации, современной химии. Поэтому, когда речь идёт о диспропорциях в этих областях, то есть в решающей области, разрыв не сократился, а увеличился.

Я возвращаюсь к своему тезису, который я уже несколько раз высказывал в Карловых Варах, или в Москве, или в другом месте, где мы встречались, что одним из главных источников событий в Чехословакии является именно экономическая отсталость, которая возникла по разным причинам. Мы должны искать причины между собой, в нашей собственной политике, в политике наших партий и правительств. В теории социализм создаёт „широчайшие возможности для сотрудничества“, но на практике социалистические страны отстают от того, что практикуется в настоящее время на Западе между капиталистическими монополиями»¹Peter Hübner, Christa Hübner, Sozialismus als soziale Frage. Sozialpolitik in der DDR und Polen 1968–1976. Mit einem Beitrag von Christoph Boyer zur Tschechoslowakei, Böhlau, Köln, 2008 (Zeithistorische Studien. Herausgegeben vom Zentrum für Zeithistorische Forschung Potsdam. Band 45). S. 100..

Чтобы сократить разрыв, нужны были инвестиции в новые технологии, а средства на них можно было взять только у населения, сократив производство товаров потребления. Поэтому пришлось на время принять соответствующую программу.

Были резко повышены цены, что и привело к волнениям рабочих. В свою очередь местные власти открыли огонь по рабочим. Этими событиями воспользовалась оппозиция в ПОРП, которая вынудила Гомулку уйти в отставку.

Гомулка, который сам пришёл к власти на волне протестов трудящихся в 1956 году, теперь уже говорил, что нынешние протесты — провокация контрреволюционных элементов.

«В те декабрьские дни он говорил своим сотрудникам, что сначала Польшу погубила шляхетская анархия, потом — эгоизм буржуазии, а теперь это делают рабочие, не осознающие своих интересов»²Польша в ХХ веке: Очерки политической истории. М.: «Индрик», 2012. С. 736..

На отставку Гомулки повлияло и советское руководство, которое более трезво оценило происходящие события. Сам Брежнев указывал своему коллеге на то, что протестуют именно рабочие и что нужно признать это, а не открещиваться от своих же трудящихся.

Отметим этот важный момент, так как в фильме не указывается на такую позицию советского руководства. А о том, как именно руководство СССР показывается в фильме, мы поговорим позже.

В то же время к концу своего правления Гомулка сблизился с одной из группировок в партии, так называемыми «партизанами» — радикально-националистическими и про-сталинистскими партийцами, — которых возглавлял министр госбезопасности Мочар. Они опирались на предвоенные и военные кадры ПОРП. В 1968 году они — под руководством Мочара и с санкции Гомулки — провели многочисленные антисемитские и националистические погромы. В партийном руководстве было много евреев, и если бы Мочар пришёл к власти, то это не сулило бы им хорошей жизни.

Однако к власти приходит Герек. Причём это показывается так, будто он был случайным человеком и не боролся за власть. В фильме вы не увидите полного контекста ситуации, поэтому, возможно, посчитаете, что Герек не участвовал во внутрипартийной борьбе и был чужд различным интригам. Что, однако, неправда.

В поздний период правления Гомулки, с середины 60‑х годов, в партии появляется группировка так называемых «технократов». Эта группа состояла в основном из отраслевой металлургическо-сырьевой бюрократии и поддерживающих её рабочих. Ещё одно название, которое получила эта группировка, — «Угольная промпартия», так как господствовали в ней партийные бюрократы, отвечавшие за крупнейшие угольные предприятия Польши, находившиеся в Силезии. Главой силезской партийной организации и по совместительству лидером технократов был не кто иной, как Эдвард Герек. И до кризиса 1970 года он активно участвовал в политической борьбе.

В ходе политического кризиса он действительно поначалу отказывался от власти. Правда, не потому, что не хотел её добиться, а потому, что опасался, что не сможет разрешить кризисную ситуацию. Но затем он всё-таки стал генеральным секретарём.

В фильме же показывается только этот, последний этап восхождения Герека, и если игнорировать контекст 60‑х годов, становится совершенно непонятно, с чего вообще партийные работники из Варшавы обратились к нему и почему именно он встал у власти.

«Так поможете?»

Ключевая сцена вводной части фильма — приезд Герека к бастующим рабочим. Действительно, стиль работы Герека отличался от стиля работы Гомулки. Ещё будучи главой партийной организации в Катовице, Герек был более открыт к трудящимся и в ходе политического кризиса ездил к рабочим и открыто говорил с ними.

Правда, в фильме речь Герека представляется слишком уж пафосной. В отличие, например, от отечественного фильма «Коммунист» (1957), где персонажи — вопреки традициям советской пропаганды — отмахиваются от пламенных призывов главного героя и ищут предлоги ничего не делать, в «Гереке» те самые традиции пропаганды соблюдены чрезмерно: здешний коммунист, выступая на трибуне, за минуту оборачивает всех присутствующих из недовольных в своих сторонников.

Впрочем, само выступление авторы не выдумали: хотя в действительности и сама речь, и реакция на неё были спокойнее, всё же момент запоминающийся, и он показывает, чем Герек отличался от других политиков Восточного блока того времени.

Герек также отказывается от развешивания своих портретов и говорит, что он ведь «просто Герек, простой человек».

Однако одним новым стилем руководства не решить всех проблем.

Забастовки продолжались, и после одной из них Герек звонит в Советский Союз Брежневу, просит у того денег.

Если при показе Польши фильм держится достойно и часто даже вполне приятно, то, как только начинаются сцены, связанные с Советским Союзом, от стыда хочется выключить или перемотать видеоряд, чтобы не видеть этого кошмара. Брежнев изначально изображается как некий «фараон», сидящий на троне. Отвечая на звонок, он сразу начинает глупо и пошло шутить, непрерывно упиваясь собственным величием. Когда он прилетает с делегацией, при выходе из самолёта ему вслед хором поют «Калинку-малинку» — кажется, до такой отборнейшей клюквы уже перестал опускаться даже американский кинематограф. Потом Брежнев прыгает в стоящую рядом машину и начинает безудержно кататься по полосе. К концу фильма же вообще теряет способность двигаться и разговаривать, хотя до его смерти на посту генсека остаётся ещё несколько лет.

Брежнев соглашается выдать Гереку кредит, но взамен просит поставить в СССР хорошей польской косметики. Это ещё одна характерная особенность польско-советского противопоставления в фильме: пока Польша всё время развивается, в СССР нет ничего, кроме напускной важности и авторитета; персонажи вечно стремятся приобретать западные вещи вместо советских и даже не забывают затронуть тему колбасы. Военное положение — «после предварительного закручивания гайки», — о котором рассказывается в конце фильма, разрабатывают тоже советы.

Стоит ли говорить, что на самом деле и Брежнев не представлял из себя столь жалкое посмешище, и само польское руководство не воспринимало Советский Союз как «старшего брата» именно таким образом? Скорее, это отражение того, как Советский Союз видят современные поляки.

Благо, таких сцен в фильме не так много, а всё, что не касается злых русских, сделано вполне добротно.

Но вечно жить на шатких подачках из центра невозможно. Стране необходим стабильный приток инвестиций.

И тут появляется ещё один игрок.

Соединённые Штаты.

Великая Польша и её враги

Фильм переносит нас в штат Делавер (США, лето 1973 года), где два крупных банкира обсуждают, куда выгоднее всего вложить капитал. Так как уже наступил нефтяной кризис, вкладываться в собственное производство не очень выгодно, а швейцарские банки дают отрицательный процент.

Поэтому банкиры решают вложиться в страны Восточной Европы. «Целая страна не может обанкротиться», — подмечает один из них.

И хотя авторы не акцентируют внимание на том, что США проводят политику «империалистического характера», её суть они показывают верно. Один из банкиров говорит:

«Мы будем продавать лицензии… Пусть они думают, что мы хотим помочь их экономике… А мы разбогатеем, продавая им мусор».

США дают деньги не из-за того, что хотят помочь странам Восточной Европы, а потому, что стремятся выгодно вложить свой капитал.

Но то, что авторы не указывают на сущность империализма прямо, скрывает истинную причину действий американских банкиров, показанных в фильме.

То есть США действительно предстают как враг Польши и коммунистов, но не потому, что они империалисты, а потому, что они хотят подчинить себе Польшу.

Тут мы видим тенденцию, которая наблюдается и в российских фильмах о Второй мировой войне. Нацисты представляются врагами, но не потому, что они империалисты, а просто из-за того, что они есть абстрактное зло.

Несмотря на то что сценарист «Герека» неоднократно заявляет о том, что банкиры имеют непосредственные экономические интересы, привкус «абстрактного зла» остаётся.

Почему так получается?

Потому, что и сам сценарист, и остальные члены съёмочной группы хотят показать нам, что Герек борется именно за великую Польшу, в то время как ему пытаются помешать то Соединённые Штаты, то Советский Союз. Хотя Брежнев представляется часто клоуном, за ним стоит большая сила — КГБ. И авторы — устами героев — уверенно говорят в фильме, что Москва хочет подчинить поляков себе, тогда как Герек мечтает о том, чтобы Польша стала niezależną, «jak Jugosławia».

Это, опять же, соотносится и с самосознанием поляков, и, видимо, с тем, что современная Польша действительно подчинена Европейскому Союзу, что ощущают польские патриоты. Современная зависимость от ЕС перекладывается на прошлое.

На самом деле у ПНР была довольно высокая независимость от Советского Союза — что при Гомулке, что при Гереке. Они оба поддерживали компромиссные принципы: согласие с СССР во внешней политике, но автономия во внутренней. И среди определяющих стран Восточного блока (ЧССР, ГДР, ПНР, ВНР) Польша имела наибольшую автономию. Современные исследования показывают, что такое положение дел имелось даже в сталинские времена³Волокитина Т. В., Мурашко Г. П., Носкова А. Ф., Покивайлова Т. А. Москва и Восточная Европа. Становление политических режимов советского типа: 1949–1953: Очерки истории. М., 2002. С. 50–⁠51..

«Belle Époque» Герека

На основе иностранных лицензий и кредитов, которые всё больше и больше берёт Герек, проводится модернизация польской экономики. Как говорит Герек в фильме, показывая на специальную карту Польши:

«Каждая инвестиция — это лампочка на этой карте: комбинат, фабрика; за этим — наше будущее».

Действительно, в эпоху Герека Польша преображается. Уровень жизни значительно вырос: реальные доходы с 1970 по 1975 годы повышались на 7 % — намного быстрее, чем ранее; прямые социальные выплаты увеличились в два раза, появилось два миллиона новых рабочих мест, а также более миллиона новых квартир⁴Peter Hübner, Christa Hübner, Sozialismus als soziale Frage. Sozialpolitik in der DDR und Polen 1968–1976. Mit einem Beitrag von Christoph Boyer zur Tschechoslowakei, Böhlau, Köln, 2008 (Zeithistorische Studien. Herausgegeben vom Zentrum für Zeithistorische Forschung Potsdam. Band 45). S. 326..

Это были такие достижения, которых ПНР не видала в прежние годы. Если в начале фильма, в период забастовок, Гданьские судоверфи показаны тёмным местом, то в период расцвета их делают более светлыми, а Герек открывает столовую для рабочих, которую и обещал им.

Что ещё важно, развитие страны и деятельность Герека по строительству «Великой Польши» в фильме показывается не как абстрактное развитие и абстрактное благо, а вполне конкретно — строительство заводов, увеличение производства и, что более важно, улучшение жизни простых поляков.

Создатели фильма делают особый акцент на том, что Герек пытался сделать лучше жизнь не абстрактного «польского народа», а конкретно трудящихся. Для авторов фильма «Польша» и есть трудящееся население.

Из этого можно сделать вывод, что авторы фильма, может и неосознанно, являются левыми.

Команде Герека удалось достичь стабильности, и пятилетие 1971–1975 стало наименее конфликтным в истории ПНР. По опросам 1975 года, 84 % жителей Польши считали, что они живут лучше, чем три года назад⁵Peter Hübner, Christa Hübner, Sozialismus als soziale Frage. Sozialpolitik in der DDR und Polen 1968–1976. Mit einem Beitrag von Christoph Boyer zur Tschechoslowakei, Böhlau, Köln, 2008 (Zeithistorische Studien. Herausgegeben vom Zentrum für Zeithistorische Forschung Potsdam. Band 45). S. 334..

Но приходит время отдавать долги…

Оппозиция и новый экономический кризис

Постепенно сценарист наводит наш взгляд на другой аспект — внутреннюю оппозицию в ПОРП. Её составляет так называемый «партийный бетон»: консерваторы, которые не стремятся улучшать уровень жизни населения, а борются за власть, желая дискредитировать Герека. По их мнению, он излишне самостоятелен в отношениях с Советским Союзом, а также проводит неадекватную экономическую политику, давая всё больше «поблажек» населению.

Тут выступает ещё одна проблема фильма. Герек показывается нам довольно наивным, но всё же явным патриотом, который старается делать как можно больше хорошего для простых людей. В то время как всё плохое, что происходит с ним, — как бы внешнее по отношению к нему: то Советский Союз стремится подчинить Польшу, то США, а теперь — против него ополчилась внутренняя оппозиция.

Прямой пример такого — трудности со снабжением 1976 года. В фильме показывается так, будто от кредитов не возникало существенных экономических проблем, но, чтобы дискредитировать Герека, его оппоненты в лице партийного работника Станислава Кани (которого в фильме зовут Владимиром Масляком) и военного Мечислава Ярузельского (которого все просто называют генералом) решают, что нужно повысить цены на продукты питания. Чего они и добиваются, шантажируя премьер-министра. Гереку приходится просто смириться с этим, и он теряет поддержку в народе.

На деле же ситуация была несколько иной. Действительно, у Герека была оппозиция, но повышение цен было вызвано не их злыми умыслами. После того как Герек пришёл к власти, правительство заморозило цены на основные продукты питания вплоть до 1974 года. Но из-за большой закредитованности экономики, нефтяного кризиса 1973 года, повышения цен на сырьё в СЭВ Польша уже в 1974 году столкнулась с дефицитом бюджета и невозможностью выплачивать долги. Чтобы решить проблему, пришлось вернуться к той же стратегии, которую проводил Владислав Гомулка, — начать экономить на социальной политике. И с 1974 года в Польше вновь повышаются цены: сначала — на проезд в транспорте и алкоголь, а затем — на продукты питания.

В фильме Герек категорически против такого антинародного шага, и повышение цен навязывается ему вопреки его желанию. «Ты не считаешь, — спрашивает он, — что это слишком серьёзные дела, чтобы их оставлять каким-то экономистам? Они прокормятся. Мы тоже. А как же люди?» Однако в действительности он понимал неизбежность этого действия и одобрил его, как и другие члены Политбюро.

Рост цен приводит к крупным забастовкам и появлению первых оппозиционных объединений — Комитета защиты рабочих.

Если в фильме утверждение о том, что Польша живёт не по средствам, подаётся как подлог, который ложно подсовывает Гереку оппозиция, то в действительности это было не вымыслом, а жестокой реальностью.

Что интересно, в 90‑х годах, когда у Герека брали интервью, он признал ошибочность политики, но не видел иного выхода, кроме кредитов⁶Peter Hübner, Christa Hübner, Sozialismus als soziale Frage. Sozialpolitik in der DDR und Polen 1968–1976. Mit einem Beitrag von Christoph Boyer zur Tschechoslowakei, Böhlau, Köln, 2008 (Zeithistorische Studien. Herausgegeben vom Zentrum für Zeithistorische Forschung Potsdam. Band 45). S. 337..

Из-за экономических проблем авторитет Герека падает. Против него плетут заговоры как в КГБ, так и во внутренней оппозиции, которую в фильме Лубянка якобы подчиняет себе.

Герек 1976-го года уже не так сильно отличается от Гомулки 1970-х годов. Как только рабочие начали возмущаться повышением цен, Герек приказал проводить митинги и манифестации в поддержку правительства. Бастующих обвинили во вредительстве, а зачинщиков арестовали. В фильме, однако, этот момент упускается.

В конечном итоге за счёт политических интриг партийной оппозиции удаётся отстранить главного сторонника Герека — премьер-министра, — а затем вынудить уйти в отставку и самого Герека.

Затем, когда начинают расширяться протесты и появляется профсоюз «Солидарность», генерал Ярузельский, который стал генеральным секретарём, вводит военное положение. Всех противников республики, лидеров «Солидарности», иную оппозицию, а также Герека интернируют в лагеря.

Из диктатуры пролетариата в диктатуру против пролетариата

После отставки Герека через год вводится военное положение.

А генерал Ярузельский, инициатор его введения, в одном из кадров заявляет: «Я покончил с рабочим классом».

Фактически здесь показывается перерождение бюрократии.

И если в Советском Союзе это перерождение шло в скрытой форме и завершилось в конце 80‑х, то в Польше оно произошло в период военного положения 1981–1983 годов.

Партийные бюрократы ввели военное положение, но не для того, чтобы попытаться защитить диктатуру пролетариата, а для того, чтобы стать основным субъектом в дележе партии и государства. Если «Солидарность» использовала для этого забастовки и демонстрации, то «военная хунта» ограничивала передвижения людей, контролировала печать и телефонные разговоры. Любые правонарушения передавались в военные чрезвычайные суды, проводились репрессии против реальных и мнимых активистов «Солидарности». И такое положение продлилось полтора года. Неудивительно, что население стало резко настроенным против власти.

При этом некоторые левые считают Ярузельского своим человеком.

Только они не знают, что он со своей военной хунтой отстранял партию от власти. В 1982–1983 годах партия играла меньшую роль. Она и так уже не была «авангардом» в ленинской терминологии, но по-прежнему скрепляла рабочий класс с бюрократией, хотя с каждым годом всё слабее и слабее.

Постфактум «положительные» действия Ярузельского признали и некоторые лидеры «Солидарности»:

«Ярузельский бескровно вывел Польшу из социализма. Никто не думал, что это возможно»⁷Польша в ХХ веке: Очерки политической истории. М.: «Индрик», 2012. С. 827..

Военное положение не отразилось на политической силе «Солидарности». Более того, оно усилило профсоюз и направило его по иной линии. Если до введения военного положения в «Солидарности» преобладало левое и умеренное крыло, которое готово было пойти на соглашение с властью (и даже пошло — в 1981 году), то в ходе военного положения трудящиеся окончательно разочаровались в коммунизме и в профсоюзе стало доминировать правое, антикоммунистическое крыло. Подпольные организации «Солидарности» продолжали действовать, и в конечном итоге Ярузельскому пришлось отступить.

И так как фильм подходит к концу — а заканчивается он освобождением Герека, — давайте поговорим об основной линии фильма подробнее.

Герек. Коммунист или патриот?

Как мы уже сказали выше, основной мотив фильма — деятельность Герека по тому, как сделать Польшу великой страной. При этом, в отличие от современных патриотических российских фильмов, авторы не стесняются показать Герека именно как коммуниста. Да, он не относится всерьёз к марксистской теории, как и было на самом деле. Да, он скорее верил в коммунизм. Но в контексте фильма важно не это, а то, что в нём прямым текстом говорится о том, что Герек — социалист.

К примеру, разговаривая с кардиналом о вере в бога, он прямо говорит: «…ja jestem socjalistą». Что, впрочем, не помешало им договориться: примас выступил по радио в защиту политики Герека, чем на время склонил католическую часть общества на его сторону.

Есть и другие моменты, где на его идейность прямо или косвенно указывается. Например, когда его верующая мать спрашивает, не обернулся ли он в религию, он говорит, что стои́т «twardo na gruncie teorii Darwina». А такое утверждение в чрезвычайно религиозной стране, какой всегда была Польша, сразу записывало человека в коммунисты или кого-то, близкого к ним.

Акцент на том, что Герек — коммунист, уже многого стоит в условиях Польши. Коммунистическая власть, особенно после Герека, очень сильно дискредитировала себя репрессиями и введением военного положения, что привело к тому, что население начало всячески открещиваться от коммунизма. Даже левый фланг политической системы сегодняшней Польши не может говорить о коммунизме в положительных тонах, так как многие из них вышли из левого крыла «Солидарности» и также были жертвами режима ПОРП.

Для своей страны этот фильм стал бомбой. Современная Польша славится своим антикоммунизмом, а в период правления партии «Право и справедливость» — ещё и значительным искажением исторического нарратива. Это привело к тому, что фильм «Герек» подвергся очень жёсткой критике. И ведь можно было бы простить ему и не самую лучшую актёрскую игру, и искажение фактов… Но разве допустимо показывать коммуниста положительным персонажем, искренне желающим блага своему народу и тому, кто трудится ради этого блага?

Заключение

Действительно, как сказал один из польских рецензентов, «Gierek» — это сказка про доброго Эдварда, политический памфлет. В нём достаточно много искажений фактов, а авторы порой выстраивают теории заговора. Но то, что в фильме показывается коммунистический лидер в положительных тонах, вызвало большой общественный резонанс.

Мы надеемся, что этот фильм внесёт определённый перелом в польское общественное сознание, по крайней мере показав, что до тех тяжёлых лет, когда военное положение стало ущемлять поляков, в Польской народной республике были и времена процветания.

Для российского же зрителя «Герек» может стать хорошим взглядом на то, как видит поздний социализм лево-патриотическая польская интеллигенция.